— И почему они не хотят играть со мной? Ведь гипс… это не навсегда, — вопрошала маленькая Эллочка, разглядывая свои пухлые ладоши.
Не прошло и недели с тех пор, как она, второпях стуча по лестнице башмачками, споткнулась о свою маленькую ножку и растянулась на лестничной площадке.
Неделю назад шестилетняя Элла вместе с родителями и бабушкой переехала в новый дом. Девчушка весь месяц предвкушала это событие. Оно предвещало ей новый двор, новых друзей и, конечно, много всего интересного и неизвестного, в чем ей не терпелось по-взрослому разобраться.
Вот наконец, не помня себя от счастья, она мчится во двор, где ее ждут новые ребята, познакомиться с которыми ей не составит труда. И вдруг… БУМС! ШЛЕП! Эллочка лежит на лестничной площадке своего нового дома и отчего-то не может подняться. Кричать и звать на помощь ей не хочется, стыдно.
Эллочку нашла соседка, вернувшаяся из булочной с бумажным пакетом, полным свежего хлеба и маковых кренделей. Расторопной и добродушной тетке Тамаре из «пятой» пришлось поднять на уши весь дом, прежде чем найти родителей девочки. Эллочка, как отважный партизан, молчала и ни под каким предлогом, даже при условии наградить ее парой аппетитных маковых кренделей, не хотела называть номер своей квартиры. Она чувствовала недоброе: если сознается и родителей отыщут, они никуда уже ее не отпустят, а ей бы этого страшно не хотелось. Но проворной тетке Тамаре удалось-таки обнаружить, из какой квартиры это чудо с двумя рыжими косичками, и началась канитель.
Родители усадили ее в автомобиль и повезли куда-то, наверно, в больницу. Мама сердито кивала головой, то и дело поворачиваясь к дочери и спрашивая: «Ну как же ты умудрилась-то?». Папа хитро усмехался себе в усы, посматривая на дочь. Но Эллочка решила молчать до конца. Эх, родители… Разве они что-нибудь понимают в том, сколько всего интересного ждало ее в новом дворе!
Часа через два, сидя на новой кухне, Эллочка разглядывала свой свеженький гипс на ноге и хлюпала куриным бульоном с гренками, заботливо приготовленным бабушкой.
Страшные подозрения оправдались, родители не отпустили ее гулять. Да и куда ей, с таким гипсом? И последующие два дня Эллочка провела дома, осваивая костыли и учась ходить словно заново.
Но и это было не самое страшное… Когда же родители убедились, что дочь может справляться без посторонней помощи, ей разрешили выйти на улицу, под их бдительным присмотром. Мама, папа и бабушка сменяли друг друга на балконе. Эллочку эта слежка не смущала. Она двинулась со скоростью, на которую только была способна, к детской площадке, где бегали и о чем-то весело щебетали дети. Расстояние оказалось не таким близким, как ей показалось сперва. Пыхтя и тяжело дыша, она приближалась к ребятам. Непослушные прядки выбивались из косички и падали на лицо, но она уже была так близка к цели — вот-вот закричит: «Привет всем! Меня зовут Элла!». Но, как только дети заметили Эллочку, произошло нечто неожиданное! Все разом замолчали, один парнишка охнул и прямо так и сел на землю, девочка в ярко-красном платье вдруг заплакала, а остальные так и уставились с открытыми ртами на раскрасневшееся взъерошенное создание с двумя большими палками в руках. Еще пара секунд, и их как ветром сдуло с детской площадки, где Элла осталась в полном недоумении.
— И почему они не хотят играть со мной? Ведь гипс… это не навсегда, — спросила она вслух.
Ничего не оставалось делать, как вернуться домой.
День закончился, а Эллочка так и не придумала, чем себя занять. Очень общительной девочке было сложно усидеть на месте и ни с кем не разговаривать. Выходные закончились. В детский садик ей, конечно, идти не позволили, родители отправились на работу, а бабушка задремала в кресле-качалке прямо с клубком ниток и пряжей. Крупный пушистый кот, Виталий, свернулся клубком на ее тапочках, и все в комнате будто замерло. Будить бабушку не хотелось, и Эллочка отправилась восвояси в свою комнату.
— Ну и ладно! Мне и с самой собой весело! — с вызовом бросила она в тишину комнаты.
Так она, между прочим, решила пообщаться с самой собой. На секунду озадаченная этой мыслью, Эллочка почесала макушку и начала:
— Привет, меня зовут Элла! А тебя?
Долго выдумывать ответ ей не пришлось, и она продолжила:
— И меня Элла!
— А давай, чтобы мы с тобой не запутались, меня будут звать Эллочка, а тебя Элла?
— Давай!
На секунду она замерла, придумывая, что бы такого интересного спросить у самой себя.
— Элла. Тут такое дело… скучно мне, а хочется играть с соседскими ребятами.
— Так играй!
Свой собственный ответ поставил Эллочку в тупик, и она неуверенно продолжила:
— Не могу. Они испугались меня и разбежались кто куда.
— И почему же они тебя испугались?
— Наверно, из-за гипса на моей ноге.
— Ну что ж, давай придумаем, чем займемся мы с тобой.
— Но я хочу играть с ребятами!
— Тогда надо, чтобы твоя нога скорее зажила.
— А можно?
— Можно!
— И что мне сделать?
— Попроси.
— Что попросить?
— Вопрос не в том, что попросить, вопрос в том, у кого попросить!
— И у кого же я должна попросить?
— У Него, который слышит нас всех, который смотрит на нас откуда-то отовсюду, который придумал и создал все вокруг. Только Он знает, как все сделано и задумано. Он везде и во всем.
— А Он услышит?
— Услышит.
— И исполнит мое желание?
— Если ты от всей души попросишь, если в твоем сердце не будет сомнений, то обязательно исполнит.
Эллочка и не заметила, как перестала придумывать ответы за саму себя и они сами стали приходить ей в голову.
— И моя нога сразу заживет? — продолжила девочка.
— Сразу этого произойти не может. Тот, кто везде и во всем, сам устроил человека так непросто, что тот состоит из множества мельчайших частиц, которые мы не видим глазами. И чтобы в теле человека что-то зажило, должно образоваться множество таких частиц, которые восполнят или заменят поврежденные частицы, а на это нужно время. Так постепенно срастутся твои кости и заживут ранки. Но если ты попросишь у Того, кто везде и во всем, то все это будет происходить быстрее.
— А зачем же тогда он нас так сложно устроил?
— А для того, чтобы человек был крепче и здоровее, чтобы его тело могло само себя излечивать. И если ты порезалась или ударилась, то больно было бы не всему телу, а только тем нескольким частичкам, которые пострадали. А еще для того, чтобы тело болело не все целиком, а только небольшая его часть.