При первом знакомстве Смит сказал:
– Ваше дело, мистер Хаустов, мне представляется хорошим. Суд начнется двадцатого сентября. Я уверен в благоприятном для вас решении суда. Вероятно, я не стал бы работать на вас, если бы не был настроен оптимистически. Хотел бы объяснить вам, что в Канаде защита имеет две стороны, два смысла, две цели. Мы будем защищать вашу честь и карман пароходной компании. Мы будем защищать вас как перед Финансовым судом Канады, так и перед управляющим вашей компании. По, капитан, мне надо убедиться в правдивости всех ваших показаний и показаний ваших подчиненных. Сегодня на яхте Боба Энебола, которую он любезно предоставляет нам, мы отправимся с вами в пролив Актив Пасс и проследуем через него теми курсами, которые записаны вашей курсограммой. Мы возьмем с собой всех ваших свидетелей. Каждый из них расскажет мне наедине о том, что он говорил и делал в соответствующие моменты перед столкновением.
Адвокаты не доверяли математическим выкладкам. Их мышление было юридическим, то есть гуманитарным в своей основе. Они ставили во главу угла показания живых свидетелей, верили в эффект живых показаний, в эмоциональность живой логики, а не отвлеченной. Потому они отвергали схемы, предложенные капитаном. Они без всякого энтузиазма относились к раскадровке кинокадров любительского фильма Джонсона, представленного к расследованию. На этой раскадровке ясно видны были по створу «Л»-образных мачт «Есенина» его поворот влево и разворот потом вправо. Но достаточно было судье указать на подвижность точки, с которой Джонсон производил съемку, а он производил ее с лодки, как адвокаты утратили интерес к этим кадрам. Быть может, они уже устали. Но следовало, очевидно, добиться доказательств неподвижности лодки, которая, по свидетельству Джонсона, находилась между камней, а они не потребовали таких доказательств.
В субботу на яхте Боба Энебола – основателя компании «Феско Пасифик Интернейшнл Фрейтлайнерз», миллионера, настоящего канадца по происхождению, они вышли из Ванкувера в Актив Пасс. Официальной целью поездки был объявлен обыкновенный отдых от дел. Попутно предполагалось посетить автора фотографий столкновения Аллана Остина, жившего на острове Галиано в своем коттедже.
Погода была ветреная, немного покачивало. Шли под мотором.
Вблизи остров Галиано выглядел сплошным цветником. Отдельные коттеджи и частные дома отдыха. Цветы, мир, покой.
Смит молчал. Стивс болтал. Ему нравилось быть циничным. Он отлично знал книгу Элвина Москоу «Столкновение в океане». Больше всего ему нравилось высказывание Москоу о подоплеке капитанского благородства и самопожертвования.
– Скажите, капитан, в чем смысл того риска, который сопутствует традиции покидания судна капитаном в последнюю очередь? Вы думали об этом?
– Нет, – сказал Хаустов. – О таких традициях, мне кажется, не следует задумываться. Их следует знать, помнить и исполнять. И пускай тогда в них ищут и находят смысл другие.
– Браво! – сказал Смит.
– Во все времена фактической подоплекой традиции, согласно которой капитаны не покидали своих тонувших судов до самого последнего момента, являлась боязнь утраты прав на судно, – назидательно сказал Стивс. – Судно без экипажа и капитана, согласно международному морскому праву, является призом первого, кто поднимется на его борт. Вот страх перед этим первым и есть основа эффективного капитанского мужества.
– Мне кажется, присутствие капитана на судне вынуждает экипаж бороться за живучесть судна до последнего. Не так уж много моряков на свете, которые с легкой душой бросают капитана в полном одиночестве на мостике гибнущего корабля, – сказал Хаустов.
– Вы намекаете на поведение Ван Сикла? – спросил Смит.
Капитан не собирался намекать. Просто тема разговора оказалась слишком щекотливой.
– В нашем случае ирония и насмешка над традиционными принципами старинного мореплавания – я имею в виду знаменитое: «Спасайте женщин и детей!» – достигла апогея. Именно ребенок и две женщины оказались жертвами. Бог выбрал из семисот человек именно их. Если когда-нибудь сочтут нужным поставить памятник жертвам современных морских катастроф, на постаменте следовало бы изобразить именно женщину и ребенка. Сегодня суда редко погибают от стихийных сил. Если «Титаник» столкнулся с айсбергом, а «Дориа» и «Стокгольм» столкнулись в тумане, то ваш случай вообще свободен от действия стихийных сил природы. Главная угроза для человека в море – другой человек. Главная угроза для судна – другое судно. Помните мертвую женщину на носу «Стокгольма»? Какой-то отчаянный моряк добрался к ней по искореженному железу. Они же не знали, что она мертва. Сидит женщина среди металлического хаоса, среди обломков стали. И весь нос судна вместе с ней готов вот-вот обрушиться в волны… Смелый моряк пробирается к женщине и хватает ее за руку. И ее рука отделяется от тела. И он швыряет ее руку в волны и хватает женщину за волосы. И волосы остаются в его руке. Он дико орет и выбирается обратно, а нос судна вместе с телом женщины рушится в волны. Вот такую женскую фигуру – без волос и без руки – я вырубил бы из белого мрамора и поставил на куче металла, если бы был скульптором и делал памятник всем погибшим в морских столкновениях…
– Сегодня реализм не в моде, – сказал Смит. – Если вспоминать случай с «Дориа» и «Стокгольмом», я отметил бы страх капитана Каламаи перед пассажирами, перед толпой, перед паникой. Он так и не набрался смелости информировать людей о происходящем. Он предпочел погрузить людей в пучину безвестности, он лишил людей информации о происходящем, считая, что таким путем он меньше рискует вызвать панику. Жестокое решение. Самое интересное, что капитан Поллок полностью повторил в этом вопросе капитана Каламаи. Самое интересное в современном мире – страх перед необходимостью сообщать людям правду. Ложь молчанием – вот заповедь века.
Стивс засмеялся.
– Позволю себе вернуться к женщинам, – сказал он. – С психологической стороны меня заинтересовало поведение обнаженных леди на «Дориа». Я, черт побери, много лет вел дела об изнасилованиях. Защищал мужчин, обвиняемых в этом преступлении. Нельзя сказать, чтобы мой опыт подтвердил мнение о женщинах, как о стыдливых существах. Наоборот, стыд, по моим наблюдениям, этим существам совсем не свойствен, если есть шанс получить десять тысяч долларов с насильника. Они готовы привести и продемонстрировать любые доказательства и вспомнить любые подробности. Но вот что забавно. На «Дориа», после столкновения, в забитых людьми коридорах, на подламывающихся трапах, часто в темноте, перемазанные в мазуте, женщины вдруг вспоминали, что они выскакивали из кровати обнаженными, возвращались обратно в каюты, дико отбивались от мужчин, которые стремились вытащить их на палубу гибнущего судна, накидывали на себя халатик или даже полностью одевались и только тогда бросались к выходам! Я восхищен этими леди! Они отказывались бороться за жизнь в голом виде. Они готовы были погибнуть, запутавшись в паутине правил поведения, придуманных людьми. А три наши жертвы пали в результате нарушения правил, установленных людьми для предупреждения столкновения судов в море.