— Убийца был взбешен.
— Причем изрядно. Похоже на уязвленное самолюбие. Женская месть, может быть?
— Ты думаешь, жена его прикончила? Допускаешь, что у него, как и у многих праведников, под боком находилось какое-нибудь милое молоденькое создание и Ариэль стало известно об этом?
— Не знаю. Только у меня сильное подозрение, что убийцей была женщина.
— Почему?
— Это единственное разумное объяснение, — сказал Кассиди. — Если бы ты был женщиной и хотел отомстить мужчине, куда бы ты выстрелил?
Клэр едва дышала, когда наконец поднялась в свою квартиру, находившуюся в том же доме, где и офис «Французского шелка». Из соседней комнаты до нее доносился разговор матери с Ясмин, но она не стала к ним заглядывать, а незаметно проскользнула прямо в свою спальню, закрыв за собой дверь.
Появление Клэр и Ясмин вызвало необычайное оживление среди репортеров, окруживших здание. Как только женщины вышли из машины, они сразу же оказались в плотном кольце. Клэр попыталась было проскочить в здание, но потом поняла, что ее бегство лишь продлит осаду. Пресса не оставит ее в покое, пока она не сделает заявления. Репортеры будут мешать ей работать, раздражать соседей и, не дай бог, причинят беспокойство матери.
За высказывания Ясмин Клэр никогда не могла ручаться, так что она попросила подругу подняться домой и проследить, чтобы Мэри Кэтрин оставалась в неведении о происходящем. Покрутившись перед камерами, Ясмин удалилась.
На Клэр обрушился шквал вопросов, она едва успевала уловить обрывки одного, как тут же следовал другой. Ответить на все было невозможно, да этого и не требовалось. В конце концов она подняла руки, попросив тишины. Обратившись к микрофонам, Клэр сказала:
— Хотя преподобный Уайлд и объявил меня грешницей и своим врагом, я глубоко сожалею о его смерти. Приношу искренние соболезнования его семье.
Она направилась к входу в здание, но путь ей преградили горластые репортеры.
— Мисс Лоран, правда ли, что, несмотря на неоднократные приглашения, вы отказывались от дебатов с преподобным Уайлдом?
— Это были не приглашения, а вызовы на дуэль. Единственное, чего я хотела, так это чтобы меня оставили в покое и дали возможность заниматься делом.
— Как бы вы ответили на его заявления о том, что…
— Мне больше нечего добавить.
— Кто убил его, мисс Лоран?
Вопрос словно сбил ее с ног. Клэр в изумлении посмотрела на лысоватого репортера, задавшего столь грубый вопрос. Самодовольно ухмыляясь, он дерзко смотрел на нее. Вокруг все притихли в ожидании ответа.
И в это мгновение Клэр вдруг осознала, что ее конфликт с Джексоном Уайлдом не окончен. Он был мертв, но она от него не избавилась. Более того, самое худшее могло быть впереди.
Хотя Клэр и старалась не подать виду, страх ледяными пальцами коснулся ее. Несмотря на жару и высокую влажность на улице, она почувствовала сильный озноб.
— Все, что я могла сказать, я сказала. Извините меня.
Расталкивая репортеров, она с трудом добралась до входной двери и почувствовала себя в безопасности, лишь когда оказалась наверху, в своих апартаментах. То, с чем она только что столкнулась, взволновало ее до дрожи. Одежда прилипла к ее взмокшему телу, и она быстро сорвала все с себя. В ванной, наклонившись над умывальником, она прохладной водой ополоснула лицо, плечи, грудь и руки.
Слегка посвежевшая, Клэр надела хлопчатобумажный спортивный костюм — одну из наиболее популярных моделей летнего каталога «Французского шелка» — и стянула волосы в конский хвост. Выйдя из ванной, она задумчиво посмотрела на массивный платяной шкаф вишневого дерева, стоявший в ее комнате.
Клэр подошла к нему, открыла дверцы и-, опустившись на колени, потянула нижний ящик. Пришлось приложить усилие — настолько он был тяжел, набитый доверху вырезками из газет и журналов. Даты, проставленные на них, относились к последним семи годам.
Несколько часов провела Клэр, склонившись над этими вырезками, читая и перечитывая их, вновь переживая все с ними связанное. Ей было жаль расставаться с этой коллекцией. Ведь за последние годы она стала ее хобби — увлекательным и волнующим.
Но сейчас, пожалуй, лучше было бы избавиться от этого. Причем немедленно. Было бы безрассудством хранить эти печатные свидетельства каждого шага преподобного Джексона Уайлда.
После беседы с Кассиди Ариэль пришлось покинуть номер «Сан-Луи». Ее новые апартаменты были меньше и гораздо скромнее. В покое ее не оставляли. Постоянный поток скорбящих сводил с ума. Ариэль дала знак Джошу, который оказался рядом. Они о чем-то быстро и взволнованно переговорили, и Джош, повысив голос, попросил всеобщего внимания:
— Ариэль крайне утомлена. Не могли бы мы попросить вас освободить сейчас номер, дав ей возможность немного отдохнуть? Если нам что-то понадобится, мы дадим вам знать.
Поклонники Уайлда вышли из комнаты, потерянные и несчастные. Они с сочувствием смотрели на вдову, которая сидела, забившись в угол дивана, поджав под себя ноги. Ее черное платье, казалось, поглотило ее, она словно растаяла в нем, убитая горем.
Как только Джош закрыл дверь за последним посетителем, Ариэль выпрямилась и спустила с дивана ноги.
— Слава богу, ушли. И выключи эту чертову штуку. Я не хочу смотреть на нее. — Ариэль кивнула в сторону телевизора. Звука почти не было слышно, а на экране крупным планом показывали лицо женщины, которая пыталась избежать коварных расспросов репортеров.
— Кто это? — спросил Джош.
— Эта штучка из «Французского шелка». Минуту назад ее имя светилось на экране.
— Так это, значит, и есть Клэр Лоран, — сказал Джош, немного отстранившись от телевизора, чтобы получше разглядеть Клэр. — Мне было интересно, как она выглядит. У нее вовсе нет рогов и острого хвоста, как убеждал всех отец. Не похожа она и на распутную женщину. Я бы даже сказал, совсем наоборот.
— Кого волнует твое мнение! — Ариэль прошла к телевизору и выключила его.
— Разве тебе не интересно, что скажет мисс Лоран? — спросил Джош.
— Ничуточки. Она свое получит, но только не сегодня. Всему свое время. Закажи мне что-нибудь поесть, хорошо? Я ужасно голодна. — С этими словами она исчезла в соседней комнате Джошуа Уайлд, двадцативосьмилетний сын Джексона Уайлда от первого брака, набрал телефон ресторана и заказал для мачехи легкий ужин. Он подумал, что безутешная вдова вряд ли испытывает волчий аппетит. Себе он заказал муффулетту — нью-орлеанский сандвич, который ему очень полюбился.
Ожидая, пока принесут заказ, он подошел к окну и посмотрел вниз, на улицу. Люди спешили по своим делам, как будто ничего и не произошло. Неужели они не слышали? Джексон Уайлд мертв.
Джош до сих пор еще не осознал этого, хотя видел и тело, и залитую кровью постель. Он, правда, не ожидал, что уход отца станет столь значительным событием. Никогда больше не ощутят они его бешеной энергии, не услышат его голоса — звонкого и чистого в молитве, резкого в гневе и негодовании.