Малыш выслушал тираду и шумно засопел. Он пятнадцать лет был боксером-профессионалом, и, надо сказать, весьма неплохим. Потом он запил, и спорт пришлось бросить, но бешеный нрав и пудовые кулаки у него сохранились. Произнеси подобные слова кто угодно другой, этот кто угодно уже валялся бы со сломанной челюстью. Но драться с попугаем показалось стремным даже такому недалекому громиле, как Малыш Билли.
Он медленно оглядел помещение бара. Над ним никто не смеялся — завсегдатаи «Золотой Устрицы» хорошо усвоили, что смеяться над Малышом осмелится только самоубийца, но даже им не удавалось сдержать сдавленное хихиканье. Глаза бывшего боксера начали наливаться кровью. Ярость требовала выхода наружу.
Немного поразмыслив, Малыш додумался до довольно простой и логичной мысли — за домашнее животное отвечает его хозяин, то есть этот тип в шутовском наряде. Значит, ему и надо врезать. Что он и сделал.
Будь Бат-Криллах трезв, он легко увернулся бы от довольно-таки неуклюжего хука. Увы, сегодня он успел выпить почти литр во всех отношениях превосходного пива. Для человека это не так уж и много, но, как известно, что одному лекарство, то другому яд. На элвенов — демоническую расу, представителем которой являлся Бат-Криллах — алкоголь действует в несколько раз сильнее, чем на людей, поэтому Бат-Криллах в данный момент был пьян в стельку. Вот Хубаксис чувствовал себя прекрасно — на джиннов, напротив, алкоголь влияет даже слабее, чем на людей. Ненамного, но все-таки.
В общем, кулак Малыша угодил прямо в лицо медленно моргающему Бат-Криллаху. Демон свалился со стула, распластавшись на полу, и в баре одновременно раздалось несколько перепуганных возгласов. Кричали, конечно, не потому, что кто-то кого-то ударил — здесь это было делом привычным… Хубаксис ведь не зря предупреждал, что иллюзия исчезнет, если к демону кто-то прикоснется. Она и растворилась, словно облако дыма, и взорам собравшихся предстал Бат-Криллах в своем истинном обличье — розового четверорукого демона с жуткой пастью. Правда, сейчас он выглядел довольно жалко.
Пьяный да вдобавок частично оглушенный демон кое-как приподнялся на руках и слабо зашипел. Вопли ужаса только усилились. Бармен уже давно сбежал в подсобку и теперь усиленно накручивал диск телефонного аппарата, висевшего здесь еще с конца шестидесятых, когда Штаты воевали во Вьетнаме. Правда, он никак не мог решить, куда же ему звонить — в полицию, службу спасения или просто журналистам? Больше всего ему хотелось вызвать охотников за привидениями, но он сильно сомневался, что обнаружит их номер в телефонной книге.
Хубаксис попытался оценить ситуацию. Бат-Криллах слабо барахтался на полу, люди все еще орали, но крики постепенно затихали — испуг проходил. Через какое-то время до присутствующих здесь обязательно дойдет, что в нынешнем состоянии чудовище абсолютно беспомощно. Что тогда будет, Хубаксис боялся даже предположить.
Он выпорхнул из кружки, стряхнул с себя иллюзию, что, впрочем, прошло незамеченным на фоне общего гама, и с великим трудом перевернул другую кружку, в которой еще оставалось около полулитра вкуснейшего пенного напитка.
Пивной душ частично протрезвил Бат-Криллаха. Он с усилием приподнялся и в два прыжка вылетел из бара. Дверь он отыскать не смог, поэтому воспользовался окном — единственным в этом заведении, но зато широким.
Во все стороны брызнули осколки. Следом выпорхнул Хубаксис, опять оставшийся незамеченным.
Все вышеописанное заняло в лучшем случае полминуты — никто даже не успел сообразить, что же, собственно, произошло и что они видели. Никто, кроме бармена, — он уже успел позвонить журналистам, решив немного подзаработать на сенсации, и теперь усиленно щелкал фотоаппаратом вслед удирающему демону, от души надеясь, что на пленке хоть что-то запечатлеется.
Все тайное неизбежно должно стать явным…
Павел Морозов
— Как прикажете это понимать?! — возопила Ванесса, тыча Бат-Криллаху в морду измятую газету. Тот только потупился.
Статья, которая так возмутила девушку, называлась «Пришельцы из космоса тоже любят пиво». Желтая пресса, как всегда, действовала наиболее оперативно. Еще там было помещено интервью с хозяином «Золотой Устрицы» и довольно расплывчатая фотография, на которой, однако, можно было при желании разглядеть Бат-Криллаха, вид со спины. Хубаксис в кадр не попал.
Креол тоже присутствовал при этой сцене, но он даже и не думал нервничать. Его искренне удивляло, почему Вон раздувает такую историю из-за того, что его слуги зашли в трактир выпить пива. Он и сам, в бытность императорским магом, порой переодевался в нищего бродягу и гулял по Вавилону, посещая самые занюханные кабаки. Причем даже не заботился об осторожности, задирая всех подряд. Его очень забавляли физиономии противников, когда они внезапно обнаруживали, что перед ними сам Креол, прославленный маг-поединщик. В конце концов его рожу знал и стар и млад, и дальнейшие прогулки потеряли всякую остроту, но к тому времени Креол и сам стал чересчур стар для подобных забав. А сейчас он никак не мог понять, зачем вообще нужно что-то скрывать от общественности — маг никогда в жизни не делал тайны из своей профессии.
— Попали в прессу, обормоты! — прорычала Ванесса. — Радуйтесь, что ни один серьезный человек на такую дрянь не реагирует! А то смотрите, поймают вас, посадят в клетку и будут на вас проводить опыты!
— Кто? — слегка заинтересовался Креол. Он и сам иногда проделывал подобное с разными странными тварями. — Маги?
— Нет, не маги! — передразнила его Вон. — ФБР! ЦРУ! В общем, всякие секретные материалы и прочие люди в черном! Хорошо, что они люди серьезные, желтую прессу не читают. Хотя это я уже говорила…
— Доченька, у тебя все в порядке? — Оклик отца раздался неожиданно, и в следующую секунду дверь начала отворяться.
— Папа!.. — прошипела Ванесса. — Прячьтесь!
Хубаксис молниеносно юркнул за картину, Бат-Криллах нырнул под диван. Креол тоже было заметался, намереваясь куда-нибудь спрятаться, но быстро сообразил, что к нему это не относится.
Мао подозрительно нахмурил брови, едва увидел улыбку Ванессы. Дочь улыбалась так искренне и приветливо, что сразу было видно — что-то скрывает. Креола же вряд ли бы приняли даже в массовку любительского театра — выражение лица у него сейчас было насквозь фальшивое.
— Что-то случилось? — нерешительно спросил Мао Ли. — Я слышал какие-то крики…
— Нет, папочка, что ты!.. — возмутилась Вон, лихорадочно соображая, как бы соврать получше. — Все в порядке!..
— Ладно, как скажешь… — не стал спорить ее довольно покладистый отец. — Да, мама просила спросить — ты уже дочитала ее газету?
— Конечно, забирай!
Мао поднял газету, по-прежнему открытую на все той же злосчастной статье.
— И кто такую чепуху читает?.. — укоризненно покачал головой он, увидев заглавие. — Разве что твоя мама… Пришельцы!.. Кого они надеются обмануть?