— А если нет? — спросил Амос.
— Тогда я разберусь, — ответил Бык, и, судя по улыбке Амоса, тот правильно понял смысл сказанного.
— А реактор? — спросил Холден. — Будем глушить?
— Непременно, — ухмыльнулся Бык. — Свой заглушим и других заставим.
— Можно спросить, почему?
— Есть вероятность, что это заставит Станцию снять блок и не взрывать Солнце, даже если Ашфорд сумеет выстрелить, — объяснил Бык.
— Справедливо, — согласился Холден. — У меня моя команда. Немного побитая…
— Зато душой чиста, — вставил Амос.
— Я не знаю, сколько у меня осталось людей, — признался Бык. — Если свяжусь хоть с кем-то, попробую выяснить.
— Так где открываем лавочку?
Бык замялся. Для штурма машинного зала не помешал бы маневр, чтобы отвлечь внимание Ашфорда от места основных событий. Хорошо бы дать ему пощечину. Задеть гордость. Раньше Ашфорд не отличался проницательностью, но катастрофа научила его осторожности. Если бы разозлить его и заставить сорваться… Чтобы заглушить реактор и передать приказ другим кораблям, понадобится время. Разве что…
— Да, — мрачно сказал Бык, — знаю, куда нам надо. Добираться будет немного рискованно, в барабане люди Ашфорда.
— Уже меньше, чем было, — вставил Амос, и Бык не спросил, что он имеет в виду.
— Веди, — сказал Холден, — мы за тобой.
Бык постучал пальцами по джойстикам. Его лицо заливала краска смущения и стыда. По лицу Холдена скользнула тень недоумения. Бык до боли презирал себя. Он намеревался подставить штатских ради отвлекающего маневра, он знал, что делает, и стыдился того, чего никак не мог изменить. И подозревал, что эти чувства его не красят.
«Свободное радио медленной зоны» располагалось в помещении администрации колонии. Узкие офисные комнатушки были устроены в стенах и переборках корабля, когда он еще назывался «Наву», и не стоили того, чтобы переделывать их под другие цели. Бык без сожаления уступил их команде Моники Стюарт. Отдал старые офисы, которыми вовсе не дорожил, и получил в обмен нечто ценное: знакомое всем лицо и ободряющий голос, помогавшие превратить «Бегемот» в место общего сбора. Студия вещания была отгорожена полоской литого зеленого пластика, оторванного от пола и поставленного на ребро. Освещение собрали из чего попало и прилепили на все свободные поверхности. Большая часть лиц была Быку знакома, хотя по именам он мало кого знал. Монику Стюарт — само собой. Вся ее команда сводилась к землянке Окью и темнокожему марсианину по кличке Клип. Холден вызвал сюда своих, но они еще не добрались.
Бык оценил помещения взглядом тактика. Перекрыть подходы не составит проблемы. Перегородки обеспечивали неплохое укрытие и были достаточно прочными, чтобы остановить метательные снаряды. Час-другой работы сварщиков, и студия превратится в приличную крепость. Бык надеялся, что этого не понадобится. Вернее, надеялся, что понадобится.
— Мы собрались, как только начались стычки, — объясняла Моника. — Решили, что лучше не совать нос неизвестно куда.
— Хорошая мысль, — одобрил Бык. Его терминал пискнул. Подняв палец, он неловко нажал прием. На экране появилось лицо Корин. Бледная, оглушенная — это выражение было ему знакомо. — Совсем плохо?
— У меня около тридцати человек, сэр, — доложила Корин. — С оружием и в защитном снаряжении. Мы контролируем комиссариат и большую часть штатских. Ашфорд, захватив переходники, оттянул к ним почти всех своих.
— Па?
— Жива, — сказала Корин. — Сильно потрепана, но жива.
— Будем считать это победой.
— Мы потеряли Сержа, — ровным, сдержанным голосом сообщила Корин. Вот, значит, в чем дело. Бык проглотил рвавшееся с языка: «Сожалею». Посочувствовать можно будет позже. Сейчас он нуждался только в силе.
— Понятно, — сказал он. — Всех, без кого можешь обойтись, — в офисы администрации. И с оружием. Все оружие сюда.
— Новый штаб?
— Отдел безопасности в изгнании, — сказал Бык и почти добился улыбки.
Радости в ней не было, но мелькнула капелька юмора. Уже хорошо. Корин отсалютовала, и Бык, ответив неуклюжим движением, прервал связь.
— Значит, атакуем? — спросила Моника.
— Строго говоря, это контрконтратака, — поправил Бык. — От вас мне нужно вот что: сообщайте, что здесь происходит. По общей связи. Вещание на «Бегемот» и другие корабли флота. Черт возьми, обращайтесь даже к Станции — вдруг услышит. Капитан Ашфорд был освобожден от должности по причине психического нездоровья. Не перенес напряжения. Он и несколько человек, сохранивших ему верность, захватили командные помещения, и сотрудники безопасности «Бегемота» намерены его изолировать.
— И много здесь правды?
— Примерно половина, — сказал Бык.
Коренастая землянка за спиной Моники возвела очи горе и отвернулась.
— Я не занимаюсь пропагандой, — сказала Моника.
— Ашфорд готов погубить всех, — ответил ей Бык. — Возможно, и тех, кто остался дома. Катастрофа, через которую нам пришлось пройти, — детские шутки. Сейчас начинается настоящая драка.
Как ни странно, повторив слова Холдена, он поверил в них сильнее, чем прежде. Хотя до сих пор сомневался, правда ли это. Но сейчас требовалась такая правда, и потому это правдой и было. У Моники округлились глаза, на щеках проступили красные пятна.
— Когда все закончится, — сказала она, — я потребую подробного рассказа. Почему все сложилось так, как сложилось. Подробное интервью со всеми участниками событий.
— За всех не поручусь, — кивнул Бык, — но, по мне, это честная сделка. И еще: надо, чтобы вы уговорили оставшиеся корабли заглушить реакторы и сеть, отключить питание всех устройств, без которых можно обойтись.
— Зачем?
— Затем, что мы хотим снять с кораблей блокировку, — сказал Бык. — Чтобы вернуться домой. И если мы не остановим Ашфорда, снятие блока — единственная надежда, что Станция не обратится против оставшихся по ту сторону Кольца.
«И затем, — договорил он про себя, — что если не достанет оскорблений и провокаций, если не сработают ложные угрозы и уловки, сработает это. Если Ашфорд увидит, как приводится в исполнение чужой план, как у него отнимают подвиг и великую жертву, он придет. Все сделает, лишь бы заглушить голос студии, а каждая винтовка здесь — это винтовкой меньше в машинном и в рубке».
Моника с сомнением поморщилась.
— И как же я должна их убеждать?
— Насчет этого у меня есть одна мысль, — сказал Бык. — Тут где-то была одна дама-священник, которая собирает на свои проповеди народ чуть ли не со всех кораблей. Думаю, мы ее завербуем.
Даже, подумал он про себя, если это значит выставить ее на линию огня.
Все закончилось.