Во время которого Ярина и Мечеслав подставили, а затем ликвидировали прежнюю воеводу Дочерей Журавля – независимую и авторитетную Милану. Кризис Галла был спровоцирован бароном и привёл к резкому усилению позиций Всеславы. И он же мог отправить воеводу на эшафот – за предательство.
– Спрашивайте, Ваше величество, – вздохнула Ярина. – Клянусь, что буду говорить только правду.
– В вопросах нет необходимости, – медленно произнесла королева. – В тот день, когда я сидела и смотрела на результаты анализов… А я смотрела на них несколько часов… Так вот, в тот день я вспомнила одну аксиому, в которой на мгновение усомнилась: что бы ни делал барон Мечеслав, он делал это ради меня и нашего ребёнка. В его жизни не было ничего главнее, и он… – В уголках глаз показались слёзы, но Всеслава сумела их высушить. – Мечеслав меня любил, и поэтому ни один из моих вопросов так и не был задан. И я не собираюсь задавать их сейчас.
– Я любила брата, – тихо сказала воевода. – И вы, Ваше величество, можете рассчитывать на мою преданность.
Королева положила ладонь на плечо подруги и с лёгким, едва заметным нажимом приказала:
– Повтори так, как это следовало произнести.
– Ты можешь верить мне, Всеслава.
– Вот и хорошо.
А ещё через пару секунд установившаяся в кабинете тишина была прервана сигналом с мобильного телефона.
– Неотложные дела?
– Да, – протянула воевода, мельком взглянув на сообщение. – Я могу идти?
– Разумеется.
Ярина кивнула, вышла в коридор и вновь перечитала странную SMS с неопределившегося номера:
«Сегодня в 14:00 великий магистр Ордена Франц де Гир предаст все существующие договорённости».
«Как это может быть? Как?!»
Одновременно – здесь. Порознь, но вместе. Рядом двое, мешая друг другу, слыша друг друга и…
Здесь должен быть только я! Я здесь – единоличный господин. Для второго тут нет места, потому что всё это – моё! Я не собираюсь этим делиться, потому что всё это – часть меня! Как можно поделиться рукой? Ногой? Как можно поделиться сознанием? Здесь только я, и я не пущу чужого! Здесь…
Здесь теперь звучит чужой голос и ощущается чужое присутствие. Не эфемерное, призрачное, а уверенное, наглое и злое присутствие сильного чужака.
– Уходи! – в очередной раз прорычал Ардоло.
И застонал, услышав вежливый голос проклятого Ваятеля.
– Я вернулся, друг мой.
«Ненавижу!»
После смерти Альфреда Кега Ардоло решил, что навсегда застрял в големе, что никто и никогда не сможет отнять у него крепкое, мощное, пышущее силой тело. Его можно убить – да, можно, но смерть неизбежна, эта неприятность рано или поздно случается со всеми, и по её поводу Ардоло не комплексовал. Он видел тело Кега, смотрел на него со стороны и знал, что жив. Он пережил сам себя и следующую смерть ждал без дрожи в коленках.
Но запаниковал, услышав в голове чужой голос.
– Мы снова вместе, Альфред.
– Называй меня Ардоло.
– Как бы ты себя ни называл, ты всё равно останешься тем, кем был всегда: маленьким, злобным, переломанным челом по имени Альфред Кег. Которому я подарил удивительное будущее.
– Не ты!
– Ни капли благодарности, – посетовал Шарге. – Не будь моего изобретения, силовые поля зелёных ведьм разнесли бы тебя на молекулы. Ты жив только потому, что находился в моей кукле, которой управлял изобретённым мною способом. Хотя… – Старый чуд позволил себе смешок. – Поверь, я не меньше тебя удивлён результатами эксперимента.
– Ты убил меня.
– С кем же я тогда разговариваю?
– Ты убил моё старое тело, – поправился Ардоло.
– Скучаешь по нему?
– Нет.
– Спасибо за честность.
Сначала в ответ раздалось рычание, которое через пару секунд сменилось угрюмым:
– Глупо врать: ты слишком хорошо меня знаешь.
Первая ярость постепенно проходила, и Ардоло, похоже, мирился с неизбежным, с тем, что гениальный изобретатель отыскал ключ к его новому телу и просто так не уйдёт.
– А ты хорошо знаешь меня и понимаешь, что я могу отнять то, что дал, – с обманчивой мягкостью произнёс Винсент. – Я разобрался в произошедшем, понял, почему твой разум застрял в големе, и могу всё исправить… В смысле: освободить мою куклу для другого оператора.
– Нет!
Ненависть ушла… Нет, не ушла – затаилась. Спряталась в одном из самых тёмных закоулков души, куда загнал её инстинкт самосохранения. Теперь действиями Ардоло руководил он.
– Я тоже не хочу прогонять тебя из тела, – улыбнулся Шарге. – Ты мне нужен.
– А ты уже обманывал меня.
– В тот раз я имел дело с туповатым челом, натренированным на управление куклой. С расходным материалом. И обман был запланирован.
– Что же изменилось?
– Сейчас ты – известный убийца, одно твоё имя внушает ужас. Ты напал на королеву в её крепости, убил её жениха и ухитрился бежать из самой охраняемой тюрьмы Тайного Города. Ты – кровавая легенда, Альфред. Теперь ты ценен и войдёшь в команду.
– Называй меня Ардоло.
– Не раньше, чем ты ответишь «да»…
– Он согласился? – жадно спросил Магир, даже не дав стянувшему очки Винсенту полностью прийти в себя. – Согласился?
– А куда ему деваться? – усмехнулся старик, вытирая отчего-то заслезившиеся глаза. – Я ведь говорил, что он испугается. Одного визита оказалось достаточно, чтобы Ардоло вновь стал лоялен.
В обычном случае дальность действия очков ограничивалась тремя милями, но поскольку Шарге не планировал брать тело голема под полный контроль, он смог увеличить радиус почти втрое и лишь благодаря этому вышел на связь с Ардоло. Где именно прятался убийца, Винсента не волновало, ему нужен был конкретный результат, и он его получил.
– Теперь займемся Шизгарой. – Старый чуд потёр руки и покосился на помощника. – Ты готов?
– Вполне! – Магир жаждал реабелитироваться за позорное поражение на Лубянке.
– Покажи им, на что способен.
– С удовольствием!
Юный шас поёрзал на диване, что-то шепнул себе и надел очки, обращаясь в куклу, контейнер с которой ещё неделю назад заложил неподалёку от дома Шизгары…
– Только что в вашем районе зафиксирован всплеск магической энергии, – бесстрастно сообщил оператор. Они всегда передавали информацию предельно спокойно, не желая лишний раз накачивать воинов перед сражением.
– Портал? – уточнил Артём.
– Нет.
– Скорее всего, кукловод активировал голема, – пробурчал Кортес.