– Ага, – не испытывая желания поддерживать эту тему, Влада принялась поспешно пристегиваться. Манера вождения Ацкого дала себя знать во всей красе на повороте из Огонькова на подмосковную трассу. Водил валькер почти так же лихо, как и летал.

Тучи, ходившие табунами, оправдали себя – стоило лже-«хаммеру» набрать скорость, и тут, как по заказу, начался сильный ливень.

Ацкий врубил на полную катушку музыку, громко восхищался вчерашней игрой и косился на голые плечи Влады, на которые та забыла набросить накидку. Когда они застряли на Кутузовском, уже почти сплошная водяная стена с грохотом хлестала по машинам. Мутную темень освещали короткие яркие вспышки грозы, которая прокатывалась над городом, и машина двигалась по десять сантиметров в минуту.

– Нормальная такая погодка, – похвалил Ацкий. – В самый раз для нашего праздничка. Наверняка это Магиструм сделал, типа подгадить нечисти. А мы – опа! И не расстроимся. Потому как первые минуты Вальпургиевой тусни будут гундозить преподы про наше будущее… уф, чуть не сказанул – светлое, – Ацкий театрально похлопал себя ладонью по губам.

– Смотри на дорогу, герой… – напомнила ему Влада. – Кстати, тебе семнадцать вроде, разве у тебя есть права?

– Обижаешь! Лично выданные хорошо знакомым троллем, – подмигнул ей Ацкий. – А у тебя прикольная причесочка, мне нравится.

Влада посмотрела на себя в боковое зеркальце и ахнула, принявшись расчесывать спутанные волосы пальцами и вспоминая Диню недобрыми словами.

– Еще раз проедешь на красный, и я выйду, – мирно высказалась Влада, а валькер довольно заржал, крутанув рулем. Его «хаммер» вдруг протиснулся между двумя серьезными джипами, оставляя позади стоявшие в пробке автомобили. Настроение валькера передалось Владе, и она, вместо того чтобы вцепиться в сиденье или перепугаться, радостно засмеялась и открыла окно, подставив ладони весеннему дождю.

– Здорово! – радостно закричала она, высунув руку в окошко.

«И прекрасно. Пусть Муранов меня увидит вот такую. Красивую, веселую, свободную. Я – другая. Я – меняюсь!!!»

Разметав в стороны огромную лужу, они подкатили к Сухаревской площади, и тут им пришлось встать в мертвую пробку.

– Вы не проедете, тут все оцеплено! – верещал сверху порхающий над площадью валькер в ярко-желтом жилете. Их тут вилась целая туча, и каждый что-то орал либо в мобильный телефон, либо друг дружке. – Дальше топайте пешочком, слышь?!

– Нива-апрос, – Ацкий вылез из машины, обошел ее и распахнул дверь со стороны Влады, снова позабыв об особенностях ее закрывания. Ставить дверь на место Ацкий не стал, а протянул руку с видом галантного кавалера. Влада красноречиво уставилась на свои новые замшевые туфли и на лужу, грязную и глубокую, которая бурлила пузырями.

– Молодец, что избавилась от Муранова, – глубокомысленно изрек Ацкий. – Пришлось бы ему тащить тебя через лужи на плече. Неэстетично. Зато Ацкий – это защита вашей обуви в любую погоду!

Ацкий подхватил Владу и, медленно хлопая крыльями, пронес ее над морем разноцветных машинных крыш и зонтов, опустив прямо в толпу около зловоротни. В метре от нее оказался Бертилов, не слишком веселый, но и недостаточно грустный. С ним кто-то из девчонок, из тех, чьи имена и фамилии невозможно запомнить. Тролль увидел ее, нарядную и красивую, и отвернулся. Влада вдруг поняла, что запал веселья вот-вот закончится.

– Йоу, вечер только начинается, сонц! – Валькер подхватил ее, как пушинку, и они весело проскочили зловоротню.

Глава 17
Забытое письмо

Вестибюль Универа был ярко освещен и битком набит народом. Под ногами путались домовые, на многих ребятах были нацеплены яркие футболки с надписью: «FREEDOM БЕРТУ & АЦУ!» Пестрота была неимоверная. Если кикиморы постарались вырядиться во что-то наподобие принцесс на выданье, то вампирши с валькириями, наоборот, сверкали черной кожей и гремели цепями на запястьях. Звучала английская и даже французская речь – многие приехавшие были из зарубежных филиалов Носферона.

У стен толкались кикиморы в накинутых прямо на нарядные платья плащах, они нервно переговаривались, подкрашивая губы и разглядывая свои взволнованные мордочки в пудреницы.

Из глубины гремела басами музыка и слышались громкие голоса. Сразу же отыскался Марик, который уже что-то жевал и при этом радостно трещал.

– Вы бы видели, что там! – орал Уткин в таком восторге, что очки подпрыгивали на носу. – Старшекурсники такое замутили, такое! Будут норвежские «Турисазы» петь, они уже приехали! Владка, ты сегодня супер! Владка, а где же узел вампира, а? – Упырь ткнул толстым пальцем в ее запястье.

– Я теперь свободна, Уткин, – Влада почти весело улыбнулась.

– Не споткнись, Огнева, платьице длинновато, – заметила Тановская, которая была в блестящем ярко-зеленом платье, расшитом блестками. Троллиха была в темных очках и с забинтованной кистью руки, да и физиономии ее хорошо вчера досталось, судя по толстому слою тонального крема и пудры.

– Тебя вчера хорошо Тетьзин прожевал, не подавился? – многозначительно хихикнул Ацкий, показав Тановской неприличный жест. Та скривила губы и зашипела, вытаскивая мобильный телефончик, обклеенный мордочками собачек, чтобы запечатлеть Ацкого во всей красе и пожаловаться в деканат.

К счастью, троллиха была слишком медлительна – пока она искала нужную кнопочку, Ацкий подхватил Владу под локоть и, захлопав крыльями, втащил ее внутрь праздничного зала.

– Пррраходим, прраходим! – галантно извивался на входе представитель семейства Клоповых, важный домовой, одетый в нарядный костюм с бабочкой. – Занимайте места за столиками, должно всем хватить мест! Угощение в буфете – безлимитный шведский стол! Дедуля, вам отдельный столик накрыт, прошу…

– Эх, помню прежненские времена, – недовольно бурчал Буян Бухтоярович, яростно путаясь в полах длиннющего парадного кафтана. – Вашенское Вальпургиево игрище стократ хужее, чем в старину! Проклятое новомодье…

– Мы очень старались, – лебезил перед ним Клопов. – Вот, обратите внимание на праздничное меню. Ушки мантикоров по-лысогорски, с болотным кетчупом, монстрятина копченая, чипсы из голубиных перьев… Наша процветающая компания всегда заботится о своих клиентах.

– Не то что прежде, – упрямо бурчал Буян Бухтоярович, подозрительно принюхиваясь к глянцевому, пахнущему типографской краской меню. – Не то…

Влада развернулась, взмахнув полами жемчужного платья, и бросилась в зал, подняв руки вверх и раскачиваясь вместе с ликующей толпой. Где-то наверху бесновались «Турисазы» со своей группой, и их гитары разрывали уши, если не держать приоткрытым рот. Ацкий утащил ее прямо в самую круговерть зала. Владе казалось, что она тонет в огромном океанском водовороте огней, горящих глаз, смеха и веселья. Ей было плохо и хорошо одновременно.