– Почему? – спросила я, хотя сама бы тоже не поверила такой версии.
– Нам этого Колясика показали. Грязный, оборванный, лохматый, говорят, что он вечно пьян… Где наша дочь могла бы его подцепить? Да и потом, дачный поселок далеко за городом. Как Ада туда попала? Почему она после занятий в агентстве не поехала домой? Она прекрасно знала, что мы будем волноваться, что я не усну, пока она не вернется. Не в ее это характере – не прийти ночевать! Мы с мужем пошли по инстанциям, но везде слышали отказ. Мол, Колясик сам сознался в убийстве, чего же вам еще? Скоро суд, так что готовьтесь… Но мой муж, Лев Львович, был убежден, что все это лажа! Он пошел в агентство, хотел выяснить, не знают ли там что-нибудь насчет нашей девочки. Он говорил, что это заведение ему давно не нравится, у него возникли какие-то подозрения… Что там случилось, я не знаю, но говорят, что он устроил скандал в «Афродите». Но что самое ужасное, домой Лев уже не вернулся! В тот же день его нашли избитым до полусмерти в какой-то подворотне. Он сейчас лежит в больнице в тяжелом состоянии. У него тяжелейшее сотрясение головного мозга, отбиты внутренности, перелом нескольких ребер, сломаны челюсть и нос…
Нина опять заплакала. Да, ее можно понять. Только что похоронить единственную дочь, а тут еще такое с мужем… Чтобы как-то ее отвлечь, я спросила:
– Нина Васильевна, скажите, вы сейчас работаете?
– Да. Сколько же можно сидеть в отпуске за свой счет! Вот я и разрываюсь между работой, больницей и кладбищем. Да еще, как назло, моя свекровь, узнав о тяжелом состоянии сына, попала в больницу с инсультом. Теперь у меня двое тяжелобольных на руках. Хорошо хоть, они в одной больнице лежат, перейти из одного отделения в другое легче, чем ехать в транспорте в другую больницу.
Да уж, очень хорошо! Лучше и не придумаешь. В это время мы приехали на улицу, где жила Нина, и я спросила, какой номер дома ей нужен.
– Двенадцатый, – сказала она тихо, – только домой мне вовсе не хочется. Там так пусто! Доченьки моей больше нет, Лев в больнице, врачи говорят, что выпишут его нескоро. Ему еще операция предстоит. Так что месяца полтора я проведу одна в пустых стенах. Эта тишина меня убивает! Не привыкла я к ней. Адочка все свое детство была такая шумная, веселая! Ее смех постоянно звучал в доме. А теперь…
Я остановила машину у двенадцатого дома. Это была четырехэтажная «сталинка» розового цвета. Маленькие балкончики, высокие окна и деревянные лавочки возле массивных дверей в подъездах. Не знаю, заметила ли Нина, что я остановилась, она продолжала говорить:
– Я только хочу, чтобы нашли настоящего убийцу моей дочери! Нашли и посадили! Почему этот бомж сознался в таком ужасном преступлении, не знаю, но это не он, я чувствую… У него было такое испуганное лицо! Да и выглядел он каким-то хилым. Мне кажется, Ада справилась бы с ним. И еще: я написала заявление по факту избиения моего мужа, но в милиции сказали, что, очевидно, это наркоманы, а их, мол, искать бесполезно. Но я знаю, что мужа избили не наркоманы.
– Почему? – спросила я.
– Во-первых, врач сказал, что били его долго. Ударов много, не один, не два, даже не десять. Зачем наркоманам так долго избивать кого-то? Вон у нас в прошлом году соседа по подъезду какой-то наркоман ударил по голове, оглушил, вырвал борсетку из его рук и убежал. Ведь всего один раз ударил! А моего мужа били долго, и, похоже, не один человек. И ничего не взяли. Часы, кошелек, сотовый – все при нем оставалось, когда его в больницу привезли. Ну и что? Скажете, это наркоманы?
– Да, похоже, что не они, – согласилась я.
– Вот! А милиция, по-моему, просто искать никого не хочет. Я их понимаю, у них работа – не сахар, но раз уж они пошли туда работать, то и должны свое дело делать. Их ведь туда под дулом пистолета не гнали! – Нина опять вздохнула, посмотрела в окно и удивилась: – Ой, да мы приехали! Спасибо вам огромное! Спасибо, что выслушали меня и еще подвезли. Извините, что я так задержала вас…
– Да ну, что вы! Нина Васильевна, а где это агентство находится?
– На улице Мирной, около кафе «Элегия».
– И еще, скажите, кто ведет дело о гибели вашей дочери?
– Следователь Почечуйкин. А зачем вам все это?
– Да так… Интересно. Буду знать, если мне придется с ним столкнуться, что он из себя представляет.
Нина вышла из машины:
– Поверьте, с ним лучше не сталкиваться… Еще раз спасибо. Извините, что нагрузила вас своими проблемами. Всего вам доброго!
– И вам. Держитесь, Нина Васильевна!
Я развернулась и поехала домой.
Всю дорогу я только и думала о своей новой знакомой. Не могла не думать. Это же надо, страсти какие! Я как-то слышала краем уха, что в лесу нашли убитую девушку, но и только. Никаких подробностей этого дела я не знала. А тут вдруг нежданно-негаданно я познакомилась с матерью погибшей. Да, серьезные дела творятся в нашем городишке! И о модельном агентстве я тоже слышала краем уха, что открылось оно несколько месяцев тому назад, что малолетние дурочки сбежались туда, как кошки на валерьянку… А больше, пожалуй, ничего.
Я приехала в свой коттеджный поселок. Надо сказать, что здесь у нас с дедом прекрасный дом, большой, просторный, красивый, с камином в одной из гостиных и с русской печкой в кухне. Всего гостиных в доме три: в стиле кантри, рококо и хай-тек. Я очень люблю посидеть с книжкой перед камином, послушать, как мой прародитель что-нибудь рассказывает из своего легендарного прошлого. Мой дед, Аристарх Владиленович, Ариша, как я его зову, – просто потрясающий дед! Несмотря на все его недостатки, я его нежно люблю, и, надо сказать, он тоже отвечает мне взаимностью. Да нам обоим и любить, в общем-то, больше некого. У деда есть я, а у меня – дед. Это наша семья. Когда погибли мои родители, Ариша взял заботу обо мне на себя. Он оплачивал мою учебу в элитной школе с углубленным изучением иностранных языков. Потом я поступила в вуз, только что открывшийся в городе, причем на самый престижный факультет.
После института я какое-то время работала на кирпичном заводе «Красный Октябрь» юрисконсультом, пока не поняла, что сидеть каждый день с восьми до пяти в четырех стенах и делать одну и ту же монотонную работу, подчиняться начальству и выполнять его требования – все это не для меня. Проблем с деньгами у нас, в общем-то, не было. Когда четырнадцать лет тому назад мы продали квартиру, мы расплатились с убийцей. Оставшуюся сумму и прочие, весьма немалые семейные накопления дед дальновидно вложил в акции одной из самых прибыльных российских компаний. В то время этот поступок казался всем опрометчивым, сейчас же это приносило нам неплохие дивиденды, я могла даже позволить себе не работать, но надо же было чем-то заниматься! Если бы не работа, я так и не вылезала бы из кресла у камина. Мой дед по вечерам пропадал в казино. Надо сказать, что он – заядлый и виртуозный карточный игрок, интриган и ворчун. Наверное, отчасти я пошла в него, потому что по своей натуре я тоже люблю интриги, вот только я не ворчу, а картам предпочитаю игру на саксофоне.