Они долго ездили с девушками на такси, переезжая из одного злачного места в другое. Наконец, поехали в какое-то место в Гринвич-Виллидж. Чарли хвастался, говорил, что ему ничего не стоит устроить своих новых подруг в кордебалет, потом долго объяснял, как он собирается раздеть донага этих подонков в Детройте. Он обязательно устроит их в кордебалет и там разденет их до нитки, выпустит на сцену абсолютно голыми. Им всем было весело, и они смеялись до упаду.
Он проснулся в каком-то незнакомом месте с рваными шторами. Старина Пол с девушками исчезли, а он сидел один за столиком, засыпанном сигаретным пеплом и залитым красным не то испанским, не то итальянским вином, морщась от лучей яркого света, проникающего в комнату через прорехи в шторах. Это, конечно, не отель и не бордель, а явно какой-то притон со столиками, в котором ужасно воняло прогорклым дымом сигар и оставшимися неубранными спагетти, томатным соусом и красным дешевым вином.
Кто-то тряс его за плечо.
– Сколько времени?
Какой-то жирный итальяшка, рядом с ним еще один молодой человек, с прилизанными волосами, тормошили его.
– Пора расплачиваться и уходить. Вот ваш счет.
На картонке было неразборчиво накарябано довольно много. Он мог читать только закрывая то один глаз, то другой. Общая сумма – семьдесят пять долларов. Итальяшка угрожающе смотрел на него.
– Вы сказали, чтобы мы отдали по двадцать пять долларов этим девушкам и внесли эту сумму в общий счет.
Чарли пошарил в карманах. Только один доллар. Боже, куда же делся его бумажник? Тот, что помоложе, угрожающе помахивал небольшой кожаной дубинкой, которую вытянул из заднего кармана.
– Можно было бы содрать с вас и сотню за то, что вы здесь вытворяли со своими девочками и все такое… Если вздумаете дурачиться, то все обойдется гораздо дороже.
– А у вас есть часы?…
– У нас вам здесь не притон…
– Который час?
– Который час, Джо?
– Позвольте мне позвонить в офис. Я попрошу секретаря приехать.
– Какой номер телефона? Как его зовут? – Молодой итальяшка, подбросив вверх дубинку, ловко поймал ее налету. – Я сам поговорю с ним. Мы постараемся, чтобы все обошлось вам не так дорого. Мы не хотим, чтобы у вас остался в душе неприятный осадок.
Позвонив ему на работу и попросив секретаря немедленно приехать к ним и забрать заболевшего мистера Андерсона, они угостили его кофе с ромом, но от этого ему стало еще хуже. Наконец он увидел в дверях Клиффа, такого опрятного, чисто выбритого.
– Ну, Клифф, должен тебе сказать, что я уже не такой боец, как прежде.
А в такси он напрочь отключился.
Когда открыл глаза, то лежал в своем отеле в постели.
– Вероятно, они что-то добавили в кофе, какой-то убийственной дряни, – сказал он Клиффу, сидевшему у окна с газетой в руках.
– Знаете, мистер Андерсон, вы на самом деле заставили нас поволноваться. Ваше счастье, что они не пронюхали, кто вы такой, кого они затащили в свой вонючий вертеп. В противном случае вам не отделаться бы от них и за десять «косых».
– Клифф, ты отличный парень. Ладно, вскоре повысим тебе жалование.
– Кажется, мистер Андерсон, такие посулы от вас я уже слышал.
– Бентон знает?
– Ну, кое-что я ему сообщил. Я сказал, что вы поели недоброкачественную рыбу и отравились трупным ядом.
– Молодец, неплохо для такого молодого человека как ты. Соображаешь. Боже, может я становлюсь алкоголиком?… Как там дела в городе?
– Худо. Мистер Бентон чуть с ума вчера не сошел, повсюду разыскивая вас.
– Боже, как разламывается голова… Послушай, Клифф, как ты думаешь, я становлюсь алкоголиком, да?
– Вот здесь еще осталось лекарство, которое принес этот эскулап.
– Какой сегодня день недели?
– Суббота.
– Боже мой, а я-то думал – пятница.
Зазвонил телефон. Клифф подошел к аппарату.
– Это массажист.
– Скажи ему, пусть приходит… А Бентон в городе?
– Конечно, где же ему еще быть, мистер Андерсон… Он пытается связаться с Мерриттом и узнать у него, сможет ли он остановить бойню… Мерритт…
– Ах, черт подери! Очень скоро я обо всем узнаю. Скажи этому массажисту, пусть входит.
После массажа, сделанного похожим на швейцара крупным курчавым шведом, который отвлекал его от дикой боли своими забавными комментариями с немецким акцентом по поводу погоды и своими суждениями по поводу проходящего хоккейного сезона, он почувствовал себя гораздо лучше, смог сходить в туалет, где его вырвало зеленоватой желчью. Потом он принял холодный душ, снова лег в постель, крикнул Клиффа, который печатал на машинке письма, попросил его позвонить рассыльному, пусть сбегает в аптеку за колотым льдом, чтобы положить холодный резиновый пузырь на лоб.
Лежа на подушках, он чувствовал, как ему с каждой минутой становится лучше.
– Эй, Клифф, нельзя ли увидеть божий день? Который час?
– Около полудня.
– Боже… Послушай, Клифф, мне никакая женщина не звонила?
Клифф покачал головой.
– Ну и слава Богу!
– Позвонил какой-то парень, сказал, что он таксист, и что вы обещали устроить его на работу в авиационной промышленности, на авиационном заводе… Я сказал ему, что вы срочно вылетели в Майами.
Состояние Чарли помаленьку неуклонно улучшалось. Он лежал на мягкой, удобной кровати, на чистых, только что из прачечной, хрустящих простынях, и от нечего делать разглядывал свою большую гостиничную спальню. Высокий потолок. Серебряный свет проникает через широкое окно. Через повешенные буквой А шторы виделся кусок голубого неба с барашками облаков. Чарли вдруг начало овладевать чувство какого-то серьезного свершения, он сейчас был похож на человека, приходящего в себя после изматывающего продолжительного путешествия или опасного восхождения.
– Послушай, Клифф, что скажешь по поводу стаканчика джина с горьким пивом и со льдом, а?… Думаю, что это станет моментом моего возрождения.
– Мистер Андерсон, док потребовал, чтобы вы дали зарок больше не пить, а если почувствуете влечение к спиртному, принимали его лекарство.
– Всякий раз, когда глотаю эту дрянь, меня тянет блевать. За кого это он меня принимает, за болвана?
– Ладно, мистер Андерсон, вы здесь босс, – сказал Клифф, скривившись.
– Молодец, Клифф. В таком случае я выпью грейпфрутового сока, и если меня не вырвет, плотно позавтракаю, и на этом все закончим, черт подери! А где же газеты? Что-то не вижу.
– Вот они, мистер Андерсон… Я все их развернул на финансовых страницах.
Чарли просмотрел биржевые сводки. Пока еще его глаза не могли точно сфокусироваться на цифрах. Лучше получалось, если закрыть один глаз. Один абзац в колонке «Новости и комментарии» заставил его рывком сесть в кровати.