Ребята бежали по нижнему этажу. Их шаги раздавались эхом от бетонных стен помещения. Уилл распахнул дверь прачечной.
— Что мы здесь делаем? — спросила Элеонора, задыхаясь от спешки.
— Скорей наверх! — Уилл показал на вентиляционный канал, затем скрепил ладони в виде опоры для ноги. Корделия тут же поставила свою ногу и словно попрыгунчик запрыгнула в вентиляционное отверстие. За ней последовали остальные. Когда ребята забрались в канал, они поползли друг за другом, металлическая труба дрожала и звенела под тяжестью их тел. Через пять минут они уже отряхивались в переулке неподалеку от Богемского клуба, после чего выбрались на главную улицу.
На место происшествия уже приехали семь полицейских машин. Мужчины в форме оцепили место желтой лентой, за которой уже выстроились фургоны новостных каналов, кареты скорой помощи и зеваки из спортбара, которые выпустили из рук бутылки, чтобы наделать снимков. Автобус, сбивший Денвера Кристоффа и Олдрича Хейса, был остановлен посреди улицы, а его пассажиры уже болтали на обочине с фельдшерами скорой помощи. В стороне Брендан заметил мужчину, потирающего свою шею и рассуждающего вслух:
— Ну и кому мне предъявлять иск? Муниципальной железной дороге Сан-Франциско? Или тем идиотам, которые прыгнули прямо под колеса?
— Те идиоты уже мертвы, — сообщил ему один из фельдшеров. — Единственный судья, перед которым они предстанут, примет их в зале суда на небесах.
Брендан не мог поверить своим ушам, но Денвер Кристофф действительно был мертв. Хейс тоже.
Прищурившись, он посмотрел в сторону китайского ресторанчика и разглядел их тела, закрытые простынями. Сурового вида детектив в тренче заметил взгляд мальчика.
— Эй! — крикнул детектив. Брендан обернулся, но ребят уже не было, они уже мчались по тротуару и пытались вызвать такси.
— Дети, что-то случилось? — спросил удивленный водитель, пока они в спешке залезали в машину.
— Сто двадцать восемь, проспект Си Клифф! — выпалил Брендан. — С нашим дедушкой случился несчастный случай вон там, мы должны сообщить об этом нашим родителям.
Водитель выехал на Мейсон-стрит, Брендан повернулся к заднему окну. На миг перед глазами возник задыхающийся от погони детектив, но тут такси рвануло с места.
Поездка проходила в полной тишине, если не считать того, что из приемника громко разносилась песня группы Metallica. Брендан был уверен, что детектив запомнил номера такси и им всем грозит арест, но на деле единственный серьезный момент ждал их в конце пути, когда водитель подъехал к их дому и спросил:
— Кто будет платить?
— М-м… — бормотал Брендан, роясь у себя в карманах. — Простите, ничего при себе нет. Делия, может быть, у тебя найдется?
Она посмотрела на него взглядом «Ты хоть понимаешь, что я была мертва меньше часа назад?», а вслух ответила:
— У меня тоже с собой ничего нет, Брен.
— Нелл?
Нелл тут же вытащила стодолларовую купюру, которую дал ей Хейс, и протянула таксисту.
— Сдачу оставьте себе, — любезно сказала она водителю, пока ребята вылезали из машины.
Брендан торопливо направился к дому Кристоффов. Остальные не спеша следовали за ним. Хорошо быть дома. Он пытался убедить себя, что худшее осталось позади: Все будет хорошо. Там будут мама с папой, и все снова будет как обычно. Но как только он распахнул дверь и вошел в дом, он увидел стоящую в прихожей Ведьму Ветра.
— Добро пожаловать домой, дорогой.
— Что-то не так, — пробормотала Корделия, заметив, как Брендан внезапно исчез с порога, словно его кто-то схватил. Она поспешила к Дому Кристоффов вместе с остальными…
Ведьма Ветра удерживала Брендана над землей.
Она стояла в прихожей, подняв одну руку, порывы ветра подбрасывали Брендана под самым потолком. Гнев и ненависть делали злодейку похожей на змею.
— Во имя силы великой книги! — крикнула она.
Ведьма Ветра подняла вторую руку, и сильный поток ветра зажал Уилла и девочек в невидимые тиски. Их ноги оторвались от пола, и воздушный поток унес их в гостиную. За ними проследовал Брендан, и тогда Корделия заметила, что его голова безвольно качается из стороны в сторону.
— Ты убила его! — воскликнула она в шоке. — Брендан! Что ты наделала?
— Он всего лишь без сознания, — хмыкнула Ведьма Ветра. — Я не могла уже больше слушать его глупые сарказмы.
Как только она перенесла их по воздуху, швырнув прямо через любимое кресло их матери и фортепиано, которые придавали гостиной такой роскошный вид, Ведьма Ветра развернула свои крылья и влетела в нее сама.
— Что ты делаешь? — начала Корделия, но тут же два стремительных порыва ветра так сильно сжали ей рот, что ей оставалось лишь беззвучно кричать.
Ведьма Ветра прищурила один глаз. Ей приходилось концентрировать свое внимание, чтобы выполнить все свои действия с нечеловеческой точностью. Она продолжала махать своими обрубками, чтобы ее жертвы оставались в подвешенном состоянии, пока она сама летала от одного к другому, взмахивая крыльями.
Вжжжик — она пронеслась перед испуганным лицом Корделии. Вжжжик — снова пролетела мимо. Она кружилась вокруг них все быстрее и быстрее, постоянно наклоняя голову, чтобы вглядываться в лицо Корделии и остальных ребят.
— М-м-м!.. — пыталась кричать девушка, но ее рот был плотно зажат. Это было похоже на то чувство, которое возникает, когда катаешься на аттракционе, и вдруг что-то начинает идти не так.
Ведьма Ветра со свистом рассекала воздух, вновь и вновь проносясь над их головами, от чего их начало тошнить и все уже казалось размытым. Наконец ребятам не стало казаться, что ее иссохшее лицо с уродливыми пятнами застыло в центре какого-то зеркального коридора. Теперь оно смотрело на Корделию со всех углов. И кричало:
— Вы отыщете то, что так беспечно потеряли! Я должна получить то, чем только я достойна обладать!
Корделия попыталась закрыть глаза, но стремительный поток воздуха не давал глазам сомкнуться, из-за чего слезы вылетали из глаз и тут же уносились ветром.
Затем она почувствовала, что начинает уменьшаться.
С остальными творилось то же самое. Их кости сжимались, кожа натягивалась. Внутренние органы с мучительной болью сдавливались. Глаза становились булавочными, а вездесущее лицо Ведьмы Ветра и комната становились больше.
Все вокруг вертелось. Сам дом начал стонать, пока в нем все перемещалось: кресло стало коричневым размытым пятном, камин исчез и вновь появился тоже в размытом виде, а Корделия и ребята становились все меньше и меньше — съежившись сначала до размера чихуахуа, затем мыши, и наконец — горошинки.
Корделия посмотрела вниз. Там летали три книги. Она не могла разобрать их названия, поскольку все вокруг искажалось и становилось все больше и больше с каждой секундой. Они казались горными хребтами на неровной поверхности, так названия книг могли видеть мухи, или муравьи, или…