— Вовсе нет. У Хобокена было всего восемнадцать тысяч шинелей против двадцати шести тысяч Шиста. И он потерял убитыми и ранеными лишь полторы тысячи человек. Менее десяти процентов.
— Вот как…
— Да. И знаете, что ответил полковник Ригеллион, когда его спросили о Каридоше?
— М-м?…
— Он ответил: «Я видел полководца, не рожденного женщиной, но откованного на наковальне. Он погибнет сам и уложит свою армию до последнего солдата, прежде чем отступит на один шаг». Бокаверде Хобокен был одним из немногих, чей гений признавали не только друзья, но и враги — с зубовным скрипом, но признавали.
Гвениола подняла глаза к потолку. На лице появилось странное выражение — принцесса словно смутно что-то припоминала. Король пристально посмотрел на нее, но ничего не сказал. На несколько секунд в кабинете повисло неловкое молчание.
— Так в чем же заключается… метод Хобокена? — наконец заговорила принцесса.
— Вы можете прочесть сами.
— Я не большая охотница до чтения, — досадливо поморщилась Гвениола. — Вы можете изложить основную суть в нескольких фразах?
— Хватит и одной-единственной. Побеждать нужно умелостью, а не численностью.
— Все так просто? — приподняла брови принцесса.
— На словах — просто, — пожал плечами Обелезнэ. — Только вот знакомы с этим принципом многие, но второго Хобокена пока что не появилось. Одного знания теории тут мало…
— Понятно… И все же, ваше величество, не считаете ли вы, что будет разумнее сдаться?
— Сдаться? — приподнял брови теперь уже король. — Серым?
— А разве серые не люди?
— Люди, конечно. Но мне странен такой вопрос, ваше высочество. Разве вы уже позабыли, как обошлись эти люди с вашей семьей? Вы хотите, чтобы Владеку постигла судьба Симбаларя?
— Но к чему может привести бессмысленное сопротивление?
— Возможно, и ни к чему. Если бы серые обошлись с вашей Ларией мягче, я бы, возможно, и обдумал бы возможность сдачи. Возможно! — подчеркнул это слово Обелезнэ. — Всего лишь возможно…
Принцесса Гвениола Янтарновласая закусила губу и раздраженно постучала пальцами по столешнице. Рокушский король опер подбородок на ладонь, бросая намекающие взгляды на неоконченное письмо в пишущей машинке.
Однако принцесса намека не поняла. Или сделала вид, что не поняла. Она откинулась на спинку стула и широко потянулась, кладя ногу на ногу. Легкий халатик, и без того весьма фривольного покроя, распахнулся совершенно, но хозяйка не сделала ни единого движения, чтобы его поправить.
— А что, ваше величество, скоро ли стоит ожидать возвращения наших союзников? — неожиданно спросила она.
— Об этом вам лучше узнать у маркизы Ли, — вежливо сказал Обелезнэ. — Но сколько мне ведомо, ей это тоже известно только приблизительно.
— А какого размера и сорта будут подкрепления, которых вы ожидаете?
— Пока сложно сказать определенно, — уклончиво ответил король.
— А как скоро обещает появиться здесь владыка Тивилдорм?
— Мне это совершенно неизвестно.
— А что насчет кентавров? — не унималась принцесса. — Вы считаете, они в самом деле откликнутся на вашу просьбу?
— Я наблюдаю в вас сегодня неожиданный интерес к политическим событиям, ваше высочество, — мягко улыбнулся Обелезнэ. — Чем это вызвано?
— Ну, меня просто замучила бессонница, и я решила занять себя познавательной беседой… я ведь вам не мешаю, ваше величество?
— Надо так понимать, что маркиз Змекелен вам уже прискучил?
— Этот франтоватый чурбан? — фыркнула принцесса. — О, в спальне и за игорным столом он весьма хорош, грех жаловаться! Но сегодня меня не интересуют игры — ни карточные, ни любовные.
— Понимаю, — открыл ящик стола король. — Ну, раз уж вы сегодня настроены на такое необычное времяпрепровождение, я покажу вам еще одну интересную вещицу… а вот и она. Вам известно, что это такое?
На стол лег небольшой, но очень тяжелый медальон из потемневшей меди. На одной стороне красуется что-то вроде герба — восьмиконечная звезда с закругленными концами, пересекаемая надломленной стрелой. На другой — руническая надпись.
Раскрыв медальон, Обелезнэ Первый продемонстрировал тонкий кристалл, похожий на кусок мутного хрусталя. Потускневший, треснувший, довольно невзрачный.
— Венефирмит Искашмира!… - не выдержав, подалась вперед Гвениола. — Но откуда он у вас?… что такое?… что вы делаете, ваше величество?!
— Я так и думал, — поднялся из-за стола король. В его руке блеснул тяжелый двуствольный пистоль. Модель «Слепошар» — при выстреле в упор разнесет в клочья. — Кто вы такая, зеньорита?
— Что?… - растерялась Гвениола. — О чем вы говорите, ваше величество?!
— Отвечайте на вопрос, пока у меня не закончилось терпение. Кто вы такая?
— Вы сошли с ума?! - прижалась к спинке стула принцесса. — Ваше величество, я решительно отказываюсь понимать…
— Этот медальон был снят с трупа главы серых колдунов двадцать два года назад, после битвы в Дорилловом ущелье, — спокойно произнес Обелезнэ. — Кристалл внутри был вынут из его мертвых пальцев. Все эти годы он хранился здесь — сначала у моего отца, потом у меня. Никто, кроме нас двоих и генерала Лигордена, который его и нашел, не знал о его существовании. И даже мы трое не знали, как этот предмет называется. Вы назвали его венефирмитом. До этого я никогда не слышал слова «венефирмит». Вы сразу узнали, кому он принадлежал. Значит, вы видели его прежде. Но этот медальон двадцать лет не покидал ящика стола, и настоящая принцесса Гвениола совершенно точно никогда его не видела. А теперь отвечайте, кто вы такая!
Принцесса внимательно посмотрела на невыразительное лицо собеседника. Почему-то у нее не возникло сомнений — король спустит курок, не моргнув глазом.
— Подловили все-таки… — закусила губу Гвениола. В ее глазах заплясали ехидные огоньки. — Ловко, ваше величество, ловко… Хотя вам повезло, что на моем месте не оказался кто-нибудь помоложе — из тех, что не помнят моего покойного мужа и его венефирмит…
Обелезнэ моргнул.
— Зеньора… Руаха, если не ошибаюсь?… - очень осторожно сказал он.
— Ну, отчасти, — кивнула та. — Мое дряхлое тело по-прежнему в Промонцери Альбра, поэтому я заняла это… вместилище. Молодое, крепкое и очень привлекательное тело — я уже давно собиралась переехать, да все откладывала…
— А где же… настоящая владелица?
— Здесь же, здесь. Пока что. Эта глупенькая девочка мне еще нужна… ну, точнее, не она сама, а ее память. Кстати, вам известно, что зеньорита Гвениола не весьма высокого о вас мнения? Если точнее, она полагает вас «скучным неинтересным трудоголиком».
— Не стану спорить с очевидным — я такой и есть, — безразлично пожал плечами король. — Так значит, вы воспользовались памятью принцессы, чтобы выдать себя за нее?