Бабушка заставила нас встать рано и пойти с ней в церковь. Отцу она велела причесаться и надеть галстук покойного дедушки. Бабушка вела нас под руки и выглядела очень гордой. Церковная служба – тоска зеленая. Викарий, похоже, самый старый человек на земле и говорит еле слышно. Отец то вставал, когда надо было сидеть, то, наоборот, сидел, когда надо было вставать. Я подражал бабушке, она всегда права. Отец пел слишком громко, и все на него пялились. Я пожал руку викарию, когда нам позволили наконец уйти. Словно пощупал опавшие листья.
После обеда слушали старые бабушкины пластинки, потом бабушка поднялась наверх вздремнуть, а мы с отцом мыли посуду. Отец разбил молочник, которому сорок один год! Пришлось ему с горя отправиться в паб. А я двинул к Берту Бакстеру, но его не оказалось дома, и тогда я пошел проведать Бутона. Он был очень рад меня видеть. Скучно небось стоять целый день в сарае. Понятно, что он любит гостей.
Бабушка не разговаривает с отцом из-за молочника. Жду не дождусь, когда мы переедем домой. В нашем доме разбитые молочники никого не волнуют.
Полнолуние
Бабушка устроила отцу скандал за то, что вчера он поздно вернулся. С ума сойти! Отцу столько же лет, сколько разбитому молочнику, и уж он точно имеет право возвращаться когда вздумается!
Рассказал отцу об угрозах в школе. Пришлось, потому что Барри Кент сильно попортил мой школьный блейзер и оторвал эмблему. Завтра отец собирается поговорить с Барри Кентом. Мало того, он хочет отобрать у него все рэкетирские деньги, так что я скоро разбогатею!
Барри Кент начисто отрицал очевидные факты; заявил, что в жизни мне не угрожал, и рассмеялся, когда отец потребовал, чтобы он вернул деньги. Папа отправился к нему домой, поругался с родителем Барри и пригрозил вызвать полицию. По-моему, мой отец очень смелый. Папаша Барри Кента похож на огромную обезьяну, у него волос на тыльной стороне ладони больше, чем у моего отца на всей голове.
В полиции сказали, что они ничего не могут сделать без доказательств, поэтому я хочу попросить Найджела, чтобы он клятвенно подтвердил, что у меня вымогали деньги.
Барри Кент отлупил меня в раздевалке. Подвесил на крючок для одежды, обозвал “стукачом” и другими словами, слишком неприличными, чтобы их здесь пересказывать. Бабушка прознала об угрозах (отец не хотел ее волновать, потому что у нее диабет). Она выслушала меня, потом надела шляпу, поджала губы и куда-то ушла. Ее не было час и семь минут. Вернувшись, бабушка сняла жакет, поправила прическу и вынула из кошелька на ремне, который она носит на поясе, чтобы ее не ограбили, 27 фунтов 18 пенсов.
– Больше он не будет к тебе приставать, мой мальчик, но если хоть пальцем тронет, дай мне знать.
А потом накрыла на стол: сардины, помидоры, имбирный торт с чаем. В знак своей глубочайшей признательности я купил ей коробку диабетического шоколада.
В школе только и говорят о том, как дряхлая старушка до смерти запугала Барри Кента и его гориллоподобного папашу и они вернули мне отнятые деньги. Барри Кент не смеет показаться на занятия. В его банде выбирают нового главаря.
Снова дома! Электричество подключили. Все растения засохли. На коврике перед дверью повторные счета.
Молитвенное Воскресенье ([14] )
Решил покрасить свою комнату в мой любимый черный цвет. Обои с Простофилей видеть больше не могу. В моем возрасте просто неприлично просыпаться среди Слонопотамов и прочих обормотов из детских сказок. Отец сказал, что я могу выбрать любой цвет, лишь бы к нему не приставал и не просил помогать.
Решил стать поэтом. Отец говорит, что для поэтов нет подходящих рабочих мест и пенсию им тоже не платят. Короче, занудствовал, но я твердо решил. Он попытался заинтересовать меня компьютерами, но я сказал:
– Мне необходимо вкладывать душу в то, что я делаю, а у компьютеров, как всем известно, нет души.
– Американцы над этим работают, – ответил отец.
Но не могу же я столько ждать!
Купил две банки черной виниловой краски высшего сорта и полудюймовую кисточку. Начал красить сразу же, как вернулся из хозяйственного магазина. Простофиля проступает сквозь черную краску. Похоже, придется положить второй слой. Погано!
Последняя четверть Луны
Покрасил стены второй раз! Простофилю все еще видно! Все перила на лестнице в отпечатках черных пальцев, не могу отмыть краску с рук. Из кисточки лезет щетина. Осточертела мне эта покраска. В комнате мрачно и темно. Отец и пальцем не пошевелил, чтобы мне помочь. Черная краска повсюду.
Третий слой. Стало получше, теперь просвечивает только шляпа Простофили.
Праздник Вознесения
Прошелся по шляпе Простофили детской кисточкой для рисования, извел последнюю краску, но проклятые колокольчики все равно видны!
Прошелся по колокольчикам черным фломастером. Сегодня закрасил шестьдесят девять. Осталось сто двадцать четыре.
23.25. Закрасил последний колокольчик. Теперь знаю, что чувствовал Рембрандт, когда закончил расписывать Сикстинскую капеллу в Венеции.
2.00. Краска высохла, но она, наверное, дефектная, потому что легла неровно и кое-где видны полосатые штаны Пятачка и нос Пиноккио. Спасибо хоть колокольчики больше не проступают! Только что заходил отец, велел ложиться спать. Сказал, что моя комната напоминает ему картины Сальвадора Дали, такой же сюрреалистический кошмар. Но ему просто завидно, в его-то комнате идиотские розочки на обоях.
Воскресенье после Вознесения
Купил ароматическую палочку и зажег в своей комнате, чтобы перебить запах краски.
Ворвался отец и выбросил палочку в окно с криком:
– Не допущу, чтобы ты баловался наркотиками в моем доме!