20 сентября, понедельник
Утром мы с мамой так и не дождались чека от Социальной службы. Весь день переживал из-за этого чертова чека. Может, Кортни Эллиот его со второй почтой принесет?
Объявили оценки за пробные экзамены. У меня ни одного высшего балла. Не может быть! Уверен, что в списки оценок вкралась серьезная ошибка.
21 сентября, вторник
Утром мама поругалась с Кортни Эллиотом из-за чека. Кортни сказал:
– Не стоит казнить гонца, миссис Моул, за плохие новости.
Мама целый день висела на телефоне, пыталась дозвониться до Социальной службы, но там без конца занято.
22 сентября, среда
Прогулял школу, чтобы сходить с мамой в Социальную службу. Самой ей духу не хватило. И хорошо сделал, что пошел: беременным женщинам в таких местах одним делать нечего.
Мама сразу заняла очередь – таких бедолаг, как мы, там полным-полно. А я в сторонке пристроился, сел на привинченный к полу стул.
Секретарша социальная за толстым стеклом сидит, так что каждый, кто к окошку подходит, должен орать про свои самые сокровенные финансовые проблемы во всю глотку. Когда мама про наши проорала, ей дали билетик с номером 89, она ко мне вернулась и сказала, что нужно ждать. Наш номер, говорит, на электронном табло появится.
Миллион лет проторчали среди всех этих обломков общества, как сказала мама. (Отец назвал бы их подонками общества.) Сначала банда бродяг ввалилась, песни горланили, ругались почем зря. Потом шкеты малолетние откуда-то взялись и давай мотаться туда-сюда как угорелые. Шкеты постарше мамашам своим хамили, а те им оплеухи отвешивали. Затем пижон какой-то на костылях приковылял, а с ним тетка, бритая и в рванине жуткой. В коридоре табличка висит “Не курить”, так хоть бы один на нее глянул. Хором смолили и окурки прямо на заплеванный линолеум швыряли. Приличным людям оставалось лишь в пол смотреть или на свои ботинки. Примерно раз в десять минут на табло новый номер вспыхивал, кто-нибудь вставал и заходил в дверь с надписью “Прием по личным вопросам”.
Но самое странное, что весь этот народ так там и оставался. Лично я ни разу не увидел, чтобы оттуда кто-то вышел. Мама сказала, что у них там, наверное, газовые камеры.
На мой взгляд, Социальная служба нарушает права потребителя. Они ведь как-никак услуги предоставляют. И если на табличке написано, что “по личным вопросам”, – значит, вопросы личные. А хлыщ, который за дверью сидел, тоже стеклом отгородился. Так что маме опять пришлось орать насчет чека. Очень мне надо, чтобы все кругом слышали, какие мы финансово неполноценные.
Хлыщ заявил, что “чек для миссис Моулдс отправлен еще в пятницу”. Мама, конечно, психанула:
– Моулдс?!! Моул, дорогой мистер. Мо-ул. Разницу уловили?
– Прошу прощения, – сказал хлыщ. – Папку перепутал. – И улизнул куда-то.
Пятнадцать минут его прождали. Вернувшись, пообещал выслать чек завтра.
Мама попросила часть денег выдать прямо сегодня. В холодильнике, говорит, шаром покати, и сыну в школу ходить не в чем.
– Ничего не могу поделать. Может, займете до завтра, миссис Моул?
Мама уставилась хлыщу прямо в глаза и отчеканила:
– С удовольствием! Будьте так любезны, одолжите пять фунтов.
– Запрещено правилами.
Теперь я точно знаю, зачем там стулья к полу привинчены. Руки так и чесались в этого хлыща стулом запустить.
23 сентября, четверг
Осеннее равноденствие.
Чека нет.
Кортни Эллиот одолжил маме 5 фунтов.
24 сентября, пятница
8.30. Чека от Социальной службы нет. Зато пришел чек от папы. Мы спасены! Мама мне дала 15 пенсов на “Марс”. Ох, тысячу лет сладкого не ел.
16.30.Мама сразу, как папин чек получила, в банк побежала, но денег ей не дали. Четыре дня, сказали, нужно, чтобы проверить. Мистера Скряггера долго не было, но мама его дождалась и упросила дать немножко в счет чека. Мистер Скряггер разрешил взять 25 фунтов.
От всех этих забот и хлопот у мамы ноги распухли, особенно щиколотки. Ну ничего. Они у меня за это заплатят. Я им всем покажу.
25 сентября, суббота
Луна в первой четверти.
Чека нет!
Полдня просидел над “Энциклопедией семейного здоровья”. Энциклопедия называется! На обложке написано, что “любая семья найдет здесь ответы на любые вопросы”, а про распухшие щиколотки ни фига нет. Проявил инициативу и заглянул в раздел “Беременность”. Никогда бы не подумал, что “Беременность” отнесут к главе “Секс и воспроизводство”.
Дошел до раздела о работе яичек и обалдел. Оказывается, мои собственные каждый день вырабатывают несколько миллионов сперматозоидов.
КАЖДЫЙ ДЕНЬ!!! НЕСКОЛЬКО МИЛЛИОНОВ!!!
Мама родная, куда же они все деваются? Сколько-то, конечно, сами собой ночью выливаются, а остальные миллиарды, значит, так внутри меня и ползают? Ну да, я-то иногда им помогаю наружу вылиться, а что делать святым людям вроде отшельников всяких? За всю жизнь внутри них столько сперматозоидов собирается, что такой цифры, наверное, и не придумали. Тут и в мозгу помутнение может наступить, не только в яичках.
26 сентября, воскресенье
Шестнадцатое после Троицы.
Ночью прочел всю главу “Секс и воспроизводство”. Когда проснулся, обнаружил, что пара сотен миллионов этих, с хвостами, на простыне загнулись. Слава богу. По крайней мере остальным будет где развернуться.
27 сентября, понедельник
Чека нет!
Хоть раз в жизни повезло: по биологии сегодня проходили семенную жидкость, и я выдал все, что вчера узнал о жизненном цикле сперматозоида.
Мистер Саутгейт, наш по биологии, здорово удивился. После урока подошел ко мне и говорит:
– Послушай-ка, Моул. Хотел бы я знать, чем вызван этот исчерпывающий ответ – природными способностями или нездоровым интересом к сексу. В первом случае я предложил бы тебе поднажать на биологию, а во втором – обратиться к школьному психологу.
Я убедил мистера Саутгейта, что интерес к этой теме исключительно научный.
28 сентября, вторник
Чека нет!
После уроков пошли с Пандорой подышать свежим лесным воздухом, а лес, оказывается, вырубили и вместо него шикарные дома строят. Пандора сказала, что британскую флору приносят в жертву саунам, гаражам и всяким иностранным фиговинам типа американских горок.
Ну и повезет же какому-нибудь богатею: отхватит себе самый громадный каштан во всей Англии. С головорезами Барри Кента в придачу, которые каждую осень будут ветки обдирать. Ха! Ха! Ха!