– Ай, хорошо придумал, друг! Вот накоплю монет – обязательно куплю у тебя много яблок! Сейчас, уж извини, нету.
Но как только зашло солнце, он вновь перелез через забор…
Бяшка и Игнат паслись вдалеке от остальных овец, у самого леса. Бяшка – барашек молоденький, еще ягненок почти что, Игнат – уже старик, по овечьим меркам – чуть ли не долгожитель. В такт мерному движению рогатых голов звенели подшейные колокольчики – красивые, гладенькие, с орнаментом.
– Дедко Игнат, а на кой нам эти звенелки? – сердито спросил Бяшка, вертя головой. Ремешок натер ему шею, а постоянный мелодичный звон уже сидел в печенках.
– Витька-подпасок тоже про это вчера спрашивал, – степенно ответил Игнат. – Пастух сказал – чтоб волки не трогали. А не будет колокольчика – придет серый и сцапает тебя.
– Брехня! – недовольно откликнулся барашек, перетирая ремешок о дерево. – Чем волку эта звенелка-то помешает?.. Только обуза лиш…
– Бяшка?.. – обернулся старый баран.
Его там не было. Только в траве валялся колокольчик с перетертым ремешком.
Человек шел по улице. Воскресное утро выдалось приятным – летнее солнце светит вовсе, ласковый ветерок обдувал волосы. Благодать, да и только…
Если бы только не маленький раздражающий фактор… Человек остановился, недовольно поморщился и потряс ногой. В башмаке что-то ощутимо перекатилось, уколов пятку даже сквозь носок.
Маленький камешек. Всего лишь маленький случайный камешек… Человек прислонился к стене, снял ботинок, аккуратно вытряс мусор, пошевелил пальцами и вновь обулся.
– Совсем другое дело… – удовлетворенно сказал он сам себе.
Прошло несколько минут. Человек по-прежнему шел по улице. И вдруг… земля содрогнулась. Дома явственно затряслись, послышались крики ужаса – многие попадали, не в силах удержаться на ногах.
Творилось что-то невероятное. Что-то жуткое. Катаклизм с каждой минутой рос и ширился – вот уже и горизонт пошел ломаной линией, вот и солнце покатилось по небу, словно огненный мяч… Среди белого дня объявились луна и звезды – все они выписывали какие-то чудовищные кривые, будто вся Вселенная заходила ходуном…
Наступил Апокалипсис.
А потом, когда уже планеты летели в черную бездну Хаоса, в последний миг Бытия над всем существующим Универсумом прогремел удовлетворенный голос:
– СОВСЕМ ДРУГОЕ ДЕЛО…
Олари стояла на смотровой площадке, с тревогой глядя на запад. Ветер с каждым днем все усиливался. Он крепчал, свирепел, лютуя и беснуясь так, как еще ни в один сезон до этого. Флюгера вращались непрестанно, крылья ветряных мельниц крутились с такой силой, что грозили отломиться. Корабли уже вторую неделю оставались в гавани со спущенными парусами – подобные вихри хуже любого штиля. По морю ходили буруны, еще в прошлом месяце бывшие всего лишь крохотными пенными барашками.
– Что это, дедушка?! – крикнула девочка, с трудом пересиливая свист и рев. – Такое когда-нибудь было?!
Старый смотритель маяка угрюмо вздохнул. Он-то знал, что происходит, когда с запада приходят большие ветра – на его памяти такое было дважды, и вот теперь повторялось в третий раз. Арима идет – ужасный, беспощадный Арима Западный Ветер. Перед ним всегда следуют потоки воздуха – страшные, могучие, все усиливающиеся. Но сами они еще не так страшны – их хозяин намного страшнее…
Обойдет ли Арима и в этот раз остров стороной?.. Или пройдет прямо по нему, сотворив то же, что сотворил со Скалистым Кряжем полвека назад?.. Старик содрогнулся – ему вспомнились стервятники, много дней кружащие над разрушенным поселком…
– Дедушка?.. – не дождалась ответа Олари.
– Я уже стар, я пожил… – пробормотал смотритель маяка, бросая взгляд на сигнальную вертушку. Показания очень скверные.
Все знают, что следует делать, когда идет Арима – молиться, чтобы он прошел стороной. Бороться с ним бесполезно. Бежать тоже – куда убежишь с острова в такой шторм?..
Так прошло несколько дней. Городок становился все тише и молчаливее – жители почти не покидали домов, стремясь законопатиться как можно тщательнее, сделаться совершенно незаметными. Все затаились, словно мышки, и ждали, ждали, ждали… Ждали того, что произойдет.
И вот оно произошло. Вновь старик с внучкой стояли на смотровой площадке маяка и вглядывались вдаль. Там, на горизонте, медленно пухло и раздувалось нечто мертвенно-сизое – словно разбухший труп циклопических объемов. На его поверхности клубились дымы и смерчики – Арима Западный Ветер дышал. Тяжело, гулко – каждый вздох этого колосса отзывался ураганом. Именно его дыхание порождало эти ужасные ветра.
Чудовище приближалось очень медленно. Так ползет песчаная лавина. Так накатывается волна цунами. В каком-то смысле Арима и есть стихийное бедствие – живое, дышащее, но бедствие.
Там, где он проползает, схлестываются две огромные водные стены – титан ползет по дну океана, над водой виднеется лишь спина и часть головы. И если он и дальше будет ползти по дну, обогнув остров… все в порядке.
Но вот если он решит выползти на сушу…
Арима ползет. Ползет. Ползет. Все ближе и ближе. Олари, зажмурив глаза, что-то шептала и просила дедушку уйти – уйти, не видеть этого склизкого кошмара, закрывшего половину горизонта. Но старик упорно не уходил – оба прошлых раза он прятался в погребе, но теперь решил рассмотреть Ариму как следует.
Отсюда видно очень хорошо. Несколько огромных глаз – пустых и бессмысленных, как болота. Дыхальца – сотни дыхалец, каждую минуту захлопывающихся с чмокающим звуком и вновь раскрывающихся. Каждый такой хлопок исторгает лавину воздуха – отнюдь не зловонного, наоборот, очень свежего и чистого. Арима втягивает воду и выдыхает чистейший кислород.
Вот он подполз почти вплотную. Склизкая громада начала медленно выбираться из воды – Арима Западный Ветер выполз на мелководье. Что теперь – обойдет ли он остров, как в прошлые разы?.. Или все-таки проползет по суше?..
Обойдет?.. Не обойдет?.. Пальцы старика посинели от напряжения, в глазах начали лопаться кровавые прожилки.
Ветер усиливается с каждой секундой.
– «Пропажа была зафиксирована в понедельник, восемнадцатого числа, в четырнадцать тридцать»… – скучающе записал сержант милиции. – Дальше что было?
– Ну а что было?.. – растерянно пожала плечами потерпевшая. – Дальше я заметила пропажу… ну…
– Ну?..
– Ну, сначала я решила, что он еще найдется – ну мало ли, может, завалился куда… Знаете, такое бывает иногда – вроде пропал, ан нет – вот он, голубчик!
– Но не нашли?
– Не нашла. Везде, знаете искала… искала… и в шкафу, и под шкафом, и в столе, и под столом…
– Под подушкой искали?
– Искала – нету.
– А под кроватью?
– Под кроватью я в прошлый раз нашла – совсем уже было отчаялась, решила пропылесосить – да и нашла! Лежит в уголке, родимый!.. Даже не запылился – тряпочкой обтерла и как новенький…