— О дорогая конечно же еда великолепная всё замечательно только вот у всех этих людей такой странный цвет лица ты не думай я не расистка я же вышла замуж за твоего папу верно ведь но серые лица это странно я понимаю чёрные, но серые я даже не знала что такие люди бывают! — покачала головой Агнесс.
Ванесса с сомнением посмотрела на маму. Кажется, на неё волшебство Инанны подействовало не до конца. Остаётся надеяться, что единственная странность, которую она заметила, — необычный цвет кожи.
Зато остальные искренне радовались жизни. Дедушка Джо, например, уже успел сцепиться с Тивилдормом. Не обращая внимания на то, что перед ним серокожий призрак с белыми глазами-дырами, патриарх клана Рипплов орал на него и размахивал палкой, требуя чего-то непонятного.
— Ты вообще понимаешь, с кем говоришь, смертный?! — процедил Тивилдорм, едва сдерживаясь. — Я же тебя по полу размажу!
— А это ещё неизвестно, кто кого размажет! — брызнул слюной дедушка Джо. — Да я был чемпионом штата по кегельбану, понял?!
Почему-то этот аргумент на Тивилдорма подействовал угнетающе. Он зло пробурчал что-то себе под нос и уплыл дальше — портить настроение другим гостям.
Ванесса по очереди обнялась со всеми кузенами и кузинами, расцеловалась с сестрой и терпеливо выслушала нотации брата, которому Креол не очень-то нравился. Дэвид битых десять минут распинался на тему того, какую ошибку совершила Ванесса, выйдя замуж за человека, с которым знакома всего… сколько, полтора года? Слишком мало!
То, что за эти полтора года они с Креолом узнали друг друга лучше, чем кто бы то ни было, и пережили столько, сколько иные не переживают и за десять жизней, Ванесса объяснять не стала. Просто улыбалась и кивала, постаравшись отключить слух и обдумывая предстоящий банкет.
— Дэвид, заткнись, оставь Вон в покое! — наконец спасла её Эдит. — Сам бы лучше женился наконец-то!
Дэвид Ли сложил губы куриной гузкой и отвернулся. С женщинами у него не особенно ладилось. Все, с кем и он имел дело, выражали уважение к его викторианским принципам, но связывать с таким человеком жизнь почему-то не спешили.
— Так, Вон, теперь давай, давай, рассказывай мне всё! — прилипла Эдит. — Хэл, иди сюда! Хэл!..
— Да что вам рассказывать-то?! — отбивалась Ванесса.
— Всё! С самого начала и не пропуская подробности! Публика жаждет подробностей, Ванесса Ли!., хотя подожди, у тебя же теперь другая фамилия.
— Нет, я решила оставить девичью… — неохотно промямлила Ванесса.
— Правда? А почему? Кстати, как фамилия у твоего мужа?
— Да чёрт его знает… — чуть слышно пробубнила Вон.
— Что, прости?..
— Эдит, а где Чарли? — поспешила сменить тему Ванесса. — И Джилиан… Хэл, где моя племянница? За ними кто-то присматривает?
— Да, тут один милый старичок вызвался за ними приглядеть, — легкомысленно махнула рукой Эдит, — о чём мы говорили?..
— Что ещё за милый старичок? — похолодела Ванесса. — Как он выглядел?!
— Ну… обыкновенно… — опешила Эдит. — Такой — невысокого роста, лысенький, в сером костюме… Он где-то тут, на синтезаторе играет… что-то не так, Вон?
— Да господи ты боже мой!.. — взвыла Ванесса, бросилась искать Мурока.
Она нашла его довольно быстро. Колдун-гомункул одной рукой наигрывал на синтезаторе весёлую мелодию, а в другой держал перчаточную куклу, разыгрывая перед детьми целое представление. Чарли, Джилиан и маленькая Кэрол внимали ему, раскрыв рты.
— А теперь вместе, дружно! — воскликнул Мурок, снимая куклу и кладя обе руки на клавиши. — Три-четыре!..
— Заветных три желанья исполнит добрый Ктулху!.. — нестройно запели дети.
— А, деточка, вот и ты! — приветливо махнул Вансссе колдун. — Присоединяйся, поможешь нам разучить песенку!
— Я слов не знаю, — отказалась та. — Чарли, Джил, у вас всё хорошо?
— Всё здорово, тётя Вон! — пискнула Джилиан, дербаня игрушечного кролика. — Дедушка Мурок такой классный!
— Ага, у него есть печеньки, — сунул в рот что-то оранжевое Чарли.
— …ченьки!.. — подвякнула трёхлетняя Кэрол.
Ванесса покачала головой, не зная, как к этому относиться. Банальное человеколюбие требовало немедленно забрать детей от этого старика, лучшим развлечением почитающего аутопсию.
С другой стороны, детей он и вправду любит… вряд ли он осмелится что-то с ними сделать здесь, на глазах десятков людей? Верно ведь? Ведь верно?
— Привет, подруга! — подошёл Логмир, весело хрустящий чипсами. — Как жизнь после брака?
— Пока только началась… — рассеянно ответила Ванесса. — А откуда у тебя чипсы?
— Купил у этого пацана, — показал на Чарли Логмир
— Сделка не расторгается! — торопливо схватился за карман мальчик. Тот был плотно набит серебром.
— Молодец, Чарли, учись хорошенько, и тебя обязательно возьмут на работу в Лэнг… — погладила племянника по голове Вон. — Папаше Элигору нужны такие перспективные кадры…
Гости тем временем начали поглядывать в сторону столовой. Раззадоренные лёгким антре желудки требовали чего-то посущественнее, желали поскорее перейти к банкету. Ванесса поглядела на часы — уже три по полудни. Колдуны привыкли обедать в полдень, так что многие порядком проголодались.
Особенно нервничала Таскурита Кипяток. Блюдя фигуру, она уже давно перешла на единоразовое питание, каждый вечер ложась спать натощак. Живот бедной колдуньи настойчиво подавал сигналы, что пора бы уже и… ну, ты поняла, хозяйка?
К тому же Таскуриту раздражала словно нарочно вертящаяся перед глазами Инанна. Прекрасная богиня вызывала у неё какое-то непривычное чувство… зависть? Не может бьть. Она же Таскурита Кипяток, прекраснейшая из колдуний Серой Земли! Особенно после ларийской войны, на которой сложили головы Цезара и Альбракия.
— Могу ли я узнать ваше имя… мм?.. — холодно произнесла Таскурита, хватая Инанну за рукав.
— Зовите меня Астартой, — мило улыбнулась та.
— Вы приглашены на эту церемонию? — осведомилась колдунья. — Могу ли я взглянуть на ваш пригласительный билет?
— Конечно, вот он, — показала пустую ладонь богиня.
— Да, билет в порядке… — слегка неуверенно кивнула Таскурита. — Однако я не вижу на вас колдовского плаща… и вообще, кто ты такая?
— Просто скромная гостья.
Мимо прошёл Торай Жизнь. На сверлящих друг друга взглядами женщин он не обратил внимания — те так и дышали здоровьем и в его услугах явно не нуждались. Торай мучился от скуки и искал кого-нибудь больного, раненого… можно даже мёртвого, только чтоб не слишком тухлый.
Прогуливаясь по фойе, величайший целитель Серой Земли в считанные минуты вырастил лоду Стэозуху новый глаз. Паладин, впервые за долгие годы получивший возможность смотреть в оба, изумлённо заморгал, но поблагодарить не успел — Торай уже исчез за чьими-то спинами.