— Что? Жаль?
Макданн делает круговое движение рукой — мол, продолжай. Бог ты мой, опять все сначала. Они хотят, чтобы я завел с ним долгий разговор, а они бы тем временем отследили, откуда он звонит. Еще одно предательство.
— Ну да, жаль, — говорит Энди, и голос у него такой, будто он и сам удивлен, обнаружив, что ему, хоть и немного, но жаль. — Я чувствую себя немного виноватым, но вообще-то ты это заслужил. Нет, я вовсе не собирался упрятать тебя за решетку; у меня и в мыслях не было вешать все это на тебя, но… в общем, я хотел, чтобы ты немного помучился. Насколько я понимаю, они нашли ту визитку, что я оставил в лесу около дома мистера Руфуса.
— Да, нашли. Спасибо, Энди. Да, здорово. Я думал, что мы друзья.
— А мы и были друзьями, Камерон, — рассудительно говорит он. — Но ты дважды убегал.
Я издаю короткий смешок отчаяния и снова бросаю взгляд на Макданна.
— Но во второй раз я вернулся.
— Да, Камерон, — говорит он, его голос звучит ровно, — потому-то ты все еще жив.
— За это я так тебе благодарен.
— И тем не менее, Камерон, ты по-прежнему часть всего этого. Ты все же сыграл в этом свою роль. Так же, как я, как все мы. Мы все виноваты, ты так не думаешь?
— Ты это о чем? — спрашиваю я, нахмурившись. — О первородном грехе? Уж не католиком ли ты заделался?
— Нет-нет, Камерон, я считаю, что мы все рождаемся безгрешными и невинными. Мы заражаемся этим позднее. Никто не живет в безвоздушном пространстве, никому не удавалось пройти по жизни и не запачкаться. Люди уходят в монастыри, живут отшельниками, но и это всего лишь красивый способ признать свое поражение. Один вот умыл руки две тысячи лет назад — не помогло, и сегодня тоже не помогает. Мы все в чем-нибудь да замешаны, Камерон, все с чем-нибудь связаны.
Я качаю головой, смотрю на маленькое окошечко в диктофоне, где терпеливо вращаются валики с пленкой. Странно, но впечатление и в самом деле такое, будто разговариваешь с давно умершим, потому что говорит он как Энди, которого я знал когда-то. Энди деятельный, не сидящий на месте, Энди, каким он был до смерти Клер, до того, как, бросив все, стал затворником; голос, который я слышу в трубке — спокойный и невозмутимый, — принадлежит не тому человеку, с которым я разговаривал в темном, разрушающемся отеле, в нем ничего от смирения или от язвительности, замешанной на циничном отчаянии.
Макданн проявляет признаки нетерпения. Он что-то пишет в своем блокноте.
— Слушай, Энди, — говорю я, глотая слюну, во рту у меня пересохло, — я рассказал им о том мужике в лесу; они спускались по вентиляционной шахте. Они его нашли.
— Знаю, — говорит он, — я видел. — В его голосе чуть ли не сожаление. Я закрываю глаза. — По правде говоря, меня там чуть не поймали, — говорит он спокойным тоном. — Будет мне урок. Нечего нарушать свои же правила и посещать похороны собственных жертв. Хотя, с другой стороны, ведь все считали, что это мои похороны. Так ты, значит, все им рассказал? Я чувствовал, что ты в один прекрасный день расколешься. Ну что, Камерон, снял груз с плеч?
Макданн толкает меня в бок, и я открываю глаза — он показывает мне два имени, которые написал в блокноте.
— Да, — говорю я Энди. — Да, гора с плеч. Слушай, Энди, они хотят знать, что случилось с Хэлзилом и Лингари.
— Ну конечно же, — говорит он с усмешкой. — Для этого-то я и звоню.
Мы с Макданном обмениваемся взглядами.
— Слушай, Энди, — говорю я с нервным смешком, — я так думаю, ты своего добился, а? Перепугал кучу народа…
— Камерон, я убил кучу народа.
— Да-да, я знаю, а еще больше народа теперь боятся открывать двери; но дело в том, что ты уже своего добился; я хочу сказать, ты вполне мог бы теперь отпустить этих двоих, а? Просто… просто отпусти их, и все дела; я уверен, если бы мы смогли просто поговорить по душам, ну просто сесть и поговорить о…
— Ах, поговорить об этом? — говорит Энди и смеется. — Да прекрати ты нести чушь. — Голос у него совершенно спокойный. Странно, что он так долго разговаривает. Неужели он не знает, что засечь телефон в наше время — дело минутное. — Ну и что дальше? — спрашивает он, и в его голосе опять насмешка. — Уж не хочешь ли ты предложить мне сдаться и предстать перед справедливым судом? — Он снова смеется.
— Энди, я только советую тебе отпустить этих ребят и прекратить все это на хер.
— Хорошо.
— Я хочу сказать… что?
— Я сказал: хорошо.
— Так ты их отпустишь?
Я бросаю взгляд на Макданна. Он поднимает брови. В дверях появляется полицейский в форме и что-то шепчет Макданну — тот вынимает из уха один наушник и слушает. Вид у него недовольный.
— Отпущу, — говорит Энди. — На кой они мне — два жалких пердуна, к тому же они и так получили достаточно.
— Энди, ты это серьезно?
— Конечно, — говорит он, — я верну их в целости и сохранности. За их психическое состояние, конечно, ручаться не могу; если им повезет, этих сукиных детей до конца жизни будут мучить кошмары, а если нет…
У Макданна вид такой, будто у него болит зуб. Он снова делает мне знак, чтобы я продолжал разговаривать.
— Слушай, Энди, знаешь, я ведь догадался, что ты и был мистер Арчер…
— Да, я воспользовался синтезатором голоса, — терпеливо говорит Энди.
— А вся эта история с «Аресом»; это что — все?..
— Отвлекающий маневр, Камерон, только и всего. Слушай, — он смеется, — может, и был какой жуткий заговор, связывающий этих пятерых покойников, но я об этом понятия не имею, а связи между ними и Смаутом с Азулом, насколько мне известно, нет никакой. Крепкий сюжетец я состряпал, правда? Я знаю, вы, писаки, без ума от таких историй.
— Да, тут ты меня уел. — Я слабо улыбаюсь Макданну, который продолжает делать мне знаки — мол, продолжай. — Но как ты?.. — Я снова сглатываю — к горлу подступает тошнота. К тому же я чувствую приближение приступа кашля. — А как ты узнал кодовые слова ИРА? Я тебе их никогда не говорил.
— Из твоего компьютера, Камерон. Файл с ними был у тебя на жестком диске. Когда ты поставил модем, это стало раз плюнуть. Разве я тебе не говорил, что в свободное время немножко занимаюсь хакерством, а?
Бог ты мой.
— А в тот раз, когда я позвонил тебе в отель, а ты меня нашел чуть позже — ты же в это время должен был быть в Уэльсе?..
— Ну да, — охотно говорит он, в голосе насмешка, — в отеле автоответчик, связанный с пейджером; я позвонил домой, выслушал твое сообщение и связался с тобой. Проще пареной репы.
— И ты летел на Джерси одним рейсом со мной?
— Сидел в четырех рядах сзади — в парике, очках и усах. Пока ты искал агентство по прокату машин, я взял такси. Ну да ладно, — говорит он, и мне даже кажется, что я слышу, как он вздыхает и потягивается, — мне пора закругляться; все эти технические штучки — просто прелесть, но у меня есть слабое подозрение, что они заставляют тебя затягивать разговор. Я говорю по мобильнику — поэтому-то они меня еще и не отследили — самая крупная сотовая сеть. Смотри-ка, какое совпадение, а, Камерон? Ты попал в сеть и просидел в ней всю прошлую неделю, а я сейчас… Хотя, может, все и не так. Сеть-то крупная, но если я буду говорить и дальше, они меня все равно вычислят, так что…