4 открытых фонтана горели днем и ночью, день за днем, отравляя воздух, пожары уносили до тысячи тонн нефти в сутки. Погасить скважины не удавалось.
Любые попытки навести порядок в нефтяной отрасли сталкивались с жестоким сопротивлением бандитов. Сотрудников правоохранительных органов, участвующих в операциях против «черных нефтяников», убивали и похищали. Увозили в неизвестном направлении. Никто не находил даже их тел. Говорили, их забрасывают в горящие фонтаны. Живыми.
Я сказал своим ребятам, что это сплетни и распускают их сами «черные нефтяники», чтобы запугать нас.
16 июня в Курчалоевском районе наступил конец света. Натурально ничего не было видно, все небо закрывала огромная черная туча. Внеочередное солнечное затмение было вызвано горением нефтяных колодцев. Из которых местные жители качали «бензуху» – нефтеконденсат.
В мае генеральным директором ПО «Грознефть» назначен Мусханов. Ему удалось отбить у бандитов 10 нефте скважин. По его требованию в охране нефтяной отрасли задействована уже не только полиция, но и армейские части. Объявили, что это временная мера. Все в этом мире – временная мера. Сама Ичкерия тоже временна, и времени оставалось все меньше.
Префектом Шалинского района был Иса Лаудаев. На местах было двоевластие, с одной стороны избранные населением муниципальные администрации с главами администраций, юрт-да, а с другой – префектуры, органы президентской власти на местах, под руководством префекта, назначаемого из Грозного. «Вертикаль власти», как говорят в России.
Префекты подминали под себя и финансирование, и все реальные полномочия, оставляя местным советам роль декоративных органов муниципального самоуправления. Ну как в СССР – райком партии и райсовет народных депутатов. Еще одно родимое пятно социализма. Если вы понимаете, о чем я.
Так вот, значит, у нас префектом был Иса Лаудаев. Я называл его «лиса». Какой-то он был скользкий тип. И этот самый Лаудаев в июне решил провести рейд по борьбе с незаконной реализацией и переработкой нефтепродуктов. Масхадов испек новый указ, что-то там об усилении ответственности за хищения и незаконную переработку нефти и прочая. И Лаудаеву нужно было отметиться участием в кампании, ублажить босса. Я его понимаю. Только совсем не обязательно было меня подставлять.
Но так уж получилось. Не заладилось у нас с Лаудаевым. А Лечи рядом не было, чтобы меня отмазать. Профессор собрался в национальную гвардию, но пока что был в переходном состоянии. Проще говоря, пил.
Лаудаев провел рейд не привлекая моих, шалинских, полицейских. При поддержке сотрудников МГБ и МВД из Грозного. Прозрачно намекая этим на коррупционные связи нашего управления с продавцами самопального бензина.
И, естественно, выявил нарушения. Выявить было несложно. Продавцы стояли со своими банками вдоль дороги по всему селу, никогда не прятались, даже если мимо ехала полиция или правительственный кортеж. Чиновникам тоже надо что-то заливать в бензобаки!
Похватали кучу людей, вынесли предупреждения, выписали штрафы. В общем, шороху навели, произвели впечатление на людей из Грозного. А по окончании рейда вызвали в префектуру меня для дачи объяснений.
Мне уже рассказали о мероприятии Лаудаева, и я представлял, что меня ждет. Спокойно вооружился, вышел из кабинета и кивнул водителю:
– Хамзат, в префектуру.
Из соседнего кабинета сразу выдвинулись двое моих охранников, но я остановил их:
– Сидите, тут ехать несколько минут. А в префектуре своей охраны хватает.
Ребята могли за меня вступиться, но я не собирался создавать конфликтной ситуации. К тому же справедливо полагал: не арестуют же. И не расстреляют прямо в префектуре. Выговор. В крайнем случае – уволят. Так что не надо нервничать.
В черной служебной «Волге» я плюхнулся на заднее сиденье и опустил тонированное стекло. Было жарко. Лето!
В кабинете префекта сидели какие-то бригадные генералы или самое меньшее полковники из МГБ и МВД.
– Салам алейкум, товарищи! – сказал я.
– Ва-алейкум-салам, Тамерлан, – поздоровался со мной Лаудаев и указал на стул.
Я присел. Товарищ, судя по новенькому шеврону, из МГБ, серьезный мужчина в папахе и бороде, не представившись, начал наезд:
– Как ты допустил такой разгул незаконной реализации нефтепродуктов в Шали? Создается впечатление в том, что твое управление само имеет интерес в преступном бизнесе и крышует торговцев!
– Никогда не брал денег с продавцов бензина в стеклянных банках. Сам платил им, когда заправлялся. А у кого еще покупать бензин? На АЗС почти всегда голяк. У нас оперативные выезды, мы не можем ждать, пока вы наладите выпуск бензина на госпредприятиях. А ты, если выдвигаешь обвинение, сначала представь доказательства.
Я действительно не обкладывал данью уличных торговцев. За своих ребят поручиться не могу, может, случаи и были. Но управление в целом незаконную торговлю бензином не крышевало, хотя и не особо стремилось ее пресечь.
Я брал деньги, да. Как научил меня Лечи, в тех случаях, когда «по понятиям», или, проще говоря, по справедливости, я и мои ребята их заслуживали, – если возвращали потерпевшим сворованное имущество, например. Или защищали от бандитской конфискации чей-то бизнес.
Мне это не очень нравилось, но выхода у меня не было. Деньги нужны были не только мне, но и сотрудникам, моим подчиненным. И на бензин. И даже на патроны к нашему оружию. Государственное обеспечение было слишком скудным.
Но уличных торговцев я никогда не тряс, не опускался до этого.
Лиса Лаудаев попытался смягчить тон беседы:
– Никто не говорит, что ты лично брал деньги! Но незаконный оборот процветает при попустительстве управления полиции, согласись!
– Халатность, – добавил свое веское слово папаха-борода из МГБ и сверкнул глазами.
Я разозлился.
– Вы наказали мелких торговцев, бедных людей, а им тоже нужно кормить свои семьи! Им просто нужно кормить свои семьи, у них нет никакой работы, вот они и сидят целый день у дороги с банками бензина. Или вы думаете, это мафиози так сидят? Настоящие «черные неф тяники» не будут сидеть у дороги, они ездят мимо на больших джипах и живут в четырехэтажных особняках с кондиционерами! Что же вы их не наказываете? Или вы не мужчины? Или у вас не хватает на это храбрости? Или вы можете быть храбрыми, только сражаясь с бедными уличными торговцами, многие из которых инвалиды войны и старики?
– Мы со всеми будем бороться, – хмуро ответил человек из МГБ.
– Начинать нужно с главного, а не понты кидать, показушные рейды устраивать. Видит Аллах, я сражался там, где надо, с бандитами, а не со стариками! Что-то я вас не видел под Аргуном, когда «черные нефтяники» ранили двух наших сотрудников и мне чуть голову не прострелили!
Я в сердцах бросил на стол свой берет, продырявленный пулей, и вышел из кабинета префекта.