Звучали за стеной уже чужие напевы. Солнце быстро опускалось к океану, передвигая и удлиняя тени от решетки балкона. И я решил расплатиться, как только оно осветит ящики с пустыми бутылками в углу ресторанчика.
Мясо, пиво и «Катюша» подбодрили тело и душу. Мировая скорбь уступила место обостренности чувств, помечталось о необыкновенной встрече в конце пути. И я обрадовался романтическому настрою, он все реже и реже возникает, и я знаю, что его надо ценить, как луч вечернего солнца.
У кинотеатра встретил старпома.
– Туши фонари, Викторыч! В ночь снимаемся. Сменили точку и время работы. Деньги потратил?
– А что тут следует покупать?
– Все дорого. Чай, говорят, хороший. Ром и вермут – дрянь, но…
Мы зашли в первый попавшийся магазинчик, я купил за сорок четыре рупии японский ширпотребский сервиз – грубо украшенные красными креветками и черными рыбами чашки и блюдца – на память о японском ресторанчике. Купил еще туристскую карту Маврикия за двенадцать рупий. На карте было изображено все то, чего я здесь не видел: старинные парусники, веселые дронты, меч-рыба, сундуки с золотом под пиратским черным флагом, белые девушки на водных лыжах, веселые туземцы с фруктами на подносах, пугливые лани и аквалангисты среди кораллов.
Все это здесь, вероятно, есть. Все это я здесь увидел бы, если бы прилетел туристом. Но море хорошо и тем, что показывает оборотную сторону медали.
Хотя кусочек здешнего веселья я тоже увидел.
Мы пошли за вечерней, принаряженной, разноязычной и разноцветной толпой на площадь за городом. Огромное поле окаймляют высокие пальмы, со стволами гладкими, как голенища генеральских сапог, и шумят тревожно. Дальний край поля упирается в горы. Среди гор – старинный форт, такой мрачный, как наш Чумной Кронштадтский. Памятник королю Великобритании и Ирландии, императору Индии Эдуарду Седьмому – бородатый, похожий на Александра III, болван. Вокруг Эдуарда карусели. Они крутятся быстро, кажется, их подталкивает свежий вечерний бриз. Мальчишки кидают в мишени стрелы с цветным оперением. На футбольных полях играют упорные футболисты. Толпа цветных людей смотрит на карусели. Я смотрю тоже и вдруг вижу русские буквы «Восток-4». Наш космический корабль вертится в компании с верблюдом, львом, самолетом «Эр-Франс» и ромовой бочкой.
В космическом «Востоке» три девушки-девочки, их сари трепещут на ветру. Три грации Востока сходят на грешную землю с нашего загадочного корабля. Ах, какие лица, какая нежность, прозрачность, чистота, осторожность движений! Башни-прически на головках. Из-под волос светятся туманным светом огромные глаза, и в них – все лилии и все черти мироздания. И снежные сари – снежинка к снежинке, теплая метель на прохладных телах. Кто они – индианки, японки, креолки, малайки? Особое племя, возникшее на древней дороге в Индию из Европы? Кровь туземцев с островов Индийского океана, белых мореходов, рабов и королей. Улыбнись мне одна из них, и я стал бы гениальным музыкантом или сумасшедшим поэтом. Не улыбнулись. Пощебетали, посмотрели вслед «Востоку» и пошли-поплыли под конвоем двух свирепых старых мегер.
Господи, подумал я. Неужели можно прожить здесь всю жизнь, в замкнутом, островном мирке?
Возвращаясь на судно, мы заглянули еще в католический собор Сент-Джемсис-Кафедрал. Он был полон мужчин в темных костюмах. Служил священник-китаец в белых одеждах. Над молящимися висел на кресте голый Христос.
Около трех часов ночи начали сниматься с якорей.
По гребню гор пробегали вспышки, потом они слились в огненную полосу. В бинокль хорошо видно было, как огненные языки завихряются в ночных тучах и ползут вниз по склонам гор.
Лоцман объяснил, что это специально жгут траву – удобряют землю пастбищ.
Тревожный огонь на горах Маврикия долго мерцал по корме.
А впереди опять был океан, и темнота, и дальняя, и дальняя дорога.
Примечание. После выхода книги «Среди мифов и рифов» я получил приглашение студентов-маврикий-цев, обучающихся в Ленинграде в медвузах, на бокал вина и чашку кофе. И был горд всемирной известностью, опять забыв, что это штука некрасивая.
Встреча состоялась на реке Фонтанке. В Доме дружбы.
Вино показалось кислым, кофе чересчур горьким, а пирожные – просто хинином, ибо дело запахло международным скандалом. С мягкой и зловеще-дипломатической любезностью ребята обратили мое внимание на то, что я опорочил гражданина их страны шипчандлера Ромула (Рамлала). Ребята утверждали, что он отличный парень, без памяти любит русских, всеми силами и средствами способствует развитию дружеских отношений между нашими странами и учился в Москве. И что студенты вынуждены будут обратиться к послу, чтобы защитить Ромула от меня, если я печатно не принесу извинений за нанесение ему тяжких оскорблений клеветнического характера. Дело в том, что я вжарил Ромулу (Рамлалу) на полную катушку. В главе о заходе на Маврикий я рассказал, как этот тип устроил нам экспедиционный автобус для поездки из Порт-Луи в Курепипе за шестьсот рупий – бандитская, грабительская цена. Он давил на советскую психику значком с силуэтом Ленина на пиджаке. Но, как я обнаружил (со свойственными мне следовательскими талантами), при обслуживании американцев Ромул заменял этот значок портретом Никсона. Такие хамелеоны обнаруживаются во многих портах, ибо бизнес не знает морали.
И приносить какие бы то ни было извинения я отказался категорически, ибо не сомневался в том, что шипчандлер – пройдоха.
И землячество маврикийских студентов в Ленинграде обратилось-таки к своему послу с жалобой на меня.
Нынче я рассказывал эту историю старому другу-капитану.
– Сейчас вам полегчает, – сказал он и вытащил из стола папку «Бюллетеней» БМП, и я (то и дело бормоча с восхищением: «Маменьки мои родные! как мне в жилу! как в жилу!..») прочитал:
«О ШИПЧАНДЛЕРСКОМ СНАБЖЕНИИ
В ПОРТ-ЛУИ
(ОСТРОВ МАВРИКИЙ)
Капитанам всех судов загранплавания Балтийского морского пароходства!
В Порт-Луи (остров Маврикий) имеется три шипчандлерские фирмы: „Раджу Падаячи“, „Апаву“, „Мамуд Амир“…
(Главного шефа фирмы „Падаячи“ я и обложил в книге „Среди мифов и рифов“. В результате пережил несколько тоскливых месяцев в ожидании неприятных последствий, ибо опасения тихо гнили в душе, как овощи в овощехранилище. – В. К.)
Ни с одной из указанных фирм Министерство Морского флота не имеет соглашения по обслуживанию советских судов. Соглашения не заключались, чтобы не связывать инициативу капитанов в снабжении своих судов на наиболее выгодных условиях.
Фирма „Раджу Падаячи“ благодаря знанию русского языка ее представителем Рамлалом сумела быстрее, чем другие фирмы, установить деловые отношения с капитанами советских судов, посещающих Порт-Луи. Многие капитаны стали пользоваться ее услугами.
Однако, пользуясь отсутствием контроля со стороны капитанов, фирма „Раджу Падаячи“ стала злоупотреблять хорошим отношением советских капитанов к ней.