«Да. Потому что Лиза явно пыталась возобновить любовную связь с Лео».
«Словом, по вашему мнению, главный виновник преступления — Лиза?»
«Конечно. Это она подстрекала Микеле, разжигала в нем ненависть. В сущности, убийство — ее рук дело…»
«По-вашему, убитый поступил честно, соблазнив вашу дочь?»
«Нет. Но ведь известно — человек слаб. И потом, есть тут вина и Карлы…»
«А — Микеле?»
«Микеле — несчастный, безответственный мальчишка, слепое орудие в руках Лизы. Он слишком безволен, чтобы сам совершить преступление».
Последней из трех даст показания Карла. Это будет утром. Осунувшаяся, бледная, она направится к барьеру, провожаемая жадными взглядами публики. На ней будет светлое платье, светлые чулки и светлая шляпка. На плечах — меховая горжетка. Элегантная молодая женщина, не робкая и не наглая, слегка накрашенная. Старик судья посмотрит на нее так же беззлобно, как прежде смотрел на него. Она облокотится о барьер и медленно начнет свой рассказ. Публика с величайшим любопытством ждет пикантных подробностей. Напряжение в зале все нарастает. Но тут судья велит очистить зал и продолжить слушание дела при закрытых дверях. В ответ — ропот, свистки. Но приходится подчиниться. Постепенно зал пустеет. Карла остается единственным ярким пятном на фоне серых стен и черных судейских мантий. Допрос свидетельницы продолжается.
«Правда ли, что в последнее время между убитым и вами были интимные отношения?»
«Да, правда».
«Знали вы о любовной связи между вашей матерью и убитым?»
«Конечно, — с детских лет».
«Как, с детских лет?»
«Однажды, еще маленькой девочкой, я увидела в зеркале, как они обнимались».
«А знали ли вы, что убитый не мог или не хотел жениться на вас?»
«Да, знала».
«Было ли вам известно, что убитый присвоил почти все ваше имущество?»
«Да, мне и это было известно».
«И, несмотря на все, вы сошлись с ним?»
«Да».
«Почему?»
«Сама не знаю».
«Как вел себя с вами убитый? Как влюбленный или как развратник?»
«Как развратник».
«Значит, он вас не любил?»
«Наверно, нет».
«Каким образом начались ваши интимные отношения?»
«Однажды, когда я была одна дома и, скучая, почитывала книгу, пришел Лео. Завязалась теплая интимная беседа. Постепенно его возбуждение передалось мне. Лео поцеловал меня и пригласил к себе домой».
«И вы пошли?»
«Да — на следующий день».
«И что там произошло?»
«Все, что бывает при любовной встрече».
«Встречались ли вы после этого у него дома?»
«Да, каждый день».
«Правда ли, что Лиза застала вас в передней после бального вечера и вы сидели обнявшись?»
«Да, раз она это утверждает».
«Не боялись ли вы, что мать застанет вас в объятиях Лео?»
«Нет».
«Не думали ли вы, что губите себя, связавшись с этим человеком?»
«Нет».
«Почему?»
«Мне было все равно».
«Мать скрывала от вас свою связь с убитым?»
«Нет. Больше того, делилась со мной своими переживаниями».
«Убитый говорил с вами о матери?»
«Да».
«Как он о ней отзывался?»
«Плохо».
«Что он о ней говорил?»
«Что она старая, глупая и что он ее разлюбил».
«По словам вашей матери, убитый, несмотря на любовную связь с вами, собирался подыскать вам мужа и даже дать приданое? Это правда?»
«Нет».
«Откуда вам это известно?»
«Потому что Лео предложил мне бросить мать и брата и обещал снять маленькую комнатку, где бы мы могли встречаться».
«И вы согласились?»
«Со временем скорее всего согласилась бы».
«Убитый не боялся, что Микеле заставит вас порвать с ним?»
«Нет».
«Почему?»
«Он был убежден, что, если дать Микеле немного денег, он оставит нас в покое».
«А ваша мать?»
«Мать вначале устроила бы истерику, но в конце концов тоже утешилась бы…»
«Знали ли вы о частых ссорах между убитым и Микеле?»
«Да, однажды вечером Лео пригрозил Микеле надрать ему уши».
«А как отреагировал ваш брат?»
«Микеле кинул в него пепельницу, но попал в маму».
«Брат когда-нибудь говорил вам о намерении убить Лео?»
«Никогда».
«Как относился Микеле к семейным неурядицам?»
«Равнодушно. Он человек безвольный».
Потом и Карла удалится. Но сначала она подойдет к нему, чтобы попрощаться. Он представил себе, как это произойдет. Смущенная, печальная, она поглядит на него умоляюще и растроганно, спросит о его здоровье. Он крепко пожмет ей руку. Потом она направится к дверям, слегка покачивая бедрами. И по дробному стуку высоких каблуков, по короткой дешевой юбке, по осторожным движениям, по ее неуверенному виду он поймет, как тяжко ей приходится в этой новой жизни. Впрочем, он это уже понял по жалкому траурному платью матери, утерявшей все свое прежнее достоинство.
Все три женщины, неразрывно связанные с его жизнью, сестра, мать и любовница, уйдут к себе домой. Суд возобновится.
Затем выступит прокурор. Произнесет гневную речь. Постарается в мрачных тонах обрисовать атмосферу лжи и разврата, в которой только и могло произойти подобное гнусное преступление. Он признает, что у обвиняемого есть смягчающие вину обстоятельства, но докажет, что убийство было предумышленным. «Господа присяжные заседатели! — воскликнет он, стукнув кулаком по столу. — Налицо предумышленное преступление. Обвиняемый, согласно показаниям свидетельницы, узнал от нее, что Лео Мерумечи соблазнил его сестру, и, уходя, в шутливом тоне сказал, что убьет соблазнителя… Значит, обвиняемый уже принял решение, — и Мерумечи был обречен. Обвиняемый не собирался с ним объясниться, а заранее решил его убить. Для этого он пошел к нему домой. Тут не может быть никаких сомнений. Что же касается Лизы Бокка, то она, очевидно, дала ложные показания. Между разговором со свидетельницей и преступлением прошло почти два часа. Что делал обвиняемый в это время? Выйдя из дома своей возлюбленной, он направился в ближайший оружейный магазин (заметьте, он находится на той же улице, где живет свидетельница!) и купил за семьдесят лир пистолет. Потом он какое-то время бесцельно бродит по городу, одинокий, как корабль в бурю, с единственной мыслью отомстить обольстителю своей сестры, кровью смыть позор. Представьте себе, как он с заряженным пистолетом в кармане останавливается у витрин магазинов, идет дальше, сворачивает на улицу, где жил Лео Мерумечи, снова идет дальше, возвращается, наконец, подходит к дверям его дома. Он долго колеблется, наконец входит, поднимается по лестнице… И вот, вообразите себе, как он проникает в дом своего врага! Лео Мерумечи идет ему навстречу, веселый, радостный, с дружеской улыбкой… С беспечной улыбкой человека, господа присяжные заседатели, не подозревающего, что он идет навстречу собственной гибели. Протягивает обвиняемому руку… И тут обвиняемый стреляет. Лео Мерумечи падает. Обвиняемый наклоняется и спокойно, безжалостно приканчивает его выстрелом в висок. Затем с хладнокровием закоренелого преступника закрывает за собой дверь и идет в полицию». Прокурор подробно разберет, как упорно, неумолимо обвиняемый преследовал свою цель — убить Лео Мерумечи. «А ведь он знал, что Карла, как это явствует из показаний свидетелей, отнюдь не была невинной, чистой девушкой. Совсем наоборот. И, значит, о совращении в подлинном значении этого слова говорить не приходится».