— Почему нет? Все тайное стало явным. Крейгтон знает. Скоро узнает и Дуг. Так почему нет?
— Потому что…
— Ты не беременна?
— Что?.. Нет.
— Если ты беременна от Пола Уиллера…
— Да не беременна я!
Теперь Митчелл смотрел ей прямо в глаза, и в его взгляде было разочарование.
— Ты его любила…
— Да.
— Его или то, что он для тебя сделал? Он помог тебе забыть неудачный брак, а потом организовать собственный бизнес.
Джули почувствовала, что ее лицо залила краска гнева.
— Так вот что ты обо мне думаешь? Если так, чем ты лучше Крейгтона? Мои отношения с Полом были совсем не такими, как ты пытаешься представить.
— То была любовь, — сказал Митчелл со скрытой издевкой.
— Да, любовь.
— Для обоих?
— Да.
— Для тебя в той же степени, что и для Уиллера?
— Почему ты на этом зациклился? Почему сомневаешься?
— Потому, что в самолете ты хотела меня.
— Ты знаешь, почему…
— Я не могу считать это единственной причиной.
Джули открыла рот, чтобы возразить, но сказать ей было нечего.
— И потому, что у тебя был оргазм, — назвал вещи своими именами Митчелл. — Да, Джули, у тебя был оргазм.
Крейгтон Уиллер настоящий психопат.
Как только дверь за ним закрылась, Билли сделал несколько глубоких вдохов, чтобы хоть немного успокоиться.
С этим уродом что-то всерьез не так. Он как одна из тех дыр в космосе, которые поглощают солнечный свет и энергию. А теперь при виде Крейгтона его, Билли, бросает в дрожь. Такого никогда раньше не случалось.
Дьюк проклял день, когда Уиллер появился в его жизни. Чтоб он провалился со своим долбаным надежным планом! Билли сразу сообразил, что это опасная, очень опасная затея. Но ведь тогда, когда Крейгтон растолковывал ему «сюжет», как он выразился, первый акт пьесы уже был сыгран, разве не так? Билли оказался втянутым в это дело прежде, чем успел подумать о том, есть ли у него выбор.
Хотя, если честно, он вовсе не считал себя обманутым.
Нет, ему все очень понравилось. И плюс этот аристократический лоск Крейгтона, который давали ему большие — нет, огромные! — деньги. Уиллер был воплощением того, чем Билли Дьюк мечтал когда-нибудь стать сам. Вот он и поддался, надеясь рядом с миллионером обрести похожий глянец. К тому же Билли, как последний дурак, поверил в то, что Крейг-тон выбрал его, разглядев и оценив талант и недюжинную смекалку.
Но это все в прошлом. Жалеть об уже принятых решениях и совершенных поступках поздно. Сейчас самое время спасаться. Нужно придумать, как половчее выпутаться из этой ситуации. Важно не только ускользнуть от полиции. Нужно скрыться от Крейгтона Уиллера, а это задача потруднее.
Если человек заключает сделку с дьяволом, ему придется оглядываться до конца своих дней. Глупо, что он не понял этого раньше… Билли Дьюк — это та ниточка, которую Крейгтон обязательно постарается оборвать.
Он сам загнал себя в ловушку.
Билли вспомнил, что Крейгтон ни к чему в комнате не прикасался ни утром, ни днем. Все, до чего он дотрагивался, Уиллер забрал с собой. Можно быть на сто процентов уверенным в том, что даже конверт, в котором лежал диск, протерт, и никаких отпечатков на нем, кроме пальцев самого Билли, не осталось.
Нет ничего, что могло бы связать Билли Дьюка и Крейгтона Уиллера. Если сейчас в номер ворвутся копы, Билли будет отвечать за все один. У него найдут цацки, снятые со свидетелей в том самом лифте в «Молтри». Теперь идея припрятать их уже не казалась ему умной. И как долго сотня штук будет находиться на том счету, если Билли арестуют? Ровно столько, сколько понадобится Крейгтону, чтобы он, нажав несколько кнопок, снял их оттуда.
Их связывала только она. Сегодня Билли несколько раз звонил ей — хотел предупредить об опасности. Но, по-видимому, она была на работе, а он понятия не имел, где сейчас его бывшая подружка зарабатывает себе на жизнь. Если он пойдет к Эриэл, та тут же позовет полицию, и его немедленно арестуют по подозрению в убийстве Пола Уиллера, а защитить ее, попав за решетку, он не сможет.
Мысль о том, что Крейгтон замыслил воплотить в жизнь ту кошмарную сцену из фильма, привела Билли в ужас. Конечно, их роман закончился скверно, но, пока они были вместе, он любил свою подружку. По-настоящему любил.
Так, если ты не хочешь, чтобы она умерла, причем умерла страшной смертью, думай!
Билли понял, что Крейгтон его подставил. Это большой минус.
Теперь нужно решить, что у него в плюсе.
Дьюк выдвинул ящик комода, вынул кисет с награбленным и положил его на кровать. Затем он достал еще один мобильный телефон, который купил на всякий случай, резонно предположив, что предсказать действия Крейгтона Уиллера сложно.
— Я не вчера родился, — пробормотал он свою любимую фразу.
Это то, что у него есть. Немного, верно, но нужно использовать все по максимуму. Билли взял новый телефон и активировал быстрый набор номера, который он уже ввел в аппарат. Телефон прозвонил несколько раз, но никто не ответил. Дьюк отключился. Прикинул, не стоит ли оставить для Эриэл сообщение, но не стал этого делать, потому что знал — она слушать не станет. Как только услышит его голос, тут же все сотрет. Нужно найти возможность поговорить с ней. Сегодня. Непременно.
Он искал способ спасти жизнь женщины, чья единственная вина заключалась в том, что когда-то она была его подругой, но ведь нужно придумать и то, как спасти самого себя. И как же?..
Билли снова вспомнил все свои встречи и разговоры с Уиллером, начиная с первого дня их знакомства, и пришел к выводу, что этот урод особый упор делал на то, чтобы убийство его дяди Пола никак нельзя было связать с ним, Крейгтоном. Сегодня, уходя, он снова сказал то, что повторял уже сто раз: «Проверь, что не оставил ничего такого, что могло бы привести к тебе, Билли. Или ко мне. Особенно ко мне».
Так. Может быть, в этом и есть решение проблемы?
Если Крейгтон будет абсолютно уверен в том, что никто не сможет заподозрить его в соучастии в убийстве дяди, ему не понадобится избавляться от подруги Билли, потому что она знает Дьюка, а Дьюк знает все остальное. Верно? Надо на это надеяться.
Билли еще раз посмотрел на бархатный кисет с побрякушками. Перевел взгляд на телефон. Снова глянул на кисет. И вдруг одновременно вспомнил две детали, вернее две фразы. Одна — слова, которые постоянно повторял Крейгтон. Вторая — нечто, сказанное ему много лет назад, в момент, когда он попал в крутую заваруху. Вот как — тогда это казалось крутой заварухой, а по сравнению с тем, что происходит сейчас, это просто детские шалости.
Впрочем, и в прошлом все выглядело очень и очень мрачно. Он был виновен, и ему предъявили обвинение. Но адвокат не слишком волновался. Он сказал Билли, что, когда юридически зацепиться не за что, надо постараться состряпать дело против кого-нибудь другого.