— Согласно разведданным, сейчас они где-то в пределах этого района, — поставил на карту флажок Джориан. — А вот здесь, северо-восточнее — город Энгерце, под которым стоит армия генерала Лигордена. Если принять во внимание местность и скорость, с которой движется Астрамарий… думаю, генеральное сражение состоится через три дня.
— Значит, три дня… Лигорден может выстоять?
— Со всем уважением — сомневаюсь, — покачал головой Джориан. — У Лигордена столько же войск, сколько было у Синбана — семьдесят тысяч с небольшим. У Астрамария — сто шестьдесят тысяч. При таком неблагоприятном соотношении сил победить может только Железный Маршал.
— Ясно…
— Ваше величество, мы обязаны послать Лигордену подмогу, — подал голос генерал Бисеман. — В противном случае сначала разобьют его, а потом нас.
— Мы успеем?
— Нет, — опустил глаза генерал. — Даже если отправиться прямо сейчас. Пехоте потребуется не меньше восьми дней, чтобы совершить такой переход…
— Если послать одну кавалерию, можно поспеть и в четыре дня, — заявил Джориан.
— Все равно не успеваем… да и не так уж много у нас здесь кавалерии…
— Нам хватит и двух дней, — заговорил лод Гвэйдеон. — Если я правильно исчислил расстояние и если на пути нет непроходимых препятствий, паладины успеют вовремя.
— В самом деле? Но часть ваших коней погибла…
— Дадим других, самых лучших! — грохнул кулаком о стол Джориан. — Прикажите, ваше величество, самолично отберу!
— Я не сомневаюсь в вас, барон, но будут ли наши кони так же хороши, как те, что прибыли из… ну, откуда они прибыли.
— Ваше величество, конь — верный спутник и товарищ паладина, — зазвучал надтреснутый голос лода Нэйгавеца. — Но это все равно просто животное. Не более. Если будет надо, мы успеем в срок даже на самых захудалых клячонках. Пречистая Дева придаст им сил, как придает нам.
— Что ж, выбора у меня все равно нет, — согласился Обелезнэ. — Однако вас здесь всего тысяча семьсот. Будет ли этого довольно?
— Лод Гвэйдеон, каковы наши потери в окончившейся битве? — чуть прищурился лод Нэйгавец.
— Пречистая Дева приняла четырнадцать душ, — ответил лод Гвэйдеон. — Все остальные по-прежнему в строю и готовы сражаться.
— Четырнадцать погибших?… Всего лишь четырнадцать?… - недоверчиво заахали генералы. — Быть не может!…
— Вы уверены, что потери не занижены? — усомнился генерал Бисеман.
— Пасть за истинную веру — высшая честь для рыцаря Ордена, — очертил в воздухе перечеркнутый круг лод Нэйгавец. — Мы никогда не занижаем потери. Сегодня вечную славу обрели четырнадцать имен — и ни единым менее.
— Строго говоря, погибших было несколько больше, но милостью Пречистой Девы некоторых мы смогли вернуть к жизни, — добавил лод Гвэйдеон.
— Да, это весьма внушительно, но все же… — задумчиво почесал лоб Бисеман.
— Каждый паладин способен одолеть тридцать обычных воинов, — спокойно сказал лод Гвэйдеон. — Можете полагать нас пятидесятитысячным войском — будет правильная арифметика.
Ванесса пододвинула к себе бумажку и карандаш. Хорошо, примем паладинов за пятьдесят тысяч простых солдат… Владеку обороняли двадцать тысяч рокушцев против шестидесяти тысяч серых. Под Энгерце же будет семьдесят тысяч против ста шестидесяти. Значит, получаем простенький расчет…
20000+50000=70000»60000
70000+50000=140000«160000
— Математика — это сила… — задумчиво выпятила губу Вон.
— Маркиза, у вас там ошибка в сложении, поправьте, — заглянул ей через плечо Джориан.
— Не ошибка, а описка, — огрызнулась Ванесса, внося исправление. — Результат все равно такой же, даже еще хуже…
Король встал из-за стола и с интересом взглянул на бумажку с неравенствами. Действительно, в таком виде расклад сил смотрится весьма наглядно. Очень приблизительно, но наглядно.
— Ощущается нехватка, — наклонил голову он.
— Но не учтена артиллерия, — поднял сосискообразный палец Бисеман. — За артиллерией будущее! А наша артиллерия вдвое… нет, втрое сильнее, чем у серых!
— Но не учтены и колдуны, — напомнил Джориан. — Конечно, за колдунами прошлое… но пока еще очень сильное прошлое! Под Рокат-Каста они себя проявили меньше, чем могли бы — щиты свои держали, артиллерию нам блокировали. Но в открытом-то поле у нас не будет крепости с пушками! А значит, руки у колдунов свободны! Если их всех прибавить, армию серых можно смело умножать вдвое… если не втрое. Или вы не согласны, генерал?
— Но у нас же тоже теперь есть колдуны! — надулся Бисеман.
— Мы — маги! — тут же рявкнул Креол.
— Верховный, ты что, до сих пор злобствуешь из-за терминологии? — поползли вверх брови лысого маргула. — Удивляешь ты меня — охота тебе глупостями заниматься, не мальчик же уже вроде…
— Где субординация, Шамшуддин?!
— Вы не обращайте на него внимания, зеньоры! — приветливо ухмыльнулся чернокожий здоровяк. — Это у нашего Верховного просто маленький пунктик на этом слове — засело еще с молодости, понимаете ли… Колдуны у вас есть, не сомневайтесь.
— Чего-чего? — пододвинулась ближе Ванесса, отлично помнящая, как, бывало, психовал в таких случаях Креол. — Выходит, маг и колдун — это одно и то же?
— Ну не одно и то же, разница все-таки есть, — возразил Шамшуддин. — Колдун — это такой маг, который заключил устный или письменный договор с чем-нибудь Темным. Например, продал душу в обмен на магическую силу…
У Ванессы расширились глаза. Она неожиданно вспомнила о том контракте, что ее учитель давным-давно подписал с демоном Элигором. Пусть он сумел потом от этого контракта отвертеться, но сам факт, сам факт-то никуда не делся…
— Да ты же тоже колдун!… - возмущенно воскликнула девушка. — По твоей же терминологии — самый настоящий колдун! А еще орал на меня, шлюхой обзывался! Я до сих пор помню, между прочим!
— Я не колдун!!! - взревел Креол. — Я им так и не стал, я черты не переступил!!!
— Но-но! — помахала пальцем у него перед носом Ванесса. — Это ты мне тогда мог затирать! А теперь я, если помнишь, уже образованная, я твою книгу всю прочитала, до корочки! А там все написано, я просто раньше не задумывалась! Не надо мне бла-бла-бла — черту ты переступил, как только поставил подпись под контрактом!
— Я…
— …колдун! — отрубила Ванесса.
— Не называй меня так!… - застонал Креол, хватаясь за голову.
— А ведь давно могла бы догадаться… — задумчиво покивала Ванесса. — Из-за всякой чепухи-то так жутко не нервничают… По-настоящему задевает только правда, угу, угу…
Креол уже не стонал — он жалобно хныкал. Еще никогда в жизни его так не унижали. Терпеть такое от собственной ученицы — какой позор, какой непереносимый позор…