– Так, — сказал он, — так…
Пират заплакал. Дэнни обнял его за плечи.
– Не плачь, дружок, — сказал он зловеще. — Ты получишь свои деньги обратно.
Все молча вышли из спальни. Дэнни походил по двору, нашел тяжелую сосновую палку длиной фута в три и, примериваясь, взмахнул ею в воздухе. Пабло сбегал на кухню и принес старый консервный нож с грозным лезвием. Хесус Мария вытащил из-под дома рукоятку от лопаты. Пират недоумевающе смотрел на них. Потом все вернулись в дом и безмолвно расселись по углам.
Пират ткнул большим пальцем в сторону Монтерея и спросил:
– Он?
Дэнни медленно кивнул. Глаза у него словно подернулись пленкой, и взгляд их был тяжел и неподвижен. Он выставил вперед подбородок, и тело его слегка изгибалось, как у гремучей змеи, готовой ужалить.
Пират пошел в угол двора и выкопал свой топор.
Они долго сидели так. Не было сказано ни одного слова, но по комнате прокатывались волны холодной ярости. Дом был словно скала в те минуты, когда огонек бикфордова шнура уже подползает к динамиту.
Незаметно подкрался вечер. Солнце зашло за холм. Вся Тортилья-Флэт, казалось, чего-то ждала, затаив дыхание.
На улице послышались его шаги, и все крепче сжали свои палки. Большой Джо неуверенно поднялся на крыльцо и вошел. В руке у него была бутыль вина. Его взгляд тревожно скользнул по их лицам, но друзья сидели неподвижно и как будто не смотрели на него.
– Здорово, — сказал Большой Джо.
– Здорово, — сказал Дэнни и, встав, лениво потянулся
Он не смотрел на Большого Джо и шел не прямо к нему, а немного в сторону, как будто собираясь его обойти Поравнявшись с ним, он нанес удар с молниеносной быстротой жалящей змеи. Палка опустилась точно на затылок Большого Джо, и Большой Джо без сознания свалился на пол. Дэнни вынул из кармана сыромятный ремешок и аккуратно связал им большие пальцы Джо.
– А теперь воды, — сказал он.
Пабло вылил на лицо Большого Джо ведерко воды. Большой Джо повернул голову и вытянул шею, словно цыпленок, а потом открыл глаза и ошеломленно посмотрел на своих друзей. Они не сказали ему ни слова. Дэнни тщательно примерился, словно игрок в гольф, прицеливающийся по мячу. Его палка опустилась на плечо Большого Джо, и началась хладнокровная и методичная обработка. Хесус Мария занялся ногами, Дэнни — плечами и грудью. Большой Джо вопил и корчился. Палки молотили его по всему телу, и каждый удар находил новое место. От криков Джо можно было оглохнуть. Пират растерянно стоял в стороне, держа топор.
Наконец, когда грудь и живот Джо превратились в один сплошной синяк, они остановились. Пабло опустился на колени около Большого Джо, сжимая свой консервный нож, Пилон снял с Португальца башмаки и взялся за палку.
Большой Джо взвизгнул от страха.
– Они зарыты у калитки, — крикнул он. — Ради бога, не убивайте меня.
Дэнни и Пилон вышли за дверь и через несколько минут вернулись с парусиновым мешком.
– Сколько ты взял? — спросил Дэнни без всякого выражения.
– Только четыре, ей-богу, только четыре. Я буду работать и верну их.
Дэнни нагнулся, взял его за плечи и перевернул на живот. Теперь друзья с той же жестокой точностью начали обрабатывать его спину. Крики слабели, но палки были отброшены, только когда Большой Джо снова потерял сознание. Пилон стащил с него синюю рубаху, обнажив распухшую спину, и несколько раз легонько провел по ней консервным ножом, так что из каждой царапины выступила кровь. Пабло принес соли, и они вместе втерли ее в царапины. И только после этого Дэнни накрыл бесчувственное тело одеялом.
– Я думаю, теперь он будет честным, — сказал Дэнни.
– Надо пересчитать деньги, — заметил Пилон. — Мы их уже давно не считали.
Они открыли бутыль, которую принес Большой Джо, и разлили вино по банкам, потому что они устали от своей работы и их душевные силы иссякли. Потом они сложили монеты в столбики по десять штук каждый и пересчитали их. И тут же в волнении пересчитали их еще раз.
– Пират! — воскликнул Дэнни. — Тут их на семь штук больше тысячи! Ты отработал обещанный срок. Настал день, когда ты купишь подсвечник для святого Франциска!
Пират не выдержал стольких переживаний. Он ушел в угол к своим собакам, спрятал лицо в шерсти Пушка и истерически зарыдал. Собаки тревожно вертелись около, лизали его уши и тыкались мордами в его голову, но Пушок, хорошо понимая, какая ему выпала честь, лежал смирно и только трогал носом густые волосы на затылке Пирата.
Дэнни сложил деньги обратно в мешочек и снова спрятал его под подушку.
Большой Джо пришел в себя и застонал, потому что соль немилосердно жгла его спину. Никто не обращал на него внимания, но вскоре Хесус Мария, вечная жертва человеколюбия, развязал его руки и дал ему банку с вином.
– Даже враги Спасителя нашего не отказывали ему в малом утешении, — сказал, оправдываясь.
Его поступок положил конец наказанию. Друзья принялись хлопотать вокруг Большого Джо. Они заботливо уложили его на кровать Дэнни и промыли ему спину. Они клали на его лоб мокрые холодные тряпки и подливали ему вина. При каждом прикосновении Большой Джо испускал стон. Его нравственные принципы вряд ли изменились, но можно было с уверенностью предсказать, что больше он уже никогда ничего не будет красть у тех, кто живет в доме Дэнни.
Пират тем временем успокоился. Он пил свое вино и, сияя от удовольствия, слушал, как Дэнни объясняет, что он должен делать дальше.
— Если мы отнесем в банк столько одинаковых монет, там подумают, что мы украли их из игрального автомата.
Надо отнести их к отцу Рамону и все ему рассказать. Тогда он купит золотой подсвечник и благословит его, и Пират пойдет в церковь. Может, отец Рамон упомянет его в своей воскресной проповеди. Значит, надо, чтобы Пират был там.
Пилон неодобрительно осмотрел грязные лохмотья Пирата.
– Завтра, — сказал он строго, — ты возьмешь семь лишних монет и купишь себе на них приличную одежду. В обычное время можно ходить и так, но нехорошо, если в такой праздник ты явишься в церковь, одетый словно последний нищий. Это не сделает чести твоим друзьям.
Пират ответил ему сияющей улыбкой.
– Завтра я все сделаю, — обещал он.
На следующее утро, выполняя свое обещание, он отправился в Монтерей. Он делал покупки с большим тщанием и торговался так умело, что трудно было поверить, будто в течение двух лет он ничего не покупал. Он с торжеством вернулся в дом Дэнни, неся огромный шейный платок в малиновую и зеленую клетку и широкий пояс, щедро усаженный драгоценными камнями, сделанными из стекла.
Друзья одобрили его покупки.
– Но в чем ты туда пойдешь? — растерянно спросил Дэнни. — Через дырки, которые ты прорезал в башмаках, чтобы они не давили на твои мозоли, видно пальцы. У тебя ничего нет кроме рваного комбинезона. Даже шляпы нет.