23.45.Вышвырнули из индийского ресторана под предлогом, что у меня галстука нет и компания неподходящая (лохматый пес подозрительного вида).
3 апреля, воскресенье
Пасха.
Все еще в Манчестере (на крыльце церкви св. Игнатия).
1.00.Бездомные любят спать на крыльце церкви, это всем известно. Викарии, между прочим, могли бы о них и подумать. Трудно, что ли, матрас на ступеньки бросить?
7.30.Проснулся в шесть. Умылся в луже. Прочитал надписи на могильных плитах. Потом пошел магазин искать. Нашел. Купил два шоколадных яйца “Кэдбери”. Одно сам съел, другим с псом поделился. Мой бедный друг такой голодный был, что проглотил яйцо вместе с фольгой. Хоть бы не слег от несварения желудка: ветеринар нам не по карману. Осталось всего 15 фунтов.
4 апреля, понедельник
Крыльцо церкви св. Игнатия. Манчестер.
6.00.Уже целых два дня я имею законное право покупать сигареты, заниматься сексом, ездить на мопеде и жить где угодно. И почему это, когда все можно, как раз ничего и не хочется?
Писать больше не могу. Тетка ко мне через могилы идет. Вроде не злая.
9.00. У викария дома, в кровати его жены.У викария жена – истинная христианка! Не побоялась приютить экзистенциального нигилиста. Сказала, что это не страшно и что я перерасту. Пса она тоже приютила. Он внизу на печке балдеет.
10.00.Миссис Меррифилд (так жену викария зовут) позвонила моим предкам, попросила, чтобы забрали. У миссис Меррифилд лицо и вправду очень доброе. Я спросил, какая у предков реакция была. Она свое лицо в морщины собрала, подумала и говорит:
– Реакция? Оченьсердитое облегчение, дорогой. Точнее сказать не могу.
Викария еще не видел. Он лег вздремнуть после Пасхи. Это для других праздник, а для священников самая тяжелая работа. Надеюсь, святой отец не разозлится, когда обнаружит в постели своей жены совершенно незнакомого мужчину.
12.30.Только что ушел викарий. Слава тебе господи! Ну и зануда! Теперь понятно, почему миссис Меррифилд с ним не спит. Наверное, боится, что он и во сне заведет свою бодягу насчет сравнения религий. Я целую неделю на улице прожил! Очень мне сейчас нужно слушать про монотеизм.
14.30.Преподобный Меррифилд в 13.30 лично принес мне обед и распинался про тибетскую религию “ламаизм”, пока вся еда не остыла и не задубела окончательно.
18.00.Что-то родители не выпрыгивают из штанов, чтобы меня забрать. Хоть бы поскорее приехали. Я уже успел узнать про “мифраизм”, “орфизм” и “пентекостализм”.
Я сам человек широких интересов, но такое! Святой отец со своими религиями совсем сбрендил.
5 апреля, вторник
Родной дом. Моя собственная спальня.
Ну что сказать? Когда я из папиной машины вылез, на улице пусто было. Никто не устроил демонстрацию с приветственными плакатами и радостными криками “Ура!”. Только мама из окна смотрела злобно-презлобно, а бабушка у нее из-за спины выглядывала с еще более злобным видом.
Отец, когда за рулем сидит, болтать не любит, особенно на скоростных магистралях. Поэтому мы с ним и двух слов не сказали с той минуты, как от дома викария церкви св. Игнатия отъехали. А в доме нам сам викарий пообщаться не дал: без остановки нес свою белиберду про кальвинизм и шейкеров (44). Миссис Меррифилд пробовала его остановить, но викарий как оглох. Напоследок успел еще и про “квиетизм” пару фраз ввернуть.
Словом, папе некогда было со мной по душам поговорить. За него мама с бабушкой все сказали. Даже больше, чем надо. Никак остановиться не могли, пока я пощады не запросил.
Пошел в свою спальню, лег в мягкую постель и накрылся с головой белоснежной накрахмаленной простыней.
6 апреля, среда
К ложу больного вызвали врача. Доктор Грей только что ушел. Его диагноз: депрессия на фоне нервного истощения. Никаких лекарств, только постельный режим и спокойная обстановка в доме.
Тяжкое бремя вины легло на плечи моих родителей.
Отдыхать не могу. Трясусь из-за письма пучеглазому Скратону.
7 апреля, четверг
Пес у ветеринара, лечит стертые лапы. Я сегодня встал на пять минут, немножко посмотрел в окно. Ничто не привлекло мой взгляд в унылом городском пейзаже, так что я обратно лег.
До сих пор не открыл подарки.
8 апреля, пятница
Съел “Марс” (один батончик).
Чувствую, как постепенно физические силы вливаются в мое ослабевшее тело, но душевные силы по-прежнему на нуле.
9 апреля, суббота
10.00. Рецидив и внезапное обострение болезни! Вызвали доктора Грея.
Безжизненно откинувшись на подушки, я позволил ему прощупать мой пульс и все остальное. Он что-то такое медицинское бурчал под нос, я не разобрал. Наверное, решил, что без лекарств в моем тяжелом случае не обойтись.
12.00.Попросил маму задернуть шторы от безжалостно слепящего солнца.
10 апреля, воскресенье
Весь день пролежал лицом к стенке. Принесли Рози, чтобы меня развеселить. Унесли Рози. Младенческие вопли невыносимо резали слух и впивались иголками в мой воспаленный мозг.
11 апреля, понедельник
К постели больного прикатили коляску с Бертом Бакстером, он принялся сипло брюзжать у меня под ухом:
– Чего приклеился к лежанке, а? Нечего бока давить, вставай давай!
Но даже его глупости не смогли вырвать меня из пучины моих нигилистических дум.
12 апреля, вторник
Найджел хотел поднять мой дух, врубив на полную катушку мою любимую “Тойю”. Слабым, но убедительным жестом я дал понять, что без него и “Тойи” будет лучше.
13 апреля, среда
Даже до предков дошло, что дела мои плохи. Доказательство: пустили в дом Барри Кента.
Его бессвязный, невразумительный рассказ о преступной деятельности банды не смог привлечь моего отсутствующего внимания.
Барри Кента вывели из полумрака спальни больного.
14 апреля, четверг
Принято решение обратиться за квалифицированной психологической помощью.
Доктор Грей признал свое поражение.
15 апреля, пятница
Только что меня покинул доктор Дональдсон. Я подробно изложил ему все, что терзает мою душу, и он выслушал с неотрывным вниманием.
Когда я утомленно откинулся на подушки, доктор Дональдсон сказал:
– Обсудим все по порядку, молодой человек. – Ипошел перечислять: – Итак, первое. Опасность ядерной войны действительно велика, однако в ваших силах предложить реальную помощь, – к примеру, вступить в Движение за ядерное разоружение.