Ну все, теперь можно спускаться к ней.
Антон ждал чего угодно, но только не тех слов, которыми она его встретила.
– Ты забыл запятую! Оля – это обращение, нужна запятая.
– Там запятая западает, – поспешно объяснил он, – и это не имеет значения, ты же и так прекрасно поняла, что я хочу сказать.
– Поняла… – Оля улыбнулась. – Говоришь, что запятая западает? Вот и я тоже…
– Что ты?.. – спросил он, жадно глядя в ее лицо.
– Запала…
Объяснять дальше было не нужно. Антипов привлек девушку к себе и начал целовать, нежно и настойчиво.
– Эй, Антипов! – прервал их голос второго тренера, швырнув обоих с неба, где они, несомненно, пребывали, на землю. – Что это тут делается!
Антон бережно обнял Олю за плечи и подтолкнул к выходу:
– Иди, я сам разберусь.
Она была правильной девушкой, его девушкой, и поэтому не стала спорить, а сразу послушалась. Незачем ей выслушивать те гадости, что может ляпнуть Романенко.
– Что это вы здесь устроили? – спросил, щурясь, второй тренер. – И откуда ключ от аппаратной?
– Я… прошу прощения, – выдавил из себя Антон. – Ключ я сам взял… на вахте… там никого не было.
– Ну вот, – Романенко, принимая от него ключ, довольно хмыкнул, – а еще говорил, что не вор.
Только ради Оли Антон все же взял себя в руки и, стиснув зубы, мысленно досчитал до десяти, и только после этого смог выдохнуть. Не отвечая, он отвернулся и направился к выходу.
* * *
Димка пришел откуда-то с разбитым носом и огромным синячищем на скуле, и мама, не раз наблюдавшая ссоры между двумя неуемными сыновьями, конечно, сочла Егора виновным. Можно было, конечно, спорить, оправдываться, но зачем? Он старший брат, и потому с самого детства на него падала ответственность за все ссоры, большую часть из которых, заметим, затевал именно младшенький.
Обидно… и что же делать? Марина давно звала его пожить вместе. Уехала ее тетя, оставив квартиру, в которой можно хотя бы временно поселиться, и новая семейная ссора послужила хорошим предлогом собрать вещи и уйти.
Мама, конечно, возражала, говорила, что ему рано жить отдельно. Да ладно, восемнадцать – это уже совершеннолетие.
– Мам, я тебя люблю, но ты кое-чего не замечаешь… Я уже вырос, – сказал ей Егор. – Прости, я должен пожить самостоятельно.
И она сдалась:
– Раз должен, так должен.
Марина была счастлива его решению, они переехали в этот же день, однако не все вышло так здорово, как думалось Егору. Во-первых, хозяйкой она оказалась никакой… Кухня и Марина – это нечто несовместимое.
* * *
Миша ждал Алину после тренировки, со скуки разглядывая стенд. Ее фотография по-прежнему красовалась на доске почета, и это было так приятно, словно хвалили его самого.
– Привет! Я уже! – Она подбежала к нему – немного растрепанная, разрумянившаяся и, как всегда, очень красивая.
– Привет! – он коснулся легким поцелуем ее щеки. – Идем?
– Куда? – Алина кокетливо, совсем по-женски посмотрела на него.
– Есть три варианта… – сообщил Миша и тут увидел ее маму.
– Алина! – окликнула та дочь, и девушка поспешила подойти к матери.
Миша наблюдал за ними издали. Понятно, что у Алининой мамы нет причин сразу же проникаться любовью к парню, с которым встречается ее дочь, однако она не дает Мише ни единого шанса завоевать если не любовь, то хотя бы какое-то доверие и симпатию.
Судя по выражению лиц, мать и дочь о чем-то спорили, наконец, Алина пожала плечами и вернулась к Пономареву.
– У нас образовался четвертый вариант, – объявила она. – Пойдем на ужин к нам. Папа вечно разъезжает по командировкам, сегодня один из редких вечеров, когда он дома, и, я думаю, вам полезно познакомиться.
– Конечно.
Миша понимал, что ее мама вовсе не в восторге от его визита, однако все же собирался сделать все для налаживания хоть каких-то отношений.
Алинин отец оказался милым и вполне интеллигентным мужчиной.
За столом, накрытым почти торжественно, он тут же взял разговор на себя, выбрав темой историю.
– Вот Чингисхан, – рассказывал он, – прошел с походами почти половину континента. А ведь знаете с чего начинал? Одно время он в колодках ходил, и звали его в ту пору по-другому. Вот вы знаете, как? – обратился Петр Антонович к Мише.
– Петя! – Алинина мама подняла тонко выщипанные брови. – Молодой человек совсем не по этой части, он в хоккей играет.
Миша, молчавший все это время, понял, что пора вмешаться в беседу.
– Тэмуджин, – сказал он спокойно, и вся семья посмотрела на него.
– Молодец! – отец Алины явно обрадовался. – А ты говоришь! – повернулся он к жене. – Видишь, молодой человек всесторонне развит – и телесное, и, как говорится, духовное. Единство духа и тела – основа гармоничной личности. Кстати, вспомнил интересный анекдот. Когда у будущего правителя Англии Эдуарда Седьмого духовный наставник спросил, кто главнее короля, знаете, что он ответил?
– Бог? – предположила Алина.
– А вот и нет! – Петр Антонович довольно потер руки. – На этот ответ как раз и рассчитывал священник, но Эдуард Седьмой его удивил. Он сказал, что главнее короля…
– Туз, – выпалил Миша.
На минуту в комнате воцарилась такая тишина, что стало слышно, как жужжит у окна муха.
– Поражен! Готов пожать руку! – Алинин отец действительно протянул Мише руку и с интересом посмотрел на дочь. – Не ожидал… И где ты такого вундеркинда откопала?..
В общем, вечер вопреки Мишиным опасениям прошел не так уж плохо.
После ужина Алина отправилась провожать гостя и по пути поинтересовалась его глубокими знаниями.
– Случайно, – Миша пожал плечами, – про Чингисхана я книжку читал. Я довольно много читаю, а когда в интернет-магазине работал, приходилось круги по городу наматывать, вот я по дороге книги и читал…
– Ну, а с королем? Тоже читал? – удивилась Алина.
– Нет, – Миша покраснел, – так, предположил, случайно вышло.
* * *
Антон вернулся домой после встречи с Ольгой и застал мать в странном настроении. Она казалась встревоженной и сама была на себя не похожа.
– Ты где был? – приступила она к вопросам буквально с порога.
– Гулял, – ответил Антон.
– И с кем?
– С Олей, – Антон был поражен этой непривычной настойчивостью. – Ты довольна?
– Нет, не очень, – сказала Юля с таким видом, что становилось понятно, что она ОЧЕНЬ недовольна.
– Это почему?