– Вы слишком хорошо меня знаете.
– В том-то и проблема. Впрочем, что толку поминать старое.
– Пожалуй, никакого.
Садзаки направился к Вольевой. Силвест понял, что имеет дело с триумвиром Юдзи Садзаки, еще до того, как тот заговорил. Едва его скафандр вынырнул из бури, визор обрел прозрачность и за ним появилось слишком хорошо знакомое Силвесту лицо. Садзаки угрюмо всматривался в сцену побоища. Хотя в это трудно было поверить, но со времени последней встречи триумвир почти не изменился. Неудивительно, ведь для него миновало всего лишь несколько лет субъективного времени. Силвест же за это время прожил столько, что человеку прошлого хватило бы на две-три жизни.
Момент был поистине захватывающий.
Личность двух других членов экипажа Силвесту установить не удалось. Не говоря уже о третьем – но тот переступил черту, за которой шансы свести с ним знакомство были нулевыми. Из тех двух, которые не были мертвы, один, похоже, собирался отправиться следом за покойником. Он-то и получал сейчас помощь от Садзаки. Второй, уцелевший, в ошеломленном молчании стоял чуть в стороне. Странно, но этот невредимый член команды почему-то держал под прицелом Силвеста, хотя тот был безоружен и не имел никакого желания оказывать сопротивление.
– Она выживет, – сообщил Садзаки, после того как его скафандр в течение минуты пообщался со скафандром раненой. – Но нам нужно незамедлительно перебраться на корабль. А уж тогда будем выяснять, что тут произошло.
– Это была Суджик, – произнес незнакомый Силвесту женский голос. – Суджик пыталась убить Вольеву.
Значит, раненая – ее сучье величество триумвир Илиа Вольева!
– Суджик?! – воскликнул Садзаки. На миг это имя повисло в воздухе, и показалось, что Садзаки не мог или не хотел поверить услышанному от этой третьей, пока безымянной женщины. Но затем ветер снова злобно накинулся на них, и триумвир заговорил, и теперь в его голосе сквозило понимание. – Суджик. Да. В этом есть смысл.
– Похоже, она хотела…
– Потом расскажешь, Хоури, – оборвал Садзаки. – У нас будет много времени. И разумеется, твоя роль в этом инциденте тоже должна быть объяснена досконально. Но все надо делать по порядку. – Он кивнул на Вольеву. – Скафандр обеспечит ей жизнь еще несколько часов, но на корабль не доставит.
– Правильно ли я понимаю, – спросил Силвест, – что вы позаботились о том, как забрать нас отсюда?
– Один маленький совет, Дэн, – отозвался Садзаки. – Не следует меня раздражать. Нам стоило серьезных трудов организовать эту встречу, и все же не думайте, будто я не способен прикончить вас хотя бы ради удовольствия.
Силвест ожидал от Садзаки чего-то подобного. Он бы даже встревожился, если бы триумвир воздержался от угроз. Но принимать их всерьез Силвест не собирался. Чтобы разыскать его, эти люди проделали далекий путь – от Йеллоустона, а то и дальше, – и потратили на это годы. Нетрудно догадаться, сколь высоко они ценят жизнь своего пленника.
– До чего же вы любезны! – Всю неискренность, какую только удалось в себе найти, Силвест вложил в свой голос. – Но вы, как человек науки, должны уважать мою тягу к экспериментам. В частности, мне хочется проверить на прочность ваше терпение.
Он выпростал из-под ветровки руку в перчатке, держа что-то двумя пальцами. Силвест допускал, что скафандры ультра могут принять это за оружие и открыть огонь, но считал риск оправданным. Достал он не пистолет, а небольшую карту квантовой памяти.
– Видите? – спросил он. – Я это захватил по вашей просьбе. Бета-запись личности Кэлвина. Я не ошибаюсь, она вам нужна? И очень нужна?
Садзаки смотрел на него в упор, не произнося ни слова.
– Так вот, хрен вам, – спокойно произнес Силвест, давя карту в пальцах и глядя, как ветер уносит пыль.
Орбита Ресургема, год 2566-й
Скафандры взлетели с Ресургема – словно копья пронзили ясное небо над черной песчаной бурей. Потом над головой Силвеста появилось нечто очень маленькое поначалу, заметное лишь в те мгновения, когда заслоняло собой звезды. Оно было похоже на уголек, который непрерывно увеличивался в объеме, пока его коническая форма не стала вполне различимой; то, что еще недавно было легким мазком тьмы, обрело хорошо различимые детали в отраженном свете планеты. Субсветовик рос, он уже занял чуть ли не полнеба и все продолжал увеличиваться.
Корабль мало изменился с тех пор, как Силвест побывал на его борту в последний раз. Силвест знал (не испытывая, впрочем, благоговения), что такие корабли постоянно себя перестраивают; правда, это касается преимущественно внутренних помещений. Переделки корпуса тоже случаются, но реже – раз или два в столетие. В какой-то момент Силвест даже засомневался, обладает ли нужными ему возможностями корабль, но вспомнил о том, что случилось с Фениксом. Сказать по правде, забыть такое было бы трудно, поскольку следы выстрела хорошо виднелись сверху: серый пышный лотос, распустившийся на лике Ресургема.
В темном корпусе корабля открылся люк. Он показался Сил весту слишком маленьким, чтобы принять хоть один скафандр, не говоря уже о пяти, но по приближении стало очевидно, что люк имеет в ширину несколько десятков метров, а следовательно, все скафандры легко пройдут разом. Силвест, его жена, двое ультра с корабля, один из которых держал на руках раненую Вольеву, – все они вошли в корабельное чрево, и люк захлопнулся за ними.
Садзаки привел их в складское помещение, где они избавились от скафандров и вдохнули корабельный воздух, имевший особый малоприятный привкус, который напомнил Сил весту о его первом визите на борт. Он и забыл, как тут воняет.
– Ждите здесь, – велел Садзаки, и скафандры тут же занялись самоочисткой, а затем прислонились к стене. – Я должен посмотреть, что с моей коллегой.
Он встал на колени и завозился с броней Вольевой. У Силвеста возник соблазн сказать ему, что не стоит тратить слишком много на помощь другому триумвиру, но мысль не показалась удачной. Он и без того успел поиграть у Садзаки на нервах, когда раздавил карту с записью сознания Кэлвина.
– Что же все-таки произошло внизу?
– Не знаю, – ответил Садзаки со свойственной ему прямотой. Как и все по-настоящему умные люди, которые встречались Силвесту, этот ультра никогда не притворялся, будто ему понятно непонятное. – И в данный момент это не имеет никакого значения. – Он считывал показания скафандра Вольевой. – Ее ранения хотя и серьезны, но, похоже, не смертельны. Довольно скоро она будет совершенно здорова. Кроме того, у меня есть вы. Все остальное – мелочи. – Затем он повернулся к другой женщине, которая тоже сняла скафандр. – И все-таки, Хоури, кое-что меня беспокоит.
– Что именно? – спросила она.
– Не скажу… пока. – Он взглянул на Силвеста. – Ну а что касается того фокуса с записью… не надейтесь, что он произвел на меня хоть малейшее впечатление.