Он потоптался на пороге уютного бокса, невольно принюхиваясь к тонкому запаху духов. Подумал: женщина и в космосе остаётся женщиной. И вдруг неожиданно для себя самого спросил:
– Вы замужем?
Роза озадаченно поправила локон волос на виске.
– Нет. А что?
– Дети есть?
– Две девочки, учатся в колледже.
– И кем думают стать?
– Хотят учиться на интердипломатов.
– Это хорошо. – Маккена помедлил, не зная, как продолжить разговор.
– Проходите, – подвинулась женщина, указывая на второе кресло, – присаживайтесь. Что-нибудь случилось?
Маккена сел, чувствуя себя не в своей тарелке. Признался:
– Положение критическое. Я принял решение возвращаться.
– Но ведь инконика крейсера не работает.
– И не будет работать. Доберёмся в ручном режиме. Хотя ещё никто на моей памяти этого не делал.
Роза оценивающе посмотрела на командира:
– Вас ведь не это гнетёт, верно?
Маккена помолчал.
– Ось Зла для чего-то создана. Она ждёт. Чего? Или кого?
– Не нас.
– Это я понимаю. Мы здесь гости нежелательные. Впрочем, не только мы. Тот чужак погиб странно. Межзвёздные машины должны быть защищены от гораздо более опасных ситуаций, нежели столкновение с шипами фрактала.
– Меня этот факт смущает в не меньшей степени. Но ещё больше – одно необычное обстоятельство.
– Какое?
– Звёзды Оси – не простые звёзды.
Роза шевельнула рукой, и стена бокса напротив превратилась в виом, в глубине которого загорелась ближайшая звезда Оси Зла, вся в багровых и малиновых пятнах.
– Что значит – не простые? – не понял Маккена.
– Вся система из ста одиннадцати звёзд является, по сути, Большим Странным Аттрактором.
– В чем же его странность?
– Вы знакомы с теорией метастабильных переходов?
– Я не учёный. Я практик. Много лет назад, в институте, что-то читал, но…
– Понятно. Если Солнце и звёзды, подобные ему, выделяют энергию в результате термоядерных реакций, то звёзды Оси светят потому, что в месте их расположения размерность пространства выше, чем вне их. Понимаете? Разница в мерности и приводит к выделению энергии. Но такое состояние звёзд метастабильно. Достаточно одного толчка, образно говоря, и произойдёт фазовый переход.
– Чего? – недоверчиво спросил Маккена.
Роза Линдсей посмотрела на звезду с ползущими по ней пятнами.
– Сначала переход состояния. Возможно, какая-то из звёзд превратится в сверхновую. Возможно, они все станут сверхновыми и разнесут всё скопление в пыль, в излучение. Недаром же они соединены меж собой этой фермой. А затем произойдёт и фазовый переход вакуума. Метрика пространства в скоплении не целочисленна, чуть выше тройки, но даже если пространство скатится к евклидовости, то есть станет трёхмерным, энергии «свернувшегося» остатка хватит…
Роза отвернулась, нашла в своих вещах сигарету.
– Разрешите закурить?
Курение на борту космолёта строго запрещалось, и она это знала, но Маккена кивнул:
– Курите. Хватит для чего?
– Для того, – Роза сунула сигарету в рот, затянулась, – чтобы процесс ударной инфляционной волной распространился и дальше, по нашей Галактике, по местному скоплению галактик. Может быть, вообще по всему домену.
– Вы… серьёзно?
– Разумеется, это всего лишь мои предположения, – спокойно ответила Роза, с видимым наслаждением выдыхая ароматный дым. – Но они имеют под собой почву. Ось Зла действительно ждёт возбуждающего импульса. Что это за импульс, какой природы, откуда он должен прийти – не важно. Главное, что система готова к запуску. Причём очень давно.
– За орбитой Марса строится Суперструнник, – выговорил Маккена одними губами.
Роза, прищурясь, посмотрела на него сквозь клуб дыма.
– Я тоже подумала об этом. Вот почему мы в таком бедственном положении. Чтобы никто о нашем открытии не узнал, мы не должны вернуться.
Маккена провёл рукой по волосам. Рука дрожала. Он посмотрел на неё с хмурым удивлением, перевёл взгляд на собеседницу.
– Мы вернёмся!
Роза усмехнулась.
– Надеюсь.
Он хотел что-то добавить, но в наушниках рации раздался крик первого пилота:
– Командир, полундра!
Маккена повернул голову к двери, помедлил мгновение и одним прыжком выскочил за дверь каюты.
В рубке стала известна причина волнения Хржички.
Из глубин «можжевеловых зарослей» фермы мчался зигзагами «голем», а его преследовал какой-то странный объект, похожий на шляпку гриба, на черепаху и на медузу одновременно. Каждое сокращение «купола медузы» соответствовало повороту объекта – он следовал точно за «големом», – а из-под «купола» то и дело выстреливались тонкие нити, вернее, щупальца, пытавшиеся схватить уворачивающийся земной аппарат.
Послышался задыхающийся голос Терёшина:
– Командир… эта тварь… сожрала Марча! Уходите! Лазер и плазмер её броню не пробивают!
– Виль, систему отражения к бою! – скомандовал Маккена.
– Пара секунд, командир!
– Что это?! – прошептала появившаяся в рубке Роза.
– Мне надо было самому догадаться, – процедил сквозь зубы Маккена.
– О чём?!
– Такое сооружение, как Ось, должно иметь охрану! Этот «гриб» уничтожает всех, кто приближается к Оси! Найденный нами космолёт тому пример. Виль, целеуказание на обзор!
В глубине панорамного виома, в который превратились стены рубки, появился визирный крестик. Если бы инк спейсера работал, такой крестик появился бы прямо перед глазами Маккены, и ему не пришлось бы управлять стрельбой голосом. Сработало бы мысленное указание. Но Тихий был мёртв.
– Вацлав, манёвр!
«Ра» прыгнул влево, чтобы «голем» вышел из коридора поражения.
Маккена, уже занявший своё кресло и положивший руку на сенсорную панель подлокотника, тронул красную клавишу.
Спейсер выстрелил.
Пучок антипротонов, посланный к «грибо-медузе», был почти не виден, так как вокруг царил вакуум. Проаннигилировали только редкие атомы на его пути. Зато материал преследователя состоял не из экзотических частиц, а из барионов, и антипротоны пучка нашли своих «партнёров».
В пульсирующем куполе «грибо-медузы» образовалась огненная дыра. Вспыхнул ярчайший свет аннигиляции. Над куполом вырос дымно-пламенный фонтан.
«Грибо-медуза» резко затормозила.