Несколькими днями спустя обстановка в Дар-эс-Саламе накалилась. Надвигалась война, и были разработаны подробные планы интернирования сотен немцев в Дар-эс-Саламе и в глубине страны, планы, подлежащие осуществлению сразу же по объявлении войны. В городе было не так уж много молодых англичан, человек пятнадцать, самое большее двадцать, и всем нам приказали бросить работу и превратиться, посредством какого-то волшебного действа, во временных офицеров. Мне выдали красную нарукавную повязку и поручили командовать взводом аскари, но поскольку я никогда не воевал, разве что в школе, я чувствовал себя неловко перед двадцатью пятью хорошо обученными солдатами при карабинах и одном пулемете, оказавшимися в моем ведении.
Меня вызвали в армейские казармы в Дар-эс-Саламе, где британский капитан кенийских африканских стрелков отдал мне соответствующие распоряжения. Он сидел за деревянным столом в фуражке в удушающе жаркой жестяной хижине, и когда говорил, его рыжие коротко подстриженные усы все время подпрыгивали.
— Как только будет объявлена война, — говорил он, — все немцы мужского пола должны быть задержаны под угрозой применения оружия и препровождены в тюремный лагерь. Тюремный лагерь готов, и немцам известно, что он готов, так что многие немцы попытаются сбежать из страны до того, как мы их поймаем. Ближайшая нейтральная территория — это Португальская Восточная Африка, а туда из Дар-эс-Салама добраться можно только по одной дороге, она идет вдоль берега на юг. Знаете эту дорогу?
Дар-эс-Салам
Пятница, 15 сентября
Дорогая мама!
Прости, что сто лет тебе не писал, но ты могла догадаться, что у нас тут сложилась довольно напряженная обстановка. Сейчас все местные немцы отправлены в лагеря для интернированных. А отлавливали их мы, армейские офицеры. Как только в 1.15 дня в воскресенье объявили войну, по нескольким телефонам дали тревогу, и командиры созвали свои отряды и направились в полицейские участки за оружием и приказами. В то время я вместе с туземными солдатами (аскари) был за городом и охранял дорогу вдоль Южного побережья. Все, что я услышал, это мрачный голос по полевому телефону, который сказал: «Война объявлена, резерву следует арестовать всех германских подданных, пытающихся покинуть город или проникнуть в него».
Тут-то и началось веселье. Больше ничего рассказывать не буду, иначе цензор не пропустит письмо…
Я ответил, что знаю ее очень хорошо.
— По этой дороге, — сказал капитан, — каждый немец в Дар-эс-Саламе попробует улизнуть в тот момент, когда будет объявлена война. Вы обязаны остановить их, задержать и препроводить в тюремный лагерь.
— Кто, я? — опешил я.
— Вы с вашим взводом, — сказал он. — У нас нет других людей. А нам нужно расставить патрули по всей стране. Займите выгодную оборонительную позицию и разместите своих людей в надежном укрытии. Некоторые немцы наверняка попытаются пробиться силой и могут устроить стрельбу.
— То есть, — сказал я, — я со своим взводом должен остановить всех немцев, бегущих из Дара?
— Таков приказ, — ответил он.
— Их же, наверное, сотни.
— Точно, — ухмыльнулся он.
— А что будет, если они возьмут ружья и затеют бой? — спросил я.
— Перестреляете их всех, — сказал капитан. — У вас же есть пулемет. С одним пулеметом можно перебить пятьсот человек с винтовками.
Мне стало не по себе. Я не хотел брать на себя ответственность за убийство пятисот гражданских человек на прибрежной дороге, ведущей в Португальскую Восточную Африку.
— Что, если с ними будут женщины и дети? — спросил я.
— Действуйте по обстоятельствам, — уклонился от ответа капитан.
— Но… но… — промямлил я, — ведь эта дорога — основной путь бегства из страны. Не кажется ли вам, что столь важное задание следует поручить вам или другому офицеру регулярных войск?
— У нас и так все руки заняты, — сказал капитан.
Но я никак не унимался.
— Ведь я ничему такому не обучен, — убеждал его я. — Я просто работаю на «Шелл».
— Чушь! — рявкнул он. — Немедленно отправляйтесь! И не подведите нас!
И я отправился.
Отыскав телефон, я позвонил домой и предупредил Мдишо, чтобы он меня не ждал.
— Я знаю, куда ты собрался, бвана! — закричал он в трубку. — На германцев идешь! Я угадал?
— Ну, — сказал я, — посмотрим.
— Я хочу с тобой, бвана! — взмолился он. — Пожалуйста, возьми меня с собой!
— Боюсь, на этот раз не получится, Мдишо, — сказал я. — Тебе придется остаться и приглядывать за домом.
— Будь осторожен, бвана, — сказал он. — Будешь вести себя осторожно — останешься жив.
Я вышел на площадь перед казармами, где меня ожидал мой взвод. Аскари в шортах и гимнастерках цвета хаки с винтовками наперевес выстроились по стойке смирно рядом с двумя открытыми грузовиками. На них было приятно посмотреть. Завидев меня, сержант отдал честь и приказал взводу садиться по машинам. Я сел в кабину первого грузовика между водителем и сержантом, и мы поехали через город к прибрежной дороге, ведущей в Мозамбик, что в Португальской Восточной Африке. В кузове второго грузовика аскари везли огромную катушку телефонного кабеля, намереваясь по пути уложить кабель вдоль дороги, чтобы обеспечить постоянную связь со штабом, из которого мне должны были сообщить о начале войны. Раций у них не было.
— Много у нас кабеля? — спросил я сержанта. — На сколько его хватит?
— Километров на пять, бвана, — усмехнулся сержант.
Сразу же по выезде из Дар-эс-Салама мы остановились возле маленькой хижины, и два связиста соскочили с машины, открыли дверь и подключили наш кабель к розетке внутри хижины. Потом мы поехали дальше, а связисты шли следом и укладывали кабель в траву на обочине, так что ехали мы медленно.
Дорога шла по самому краю Индийского океана. Сквозь чистую светло-зеленую воду просвечивало песчаное дно, и на тонкой полоске берега росли кокосовые пальмы, тянущие свои взлохмаченные головы к горячему синему небу. Вид был очень красивый. Кабины наших грузовиков продувал легкий ветерок с моря.
Километра через три с лишним дорога резко пошла в гору и повернула вглубь материка, направляясь в густые тропические заросли.
— Что если нам остановиться среди деревьев? — спросил я сержанта.
— Хорошее место, — согласился он, так что мы остановились там, где дорога вступала в джунгли, и вылезли из грузовиков.
— Поставьте грузовики поперек дороги, — приказал я сержанту, — и проследите, чтобы все бойцы хорошенько спрятались на опушке леса. Оружие надо распределить так, чтобы вся проезжая часть за грузовиками находилась под прицелом пулемета и винтовок.
Когда все это было сделано, я отвел сержанта в сторону и заговорил с ним на суахили.