– Роберт. – Я вцепилась в мужчину, кивнув на покрытых струпьями и страшными наростами людей: – Боже, что с ними?
Честно говоря, я перепугалась. Какой-то фильм ужасов, про зомби со страшными наростами на лицах. Больные проказой?..
– Елизавета, – встревоженно произнес мужчина, – если хотите, прикажу их разогнать.
– Чем они больны?
– Золотуха. Они верят, что прикосновение руки короля или королевы обладает целительной силой. Это древнее поверье. Но, Елизавета, вам вовсе не обязательно…
Он смотрел на меня так, словно был готов защитить от любой опасности, скажи я лишь слово. Вместо этого покачала головой. О боже… Нет, не так! Если ты, настоящая Елизавета, сейчас смотришь на меня с затянутого тучами лондонского неба, то, надеюсь, оценишь, что я собираюсь делать! Это все ради тебя и ради этих людей, что так верят в сказку… Я стянула с руки перчатки, сунула их Роберту, вырываясь из его объятий, в которых он хотел уберечь меня от окружающего мира. Не надо, пусть возвращается к своей жене!
Тут же почувствовала странное спокойствие, снизошедшее на меня. Словно кто-то, стоящий выше моего понимания, уверенно и ласково похлопал по плечу. А затем я прикоснулась к ладони первого из страждущих. Второго, третьего…
– Раздайте им деньги, – приказала кому-то из Тайного Совета, следующему за мной, нимало не заботясь, откуда их возьмут. Да хоть оборвут драгоценности со своих парадных камзолов или моего платья! – Чтобы всем хватило.
Затем, когда все закончилось, мы вернулись во дворец, и я приказала налить огромную бадью с горячей водой. Окунулась с головой, прогоняя промозглый январский холод, что пробрал до костей, и смывая грязь, пыль и запах чужого города. Мечтая, что вода поможет забыть голодные глаза и изуродованные лица тех, кто толпился у церкви. Втайне надеясь, что если короли Англии обладают даром исцеления, то этот самый дар защитит меня от заразы. Надо что-то делать с нищими – кажется, их в этом городе слишком много.
Пока я пребывала в думах, фрейлины переодели меня к обеду – на этот раз я выбрала белое платье с продернутыми золотыми нитями. Похожие нити вплели в волосы, соорудив слишком сложную для моего понимания прическу. В мыслях я все время возвращалась к увиденному в городе, поэтому решила позвать для беседы лорда мэра, нет, мэра города. Кажется, это два разных человека… Ай, ладно, пусть оба и приходят, будем разбираться, что творится во вверенном им хозяйстве.
После обеда я вновь беседовала с испанским послом, опять заверявшим меня в расположении короля Филиппа. Мощь этой державы могла стать надежной опорой для Англии, если начнется французское вторжение. Но Филипп требовал слишком дорогую цену за свою дружбу – руку королевы и вовлечение Англии в испанские войны на континенте. Я уже успела вникнуть в политические тонкости. Уильям науськал.
– Дорогой граф, – вздохнула я, преданно заглядывая в черные глаза посла. Как бы на елочку залезть и при этом ничего не оцарапать?.. – Утро и день выдались суетные. Признаюсь, я все еще не обдумала предложение, полученное от нашего дорогого друга и возлюбленного брата. – Не перегнула ли я палку с братом, если он мучается любовным томлением? – Давайте лучше веселиться!
Веселиться опять не получалось, да и есть тоже. После посещения города кусок не лез в горло. Вид испанского посла, танцующего с Катериной Грей, также не способствовал улучшению аппетита. С трудом дождавшись окончания застолья, ушла на заседание Тайного Совета, которое, как и ожидала, началось с обсуждения будущего короля Англии. То, что королева до сих пор пребывала незамужней, кажется, не давало советникам спокойно спать. Большинство из них склонялось к графу Аррану, одному из претендентов на шотландский престол. Выдав меня правильно замуж, Англия могла бы не только заполучить лояльного короля, укрепить свои позиции в его стране, но и, дай бог, при удачном раскладе еще и присоединить ее к своей короне. Мечты, мечты!..
– Дорогие мои советники, – прервала я бурные дебаты. – Конечно, я выйду замуж за того, кого вы мне укажете. – Взглянула на довольные лица мужчин. Рано радуетесь! – Но с одним условием.
Я взяла театральную паузу, вглядываясь в настороженные лица, кажется, ожидающие от королевы какого-то подвоха. Они не ошиблись!
– Вы – мой Тайный Совет, и за этот выбор вам придется отвечать наравне со мной. Я выйду за того, кого не знаю и не люблю, но исполнение супружеского долга вы возьмете на себя.
На советников напал ступор, заодно парализовавший их голосовой аппарат. В установившейся тишине я продолжала:
– Вас почти двадцать, вот и поделитесь, когда настанет чей черед. – С опаской взглянула на архиепископа Хита. Кажется, его сейчас удар хватит! А что делать, если по-другому не понимают? – Наследника тоже пусть кто-то из вас родит. – Мой взгляд остановился на дородном Томасе Перри, но я на всякий случай промолчала. Советники разразились негодующими криками. Те, кто помоложе, откровенно ухмылялись. Так и знала, что будет балаган! Наконец, с огромным трудом Уильям призвал всех к порядку. Я улыбалась Роберту, который выглядел довольным происходящим.
– Чего вы добиваетесь, королева? – устало спросил государственный секретарь, потерев виски.
– Я выйду замуж за того, кого выберу сама. Не может быть и речи о свадьбе по портретам. Мой отец, Генрих VIII, однажды сделал подобную ошибку, женившись на Анне Клевской, с которой потом развелся. И все из-за того, что портрет не соответствовал оригиналу. Поэтому для начала я собираюсь встретиться с каждым из претендентов. Если возникнет взаимная симпатия – вот тогда и обсудим детали.
Совет попытался воззвать к моему чувству долга, но я напомнила еще раз о супружеском. Наконец смирившись, они принялись обсуждать достоинства мужчин правящих домов Европы. Я молчала, с интересом прислушиваясь к беседе. Кто знает, может, и вправду выйду замуж? В предыдущей жизни не получилось, посмотрим, как выйдет в этой.
Тайный Совет склонялся к тому, что если не душой, то хотя бы телом мне приглянется шведский кронпринц, которого считали самым красивым мужчиной в Европе. Я согласно кивала – об этом уже донесли фрейлины, донельзя взволнованные перспективой будущих смотрин. К тому же союз с богатой и сильной Швецией, находящейся под боком, сулил немалые выгоды Английскому королевству.
Эрцгерцог Карл Уильяму Сесилу не нравился заранее. Государственный секретарь поделился слухами о том, что у австрийца слишком большая голова – последствие водянки в детстве. К тому же Карл переболел оспой. Хотя послы заверяли, что молодой эрцгерцог крайне приятен внешне и болезнь не оставила следов на его теле и лице.
– Но ведь ему только девятнадцать, – напомнила я, слушая жаркие дебаты советников. Те, кто был на стороне эрцгерцога, принялись уверять меня, что молодой возраст в деле любви и рождения наследника не помеха, наоборот… Этим они вновь вогнали архиепископа в краску. В конце концов Карла забраковали, зато сошлись во мнении, что, если не выгорит брачный союз со шведами, ко двору следовало бы пригласить принца Фредерика. Дания была полностью протестантская страна с сильным флотом, что могло бы устроить аппетиты советников. К тому же поговаривали, что Фредерик вполне симпатичный и обходительный мужчина.