Book.

– Надо же, как в Харькове! – цокнула она языком, вспомнив Зеркальную Струю на Сумской. – Красиво… И не жарко.

Обещали жару, выше 40, но приятно обманули: тут можно было жить. Галя достала из рюкзачка пудреницу с зеркалом и стала в него глядеться, картинно распуская волосы. На того, кто уже наблюдал за нею, пышная грива на фоне водного потока должна была произвести сногсшибательное впечатление. Галя медленно повела зеркальцем вправо-влево, чтобы увидеть эффект, но кругом были только старушки, старушки, старушки…

Когда маячит перспектива переселения на кладбище, открывается второе, или тридцать второе дыхание, быстро стареющая женщина вдруг приобретает легкость одуванчика. Она готова лететь в любом направлении, распространяться по всему свету со скоростью самолета, периодически укрываясь в прохладных ангарах. Особенно, как мы теперь знаем, в полнолуние.

Пенсионерки всех стран оккупировали аэропорт Тель-Авива.

Это разочаровывало. Хотелось настоящего зрителя.

В обзор Галиного зеркала все-таки попался красавец восточных кровей. Молодой мустанг в полном напряжении мышц вдыхал широкими ноздрями кондиционированный воздух. И Галя немедля сделала в его сторону такое движение крупом, от которого пассажиропоток резко поменял направление взгляда. Обернулась, чтобы метнуть молнию в самое сердце мужчины*.

*Комментарий психолога

Метнуть молнию – сделать неожиданное резкое движение, которое совершает женщина, чтобы обратить на себя внимание мужчины, вызвать его агрессию и перенаправить сексуальный интерес. В цивилизованном обществе мужчине предписано скрывать свои намерения охотника и самца, а женщине – не провоцировать мужчину. При нарушении этого предписания женщина и мужчина вступают в сексуальную игру в публичном пространстве, нарушая табу, подвергая себя особому риску репрессий со стороны «сородичей». Поэтому «метнуть молнию» значит также «бросить вызов обществу».

И что бы вы думали? Красивую подачу отбила мама мустанга. Покрикивая и тыча пальцем в сторону электронного табло, она развернула его спиной к Гале.

– Еврейская мамочка должна служить на границе. Ни один шпион не просочится, – сказала она вечером Полине в телефонном разговоре.

* * *

Идея начать поиски жениха с Израиля принадлежала самой Гале. Как образованный, хотя и кое-как, инженер, она математически вычислила, что лучшие отцы живут в Израиле. То есть они там рождаются, воспитываются, растут и набираются сексуальной энергии, чтобы потом впрыскивать этот эликсир в чудо-женщин. А чудо-женщины, Галя была в этом абсолютно уверена, рождались, воспитывались, росли и набирались сексуальной энергии на Украине, больше было негде. Нигде женщины так не хотели быть счастливыми и рожать детей, как на Черноземье. Оно и понятно: на чистом воздухе, парном молоке, варениках с сочной вишней получались только девушки «кровь с молоком». Уже далее на восток кожа у девушек становилась не такой розово-прозрачной, а на запад – светлели глаза и рыжели брови – от близости моря, что ли?

Да всем известно еще со времен Гоголя, что лучшие девчата – на Полтавщине. С тех пор генофонд если и изменился, то Галю это не коснулось. Все ее родственники, и со стороны отца, и со стороны мамы, выросли и жили в селе Васильевка Полтавской области.

– Полинка, нам будет так хорошо, так хорошо, что аж слезы наворачиваются. А как мы будем смеяться! А как мы будем танцевать! А как мы будем кушать, жадно, до отвала, пока глаза на лоб не полезут…

– Галинка, ну ты расистка доморощенная. Кто же мужчин ищет по национальности? Это собак выбирают по породе, а муж – он один, единственный…

– Это все ваши русские сказки. Фантазеры! Почему это он один? Что я, убогая какая-то? Один уже был, да сплыл. И что мне теперь, до самой смерти никакой радости? Да за что? Почему это борщ каждый день новый, а муж все время один? Пойми меня правильно…

Полина и Галя общались почти непрерывно. Галя не могла насытиться свободой, а Полина соскучилась по радостным интонациям, сигналам другой, многообещающей жизни. Они пили чай на кухне – старой, с покосившимися дверьми и конфорками, заросшими жирной грязью, в гостиной – на старом продавленном диване, покрытом старыми покрывалами, истертыми телами людей, которые тоже чего-то хотели от этой жизни; наконец, в спальню тоже можно принести две старые чашки и горстку конфет, чтобы нежиться под одеялом и не прерывать свои исповеди дежурными домашними ритуалами вроде уборки или мытья посуды. Им было хорошо вместе, как двум маленьким девочкам, которых родители оставили дома одних, а сами ушли в гости. Делай что хочешь!

Галя была уже замужем за таким же инженером, как и она сама, но это было давно. В том же Харькове она долго выбирала между русским и еврейским мальчиками, но исход этого состязания был предопределен силой русского характера. Сергей доказал как дважды два, что «против лома нет приема». Он не стал ухаживать или говорить слова любви – может, он их и не знал, а собрал чемодан и переехал к Галке на съемную квартиру, объяснив это просто: «Мне негде жить».Дальше у него хватило наглости столоваться тут же, у Гали, не тратя ни копейки на продукты. Потом он стал первым хватать телефонную трубку, фактически объявив всему свету, что Галя теперь не одна. С мужчиной!

Через две недели непонятной совместной жизни, ночью, когда Галя спала, он присел на край кровати и сидел так, пока под утро не зазвонил будильник. Галя слышала все и почти не дышала. И хотя ничего такого не было, Галя за эту ночь если не поседела, то уж точно почувствовала, что стала настоящей женщиной. Она перестала улыбаться, как раньше – рот до ушей, шутить (Галка была смешливая!), а молча пошла в парикмахерскую и коротко постриглась, как монашка.

Сергей, увидев такое преображение, заверил Галю угрюмо, как перед казнью:

– Женюсь. Изменять не буду.

Звучало как «Похороню с почестями и справлю тризну».

«Околдовал, сгубил мою девичью душу!» – горевала Галя, но ничего поделать не могла.

Так научила ее выходить замуж бабушка, когда рассказала маленькой десятилетней Галинке про то, как ее посватал хромой Петро, Галинкин дед, да так она и прожила с ним вместе всю жизнь, из жалости.Уж какой достался. «Хромой, да мой!»

– На меня что-то нашло! Господи, я была такая дурочка. Меня ж никто до этого не звал замуж. Я даже обрадовалась. Надоело уже ждать у моря погоды. Саша любил меня, но с мамой своей не знакомил. Так я и не попробовала фаршированную щуку, о которой он столько рассказывал. А тут все как-то быстро произошло. Хоть бы кто остановил. Вот ты психолог, все знаешь, но тебя же рядом не было. Моим вообще все равно – лишь бы замуж сбагрить девку… Так я и уехала на чужбину, за мужем, в Россию. Я отчаянная. А кто уедет один раз со своей земли, тому век по свету носиться*.