– Это правда, – погрустнела Ярослава, отставляя чашку с селенчаем. – Наш мир становится всё более индивидуалистичным. Интернет не объединил, как утверждали социологи, а по сути глобально разъединил человечество. Люди всё в меньшей степени связаны друг с другом и всё в большей мере живут для себя. Уже и семьи стали не нужны. Как сказал один из нынешних теоретиков социума Сандомирский: главной болезнью общества стало одиночество.
Руслан улыбнулся.
– Анекдот вспомнил в тему, хочешь расскажу?
Ярослава заколебалась.
– Ты редко вспоминаешь хорошие анекдоты.
– Ладно, не буду.
– Рассказывай.
– Встречаются два приятеля, один говорит: «Знаешь, почему Анна Каренина легла под поезд?» – «Нет, почему?» – «Потому что не нашла ни одного настоящего мужика».
– Я так и предполагала.
– Извини, – развёл он руками виновато. – Я считал, что отсутствие настоящих мужиков – тоже болезнь.
– Это результат инфантилизации, в современном обществе психологически невыгодно взрослеть, ведь тогда придётся взваливать на свои плечи груз взрослой ответственности. Куда лучше оставаться «вечным ребёнком», жить ради развлечений и построения виртуальных миров. Нырнул в Сеть – и живи, не тужи, за тебя всё сделают другие. Вот и нет настоящих мужиков.
– Надеюсь, в твоём нынешнем окружении нет мачо? – сделал он строгое лицо. – А то заревную.
– Дурачок, – слабо улыбнулась Ярослава, – никто мне не нужен, кроме тебя.
Руслан потянулся к ней через столик, но она, быстро поцеловав его, встала.
– Я спешу, не буди в себе зверя.
Он разочарованно спрятал руки за спину.
Ярослава пошла к двери, но вернулась, оценивающе всмотрелась в его лицо с опущенными уголками губ, обняла, прижалась лицом к груди.
– Ты не представляешь, как мне хочется остаться! Вот закончится эта катавасия с ЗД…
Он замер, вдыхая волшебный запах её духов, обнял женщину, чувствуя такое желание защитить её от всех бед, что останавливалось сердце.
– Закончится… и что?
– Ты никогда не задумывался о детях?
– О детях? – удивился он. – Ну… если пофантазировать…
– Я хочу детей! Двоих, а то и троих! И чтобы мы жили вместе, отдыхали вместе и не мотались по планетам поодиночке. Или ты против?
Он сглотнул, боясь вспугнуть птицу счастья, обнявшую их своими крылами.
– Я бы… всё отдал… ради этого!
– Представляешь? Мы на берегу озера… палатка… костерок… дети купаются, визжат… а мы смотрим на них с берега.
– Представляю.
Руслан приподнял пальцами лицо Ярославы с закрытыми глазами, нежно поцеловал в полуоткрытые губы.
Она раскрыла затуманенные глаза, ответила на поцелуй, но быстро взяла себя в руки – железный командор Погранслужбы – и пошла к двери. Оглянулась.
– Я люблю тебя!
Дверь закрылась.
– Я тебя тоже, – ответил Руслан запоздало, всем существом желая подольше задержать любимую. Встрепенулся, улыбаясь во весь рот, глянул на себя в зеркало, – светлые волосы, светло-серые глаза, упрямый подбородок, – согнал улыбку с лица.
– Ну что, мачо Горюнов? Если тебя кто-то любит, значит, ты кому-то нужен?
Отражение скорчило рожу и рассмеялось.
Вопреки ожиданиям после решения проблемы с Суперструнником хлопот не убавилось, у «Сокола» появились другие задачи, и Воеводин, рассчитывавший отдохнуть, с грустью констатировал, что покой ему только снится. Работа требовала мобилизации всех сил, отдых же продолжал оставаться несбыточной мечтой.
Утром двадцатого июля по среднесолнечному времени по консорт-связи объявился Грымов:
– Приветствую, Степан Фомич. Хорошо выглядите.
Воеводин, находившийся в этот момент в своём рабочем модуле на базе «Сокола», располагавшейся в глубинах спутника Нептуна Нереиды [32] , усмехнулся.
– Когда-то я и в самом деле был молод, строен и красив, теперь – только красив. Ты где?
– На Луне, в ЦУПе «Сферы». Наши подозрения подтверждаются. Лингвисты только что расшифровали полученный из Малого Магеллана сигнал. Им мешали, донесение комконовцы засекретили, однако наш человек смог открыть нужный файл.
– Давай ко мне.
Виом связи свернулся в световой шнур, погас.
Воеводин, кряжистый, крупнотелый, с седыми висками, привычно отметил отсутствие помех, что подтверждало отсутствие перехвата связи, выбрался из кокон-кресла.
Гравитация в помещениях базы поддерживалась на уровне земной, поэтому привыкать к невесомости не было надобности.
Походив из угла в угол модуля – воплощения спартанской простоты, он сел в лифт и поднялся под купол базы, венчавший одну из гор спутника гигантской планеты. Гора ничем не отличалась от соседних, образующих хаотический горный рельеф Нереиды, поэтому найти базу, не зная её координат, было невозможно.
На руководителя особого подразделения «Сокол» Управления внешней контрразведки Федеральной службы безопасности упал голубовато-зеленоватый отсвет, рождённый округлым объектом в зените: это был Нептун, видимый с расстояния в несколько миллионов километров [33] и кажущийся облаком светящегося тумана с нечёткими краями, а не планетой.
Звёзды в небе Нереиды были крупными и яркими, Нептун не затмевал их своим светом, плотной атмосферы Нереида не имела, и немигающие звёзды сияли так, что кололи глаза.
Низко над горизонтом пронеслась стайка оранжевых искр.
Воеводин проводил их рассеянным взглядом. Это были спутники-маркеры, запущенные специально для предупреждения всех подлетающих к Нереиде космолётов о том, что перед ними частное владение.
Этот бывший астероид, захваченный гравитационным полем Нептуна и ставший его спутником, на самом деле был куплен два десятка лет назад, хотя «частным владельцем» его был не земной миллиардер, а Служба внешней контрразведки.
В ухе проклюнулся голос инк-служителя:
– К вам гость.
Воеводин очнулся от созерцания панорамы космоса, действующей на него завораживающе, вернулся к себе.
Грымов, невысокий, белобрысый, неприметного облика, не качок и не брутальный мачо, «ботаник», как называли таких девушки, терпеливо ждал руководителя «Сокола» у порога кабинета. Лицо у него было осоловелое.
Воеводин пожал помощнику руку.