Теперь Холден мог заглянуть за лицевые щитки и рассмотрел Хуареса и темнокожую женщину, которую не знал по имени.
— Оставили линию обороны, — сказал Хуарес. В левой руке он держал винтовочный магазин. — Это последний.
Женщина проверила свой патронташ.
— У меня еще три.
— Доложитесь, — приказал Холден, невольно переходя на военный язык, памятный по службе во флоте. Хуарес был из кадровых, привычка подчиняться и приказывать въедается накрепко.
— Я снял одного выстрелом в голову. Второй, думаю, нейтрализован остававшимися у нас гранатами. Еще двое — не знаю. Возможно, ранены или оглушены взрывом, но я бы на это не рассчитывал.
— Бык? — спросила Корин.
— Гранаты были у него. Второго убрал он.
— Бык, — повторила Корин и захлебнулась. Холден с изумлением увидел в ее глазах слезы. — Надо его забрать.
— Отказать, — ответил Хуарес. — Лифт стал баррикадой. Он внутри. Если мы попытаемся вынести тело, ослабим свою оборонительную позицию.
— Пошел ты! — Корин надвинулась на десантника, сжав кулаки. — Мы его не оставим…
Она не успела договорить, потому что Холден схватил ее за ремень и рывком отправил к ближайшей переборке. Свист выбитого из груди воздуха разнесся по рации.
— Плакать будем потом, — сказал он, придерживая женщину за ремень, — когда все закончится. Тогда оплачем всех разом.
Корин сжала его запястье, и на миг у Холдена замерло сердце. Вздумай она драться, вряд ли он сумел бы совладать с крепкой безопасницей в невесомости. Но Корин только оторвала от себя его руку и опустилась на пол.
— Поняла, сэр.
— Продолжай наблюдение, — мягко, как мог, сказал Холден. Она вернулась к краю площадки. Хуарес молча проводил ее взглядом и, уважительно выждав, спросил:
— План, сэр?
— Наоми пытается открыть дверь — пока безуспешно. Взрыв в лифте, возможно, выиграл для нас пару минут, но не больше того.
— Постараемся использовать их на полную катушку, — с напряженной улыбкой вставила десантница. Хуарес хмыкнул и ударил ее по спине.
— Значит, это последний рубеж обороны. Хорошее укрытие и полоса обстрела. Если повезет, сумею расколоть маску еще одному. Касс, ты бы взяла себе правый угол, а Корин пусть держит левый. Я займу центр, а Холден будет поддерживать того, кому жарче придется.
Помолчав, он кивнул Холдену:
— Если не возражаете, сэр.
— Согласен, — ответил Холден. — Собственно, на этой позиции я передаю командование тебе. А сам помогу Наоми с дверью. Попадете в беду — зовите.
Хуарес отбросил пустые магазины и, подпрыгнув, прилепился ногами к потолку, распрямился и направил длинную винтовку в шахту. На взгляд Холдена, он походил на очень опасную летучую мышь.
— Движение, — почти сразу предупредил Хуарес.
— Дерьмо, — ругнулась Касс, — быстро они прошли лифт.
— Кажется, еще не совсем прошли, но стена выгибается, будто они бьют по ней чем-то тяжелым.
— Есть идея, — сказала Наоми и с края площадки прыгнула к противоположной стене шахты.
— Ты куда? — спросил Холден.
— К панели, — коротко ответила она и отщелкнула щиток на стене лифтовой шахты.
Проем был так велик, что она полностью скрылась внутри. Холден не надеялся, что там найдется механизм, способный разблокировать шлюз, но главное заключалось не в том. Пока Наоми внутри, она в безопасности. Вряд ли люди Ашфорда станут ее искать. Вряд ли они поименно знают, кто участвовал в атаке на машинный.
— Подходят, — сообщил Хуарес, разглядывая шахту в телескопический прицел. — Двое осталось. — Из ствола его винтовки вырвалась вспышка. — Черт, промазал.
Еще две вспышки. Касс начала стрелять одиночными, тщательно наводя ствол своей пехотной винтовки. До врага было чуть меньше километра. Холден на таком расстоянии не сумел бы попасть и в транспортный бот, не то что в мишень в человеческий рост. Но, памятуя о своем знакомстве с Бобби Драпер, он не сомневался, что, если Касс стреляет, значит, видит шанс. Не стоило с ней пререкаться.
— Восемьсот метров, — сообщил Хуарес так спокойно, словно отвечал на вопрос: «Который час?» — Семьсот пятьдесят. — И снова нажал спусковой крючок.
Касс достреляла магазин и ловким движением прищелкнула новый. У нее оставался еще один. Холден вытащил три своих и отправил их в плавание к ее левому локтю. Касс благодарно кивнула, не прерывая огня. Хуарес дал еще два выстрела и сказал:
— Пусто.
Не отрываясь от прицела, он выкрикивал расстояние, помогая Касс. На пятистах метрах та тоже начала стрелять.
«Все это очень героично, — подумалось Холдену. — Все они не из тех, кто сдается. Только немножко бессмысленно». Единственное оружие, которое могло нанести ущерб человеку в боевой броне, было у Хуареса, а он, расстреляв все патроны, достал только одного. Ну вот, они забрасывают градом пуль приближающегося врага — иначе они не могут, даже если нет ни единого шанса. Но в конечном счете победит Ашфорд. Останься у Холдена хоть какие-то чувства, он бы сейчас злобно хихикал.
Светодиодки в шахте включились, залив все белым светом. По коридору к ним летели двое солдат в чужой броне. Холден не успел удивиться, отчего включился свет, — под ногами что-то вздрогнуло, и большая секция переборки отъехала в сторону. На гидравлических опорах медленно выдвинулся в шахту запасной лифт, встал на рельсы направляющих. На панели управления замигали огоньки — система прогревалась. Потом лампочки трижды моргнули, и лифт быстро пошел вниз.
— Ух! — сказал Хуарес.
Толчок от удара запасного лифта об основной встряхнул переборки. В шлеме у Холдена отдался колокольный звон.
— Ну-ну, — сказала Касс.
Корин, перегнувшись через край площадки, выкрикнула вниз:
— Черт!
Через несколько секунд из ремонтного хода высунулась Наоми. Подняв к ним голову, она помахала рукой.
— Сработало?
Холден обнаружил, что силы на радость у него еще остались.
— Думаю, да.
— Броня довольно прочная, — заметил Хуарес. — Она, может, и выдержала. Но внутри все точно превратилось в кашу.
Наоми прошла по переборке и ступила на площадку.
— Стреляю я плохо, — виновато призналась она.
— Да уж, — Хуарес вскинул руки, признавая свое поражение, — ты лучше занимайся своим делом. Если буду мешать, предупреди.
— Но проблема с дверью остается, — тем же виноватым тоном напомнила Наоми.
Скафандр не дал бы ее расцеловать, так что Холден просто взял ее за плечо и прижал к себе.
— Зато ты решила проблему с разрыванием нас в клочки.