— Не повезло вам, сэр, — сочувственно отозвался Лем. — И это после того, что вы столько сделали для города!
— Такова людская благодарность, но я никого не виню, — отвечал экс-президент, проявляя свое знаменитое здравомыслие. — Скорее, здесь виноваты Уолл-стрит и международные банкиры-евреи. Они всучили мне кучу иностранных акций, а потом приперли меня к стене. Банкиры Уолл-стрита действуют рука об руку с коммунистами, потому-то я и проиграл. Банкиры разорили меня, а коммунисты распустили клеветнические измышления насчет моего банка в парикмахерской дока Слека. Я стал жертвой антиамериканского заговора.
Мистер Уиппл снова вздохнул, а затем возгласил:
— Когда мы с тобой, мой друг, выберемся отсюда, то вступим в решительную схватку с двумя чудовищами. Два заклятых врага американского духа — духа честной игры и свободной конкуренции — это банкиры Уолл-стрита и коммунисты.
— Но что стало с моей матерью? — спросил Лем. — Что стало с нашим домом? И с коровой? Вы ее продали? — Голос нашего героя дрогнул от страшного предчувствия.
— Увы, — вздохнул мистер Уиппл. — Сквайр Берд предъявил закладную к взысканию, и Аза Гольдштейн перевез ваш дом в Нью - Йорк, в свой салон. Поговаривают, что он хочет продать его музею «Метрополитен». Корову же забрали мои кредиторы. Твоя мать пропала. Когда стали распродавать ваши вещи, она ушла, и с тех пор о ней ни слуху ни духу.
От этой ужасной новости наш герой буквально застонал. Чтобы как-то ободрить юношу, мистер Уиппл сказал:
— Твоя корова преподала мне хороший урок. Это был единственный заклад, за который я выжал полную цену. Европейские акции пошли меньше чем по десять центов за доллар. Когда я открою новый банк, он будет принимать в обеспечение только коров, причем исключительно американских.
— Вы снова хотите открыть банк? — спросил Лем, отважно пытаясь не думать о собственных бедах.
— Разумеется, — ответил Кочерга. — Друзья скоро вытащат меня отсюда. Затем я выставлю свою кандидатуру на выборах, и народ Америки увидит, что «старая кочерга» кое-чего стоит. После же я удалюсь от политики и опять открою банк. Собственно, я думаю опять открыть Национальный банк Крысиной реки. Я надеюсь купить его по дешевке.
— Вы в самом деле так думаете? — спросил наш герой, не скрывая своего восхищения.
— Разумеется, — последовал ответ. — Я — американский бизнесмен, и эта тюрьма — случайный эпизод в моей карьере. Мой мальчик, кажется, я в свое время говорил тебе, что у тебя прекрасные шансы преуспеть, потому что ты родился в бедности и на ферме. Позволь добавить, что они увеличиваются, так как ты побывал в тюрьме.
— Но что мне делать, когда я выйду на свободу? — спросил Лем с плохо скрываемым отчаянием.
— Стань изобретателем, — последовал мгновенный ответ. — Американцы славятся своей изобретательностью. Все изобретения современности — от безопасной булавки до тормоза — принадлежат нам.
— Но я не знаю, как изобретать, — сказал Лем.
— Это легко. Пока ты здесь, я покажу тебе кое-что из моих изобретений, чтобы ты смог довести их до кондиции. Если ты добьешься успеха, то прибыль мы поделим поровну.
— Это было бы здорово, — воскликнул Лем.
— Мой юный друг, не может быть, чтобы неудачи охладили твой энтузиазм, я не могу в это поверить, — с притворным удивлением воскликнул мистер Уиппл.
— Ноя даже не доехал на Нью-Йорка, — смущенно сказал Лем.
— Америка — молодая страна, — сказал мистер Уиппл, и в его голосе зазвучали ораторские нотки, — и, как и все молодые страны, она еще в состоянии брожения. Сегодняшний миллионер завтра может оказаться нищим, но никто из-за этого не станет его осуждать. Колесо фортуны обязательно повернется — так устроены все колеса. Не верь глупцам, которые утверждают, что бедняку в наши дни уже не разбогатеть, потому что все лакомые куски расхватали. Клерки по-прежнему женятся на дочках своих боссов. Экспедиторы становятся президентами железнодорожных компаний. Только на днях я прочитал, как лифтер выиграл сто тысяч в тотализатор на бегах и стал партнером в крупной брокерской фирме. Несмотря на коммунистов и их гнусную пропаганду, мы все еще живем в стране безграничных возможностей. Люди еще открывают нефтяные скважины у себя на задворках. В наших горах не перевелись золотые россыпи. Америка — это…
Но тут Кочерга осекся на полуслове, потому что надзиратель подошел к нему и велел поскорее заняться своим делом. Он удалился с судном прежде, чем Лем сумел поблагодарить его за беседу.
Общение с мистером Уипплом так ободрило нашего героя, что он быстро пошел на поправку. Однажды его вызвали к начальнику тюрьмы мистеру Парди. Последний показал ему текст помилования от губернатора и на прощание подарил Лему вставные челюсти. Он проводил его до ворот, где немножко постоял и поговорил с юношей, которого успел полюбить.
Сердечно пожимая Лему руку, мистер Парди сказал:
— Предположим, ты получишь в Нью-Йорке работу за пятнадцать долларов в неделю. Ты провел у нас двадцать недель, стало быть, потерял триста долларов. Но в тюрьме ты не платил за еду, что сэкономило тебе семь долларов в неделю, а всего — сто сорок. Стало быть, твои убытки составили всего сто шестьдесят долларов. Но чтобы удалить зубы, тебе пришлось бы заплатить никак не меньше двухсот долларов, так что ты уже как бы заработал сорок долларов. Новые искусственные челюсти стоят долларов двадцать, а те, подержанные, что я тебе подарил, — никак не меньше пятнадцати. Стало быть, твоя прибыль за двадцать недель равна пятидесяти долларам. Для молодого человека неплохое начало.
10
Вместе с гражданской одеждой тюремщик выдал Лему и тридцать долларов, которые были при нем в день ареста.
Лем не стал задерживаться в Стэмфорде. Он сразу же отправился на вокзал и купил билет до Нью-Йорка. Когда подошел поезд, он сел в вагон, исполненный решимости не заговаривать с незнакомыми людьми. То обстоятельство, что он никак не мог привыкнуть к новым челюстям, очень помогало. Всякий раз, когда Лем открывал рот, они выскальзывали и падали ему на колени.
Он благополучно доехал и вышел из поезда на Центральном вокзале. Сначала его слегка ошарашила суматоха большого города, но когда таксист стал его зазывать, у него хватило духа отрицательно покачать головой.
Однако таксист был малый настойчивый.
— Куда желаете попасть, молодой человек, — спросил он с фальшивым подобострастием. — Вам случайно не в отель «Риц»?
Лем тщательно приладил свои искусственные челюсти и сказал:
— Это, кажется, дорогая гостиница?
— Да, но я могу отвезти вас в дешевую.
— Сколько это будет стоить?
— Три с половиной доллара и полдоллара за багаж.
— Вот весь мой багаж, — сказал Лем, указывая на тряпичный узелок красного цвета.
— Тогда я отвезу вас за три доллара, — сказал водитель, надменно улыбнувшись.