Она улыбнулась.
Веласкес, сидевший напротив, заметил эту улыбку.
– Давно не видел, как ты улыбаешься.
– Вспомнила…
– Приятное?
– Мужа.
– Он… хороший парень… только горячий.
– Я знаю. Ты уже говорил. – Ярослава ощутила на своих плечах ладони Руслана, губы вспомнили прикосновение губ любимого. Она снова улыбнулась. – Так нелегко ждать встречи…
– Могу посодействовать.
– Могу… сводник.
Веласкес невозмутимо сделал глоток минеральной воды, словно был живым человеком, а не витсом-квазиорганизмом.
– Иногда я завидую.
– Зависть – это человеческое чувство.
– Я понимаю.
– И кому же ты завидуешь – людям?
– Тебе, твоему мужу. Много читал о любви, знаю все высказывания, афоризмы, остроты, дискуссии, теории, но что такое любовь – не понял.
– Любовь – пуля, попавшая в сердце, а выходящая боком.
– Вот-вот, можешь объяснить, почему она должна выходить боком?
Ярослава рассмеялась.
– Нет.
– Или вот такой экзерсис: любви все возрасты покорны. Можешь сказать – почему?
– Потому что люди способны любить невзирая на возраст. Мой зам добавил бы: любви все возрасты покорны, да только органы не все.
– Чаушеску или Ляшко?
– Конечно, Ляшко, Чаушеску – румын, а румыны русских пословиц не знают. Тебе они тоже в большинстве случаев будут непонятны, так как рассчитаны на эмоции, а не на интеллект. Если бы я была создателем витсов, я бы снабдила их не только высокоинтеллектуальными программами, но и дала бы им возможность чувствовать.
– Тебе это доступно и сейчас.
– В смысле? – не поняла она.
– Ты – женщина.
– А-а… тут ты прав, только, к счастью, женщины рожают не витсов, а людей. Прости, что затеяла этот разговор.
– Благодарю за сочувствие, хотя ты знаешь, я в нём не нуждаюсь.
Яра кивнула.
Они сидели в столовой Погранслужбы, башня которой располагалась в комплексе Баба-Тадж, на берегу Ганга, и обедали.
Чтобы не выделяться, Веласкес заказал минералку.
Ярослава заказала морские гребешки с овощными блинами и соусом из белых грибов. Белые грибы привозились из России, поэтому в Индии считались экзотикой, и блюда на их основе стоили недёшево.
Засиживаться за едой она не привыкла. Весь обед занял у пары полчаса.
Поднялись на сорок седьмой уровень, где располагался официал-офис Погранслужбы Федерации.
По кабинету Ярославы гуляли запахи моря и гниющих водорослей, хотя до моря отсюда было далеко, все запахи порождал текущий в сотне метров от башни, мутный и грязный до отвращения Ганг.
Ярослава поморщилась, включила воздушную очистку, с облегчением села за стол.
До этого момента она четыре дня моталась по Солнечной системе вместе с комиссией Комбеза по новым угрозам и теперь почувствовала странное удовольствие от возвращения к привычным рабочим пенатам. Хотя прежде не очень привечала служебный комфорт федерального учреждения.
Открытых и не контролируемых «Сферой» участков пространства в Солнечной системе обнаружилось не так уж и много, да и те располагались за орбитой Марса, где телескопов – от линзовых до радио– и грависистемных – насчитывалось всего около полусотни. Зато от Марса к орбите Земли, венчающей шаровидную полость наиболее удобного пространства для расселения землян, «Сфера» видела объекты вплоть до размеров футбольного мяча, и проникнуть в эту полость незамеченным мог только закапсулированный силовым полем («зеркалом») объект. Да и то – на короткое время. На Луне и вокруг Земли были расположены нелинейные фиксаторы вакуумных осцилляций, а также гравидетекторы, не телескопы, но дальнодействующие системы, для которых было не так уж и сложно обнаружить инверсионно-вакуумный след космолёта, крадущегося под прикрытием режима «инкогнито».
И всё же в душе Ярославы остался осадок в форме досадных ощущений, что вся суета с поиском уязвимых мест Солнечной системы затеяна была Комбезом напоказ, как наглядный пример беспокойства чиновников Комитета за судьбу цивилизации.
Единственным положительным моментом рейда, по её мнению, была рекомендация Комбеза Федеральному Парламенту внести на рассмотрение Генеральной Ассамблеи СОН вопрос о стопроцентном оснащении всей летающей по Системе техники опознавательными маяками. В случае неполучения ответа «я – свой» от замеченного транспорта путь ему должны были перекрывать поднятые по тревоге пограничные корабли.
Веласкес думал о том же.
– Следует ждать провокаций, – сказал он, когда Ярослава посетовала на взваленную на её плечи проблему создания тревожного флота. – Комбез под контролем резидентов Вируса, поэтому просто ради спасения человечества ничего делать не станет. Здесь присутствует некий расчёт, оправдывающий данное мероприятие.
– Я понимаю, – грустно согласилась Ярослава. – Мне бы хоть какую-нибудь подсказку от галактоидов из МККЗ, хоть какой-нибудь крохотный намёк, что всё под контролем. Почему они молчат?
– Надо ждать. Если они молчат, значит, по их мнению, всё идёт как надо.
C тихим стоном лопнула гитарная струна.
Ярослава шире раскрыла глаза.
– Они?!
Веласкес привычно пересел в угол кабинета, не просматриваемый скайпом монитора связи.
В призрачном кубе виома соткалась из лучей света голова тигра с оранжевыми глазами. Тигр открыл пасть, звучно клацнул зубами.
Ярослава молча разглядывала абонента, гадая, кто решился на связь с ней.
– Командор, проверьте линию, – заговорил тигр на русском языке.
– Я в консорт-зоне, – сухо отрезала Ярослава.
– Надеюсь, вы отвечаете за свои слова.
– Короче, господин оттуда.
– Как вы сказали? – с ноткой удивления переспросил тигр. – Откуда – оттуда?
– Не теряйте времени! – с досадой сказала Ярослава. – Говорите по делу!
– У вас неприятности?
– Это не имеет значения.
– Хорошо, давайте о деле. В ближайшее время в Солнечную систему будет доставлено особое техническое устройство…
– Говорите прямо – Бомба Хаоса!
– Вы не слишком категоричны, командор?
– А вы не будьте идиотом! Я в курсе всех событий, разворачивающихся в Системе. Из Облака Магеллана пришло предупреждение, эксперты Комиссии по контактам его расшифровали, как я могу этого не знать? Что вы хотите от меня?
– Вы хорошо поработали на Дженворпе…
– Ещё раз прошу – короче, дьявол вас задери!