— А еще две? — спросил Чарли. — Их ведь было пятеро.
— Те сказали: «Нетушки!» и отправились по домам. Пойми, Чарли, Элизабет не такая уж невинная роза. Любого возьмет на слабо. Она в какой-то степени похожа на Инмана или на Эллен, которая, по-моему, сущее наказание. Как бы там ни было, три девушки пришли на квартиру к Фэнону, и, конечно, там никого не оказалось. «Ты же сказал, у тебя вечеринка?» — спросила Элизабет, на что Фэнон ответил: «Ну да, теперь тут настоящая вечеринка, разве нет?» Парни и девушки наконец нашли себе вечеринку, и теперь можно было начинать шланговаться друг с другом.
— Черт, да что это значит-то?
— Об этом я и рассказываю. Вечеринка идет, все пьют, развлекаются как могут, каждый парень выбирает себе девушку — или девушка выбирает себе парня, — не забывай, Чарли, инициативу может проявить и девушка, сейчас это дело обычное, — и в какой-то момент один из них кивает в сторону спальни, ну или любой свободной комнаты, и тут же, на волне этого настроения, они идут туда шланговаться.
— Но что…
— Я же тебе говорю, — терпеливо продолжала Серена тихим, доверительным тоном, — это всегда некое сексуальное действие, но оно может включать только поцелуи в сочетании с разными поглаживаниями и прочим, — знаешь, как два шланга переплетаются, оттуда и пошло название, — а может дойти до логического конца, и тогда это называется «шланговаться по полной». Этот сленг существовал и когда я была студенткой, но Элизабет употребила слово, которое я раньше не слышала в таком значении. Ведь она на десять лет младше. Теперь у них в ходу слово «обработка».
— Обработать?
Не «обработать», а «обработка». Раньше парни хвастались, что «обработали» ту или иную девушку, то есть добились от нее полноценного секса. Но «обработка» — сугубо девичий термин. Например, девушка говорит: «В пятницу я устроила Джеку обработку», то есть сумела добиться от него полноценного секса, как будто это грандиозное достижение. Ну, так или иначе, Элизабет с Фэноном пошли к нему в спальню шланговаться.
— Черт бы их всех побрал! — воскликнул Чарли. — Он ее позвал или она его?
Элизабет говорит, что он ее, — но, Чарли, это еще не значит, что именно так все и было.
— Смотри ты… И что потом?
— Элизабет говорит, что ничего такого у нее на уме не было, никакого секса, хотела просто слегка пошланговаться. Но оба выпили, и дело становилось куда серьезнее, чем она предполагала. Между тем ее подругам в компании приятелей Фэнона было не очень-то весело. Девушки собрались домой, но не хотели бросать Элизабет одну. В это время, как говорит Элизабет, трусиков на ней уже не было, Фэнон пытался навалиться на нее, она сопротивлялась, останавливала его, говорила, что по полной не хочет. Но Фэнон, — как утверждает Элизабет, — Фэнон применил силу, повалил ее на спину и сделал все, что хотел. Тут дверь открывается, за ней стоят две подруги, и Элизабет кричит: «Помогите! Уберите его!»
Мать ты моя! Парень успел… войти?
— Не знаю, — сказала Серена, — у меня не хватило духу задать такой вопрос Элизабет. Но я не очень-то верю в ее версию. По-моему, Элизабет просто напилась и решила, что «устроит обработку» знаменитому Фэнону. Как иначе девушка может позволить парню снять с себя трусики?
— То есть ты думаешь…
— Если хочешь знать мое мнение, я думаю, именно Элизабет кивнула в сторону спальни, предлагая Фэнону пошланговаться, и получила то, что хотела.
— Ты хочешь сказать…
— Именно. По-моему, единственная причина всей этой шумихи с «изнасилованием» в том, что подружки Элизабет слишком неожиданно вошли в комнату. Ей надо было срочно отмазаться, вот она и закричала: «Помогите!», «Уберите его!» или что там еще. Сам посуди, она даже не стала ничего рассказывать Инману и Эллен, родители ведь не от нее об этом узнали.
— Что, даже не стала рассказывать родителям?
— Вот именно. Мать одной из девушек, Тани Баер, позвонила Эллен и взвинтила их с Инманом донельзя. Оказывается, Таня Баер рассказала все матери. Элизабет приперли к стенке ее же собственной выдумкой, но она не хотела, чтобы родители жаловались — ни в полицию, ни в университет — никуда. Почему? Говорит, что якобы слишком травмирована, чтобы с кем-то говорить об этом. Но я думаю, она просто понимает — состряпанная на ходу отговорка может обернуться гигантской ложью. Элизабет боится, что в полиции, в суде или где-то еще придется излагать детали и обман может раскрыться. И поэтому просит своих родителей и всех остальных только об одном: «Давайте забудем об этом. Пожалуйста, давайте забудем». Только плохо она знает своего отца, если на это надеется. Инман в ярости, он пытается собрать себе армию, но никаких обвинений выдвинуть не может, потому что дочь «слишком травмирована». «Травмирована», понимаете ли. На «Балу мотыльков» она вовсе не казалась травмированной.
— Я думал, вы с Элизабет подруги.
— Да, подруги. Она вообще симпатичная девушка. И у нас хорошие отношения. Она секретничает со мной. Но разве поэтому я должна считать ее ангелом? Ничего подобного. Ты не понимаешь женщин, Чарли, совсем не понимаешь. Самое изощренное мужское коварство не может сравниться с женским. Элизабет изначально старалась прикрыть это дело как только могла, но не призналась ни Инману, ни Эллен, что она вовсе не такая уж мисс Невинность. А теперь всё это окончательно вышло из-под контроля. Имя Фэнона не сходит с экранов телевизоров и страниц газет. Элизабет по имени не называют, ее называют «дочерью одного из крупнейших бизнесменов Атланты», но весь Интернет пестрит сплетнями благодаря сайту «Охота на дракона», и любой прохожий с ходу скажет, что изнасилованную девушку зовут Элизабет Армхольстер.
Ярко-синие глаза так и сверлили Чарли.
— Ну, хорошо, — сказал он наконец, — допустим, это правда. Каким образом это влияет на мое положение?
— Это влияет скорее на положение Фэнона. Ведь именно он сейчас может потерять все в результате сфабрикованных обвинений.
— И мне следует…
— Тебе следует дать ему хоть какую-то передышку, Чарли! Вовсе не обязательно нападать на Элизабет. Ее можно вообще не упоминать, даже как дочь крупного бизнесмена или кого там еще. Можно просто напомнить всем о недопустимости огульных обвинений Фэнона, о том, что у спортивных звезд много завистников, — ты ведь действительно знаешь об этом не понаслышке.
Крокер отвернулся к стене, посмотрел на панели красноватой сосновой обивки и тяжело вздохнул.
— Чарли! — воскликнула Серена, стараясь снова обратить на себя его взгляд. — Дело не в том, чтобы угодить Фэнону и его сторонникам. Дело в том, чтобы остаться на стороне истины и беспристрастности! Говорю тебе, я знаю Элизабет, она вполне способна шланговаться с любым парнем, который так же известен, как Фарик Фэнон, — неважно, белым или черным, — и «устроить ему обработку». Конечно, об этом не надо говорить на пресс-конференции, но ты вполне можешь хотя бы чуть-чуть защитить Фэнона. Это будет только справедливо.