По дороге от Джексонвилля до Майами солнце стало припекать. Чарли предложил опустить верх, чтобы вволю подышать свежим воздухом, но Марго решительно запротестовала, снова, как всегда удачно, сострив:
– Девушка готова принести в жертву мужчине все, кроме цвета своего лица…
Им по-прежнему не хотелось есть всю дорогу, а Чарли налегал на джин. Въехав в Майами, они прямиком покатили в старый отель «Палмс», где прежде работала Марго. Ей устроили громкую овацию Джо Кантор, Эдди Палермо и другие ребята из джаз-банда.
– Если это свадебное путешествие, то пусть покажут свидетельство о браке, – шутили они.
– О чем вы, ребята, – возражала Марго. – Так, случайное знакомство. Я его закадрила на автобусной остановке в Джексонвилле.
Чарли заказал для них лучшие блюда в ресторане и еще выпивку для всех и шампанское. Они с Марго танцевали весь вечер, несмотря на его больную ногу. Когда он, наконец, отключился, отнесли его в комнату, которую занимали Кантор с женой. Утром с трудом протирая глаза, он увидел перед собой Марго – она была уже одета, свежа как ромашка на рассвете и сидела на краешке его кровати, ожидая его похмельного пробуждения. Было уже довольно поздно. Она сама принесла ему на подносе завтрак.
– Послушай, мистер А, – начала она, – ты ведь приехал сюда, чтобы отдохнуть. Больше на время никаких ночных клубов. Я сняла для нас с тобой небольшое бунгало на пляже. Там тебе будет гораздо лучше, чем в отелях, по крайней мере избежишь пьяных скандалов. Тебе понравится. Сейчас тебе просто необходимо почувствовать домашнюю обстановку… И заруби себе на носу: мы с тобой оба в завязке, понял?
Бунгало было выстроено в стиле испанской религиозной миссии, и конечно, его аренда стоила кучу денег, но плевать на деньги, они на самом деле прекрасно провели время в Майами-Бич. Они ходили на собачьи бега, играли в рулетку, а Чарли нашел себе компанию игроков в покер, которая резалась в карты всю ночь до утра, и в этом ему помог друг сенатора Плэнета Гомер Кассиди, крупный, постоянно улыбающийся седовласый южанин в мешковатом матерчатом костюме. Он сам пришел к нему в отель, чтобы познакомиться. Довольно долго поговорив о том о сем, Кассиди сообщил ему, что скупает права на владение недвижимостью для строительства нового аэродрома и что может привлечь к этому делу его, Чарли, так как у него есть кое-какие связи, но он должен выложить деньги на стол немедленно. В покер Чарли дико везло, он всегда выигрывал столько, что в кармане у него не переводилась пухлая пачка денег, но его счет в банке Клондайком не назовешь. Он теперь постоянно названивал, обрывая провода, в контору Нэта Бентона в Нью-Йорке.
Марго делала все, чтобы удержать его от пьянства. Но все ее старания были напрасными. Чарли мог по-настоящему отдохнуть только тогда, когда уезжал с Кассиди на рыбалку. Марго никогда с ними не ездила – ей не нравилось, как на нее смотрит рыба, когда ее вытаскивают на крючке из воды. Однажды, когда он пришел на пристань, чтобы поехать порыбачить с новым приятелем, поднявшийся с утра северный ветер задувал еще сильнее. Какая тут рыбалка! В общем, как выяснилось, такой сюрприз природы оказался ему на руку, так как, когда он уходил с пристани, к нему на велосипеде подъехал мальчик – рассыльный из «Вестерн юнион». Ветер крепчал с каждой минутой, бросая ему в лицо пыль с песком. Он с трудом прочитал телеграмму. Она была от сенатора.
Вернувшись домой в свое бунгало на пляже, Чарли тут же переговорил по междугородке с Бентоном. На следующую ночь телеграфные агентства передали сообщение о внесении в конгресс законопроекта о субсидировании пассажирских аэролиний, и акции авиационных заводов мгновенно взлетели вверх. Чарли продал все, что у него было, по самой высокой цене и, заплатив гарантийную сумму, стал, потирая руки, ожидать окончательного результата. Но, увы, вечерние газеты не подтвердили сообщения телеграфных агентств.
Через неделю ему пришлось скупать собственные акции, но уже по цене на двадцать пунктов ниже. Тем не менее у него еще были деньги, чтобы рефинансировать свои займы, и он принял участие в скупке прав на недвижимость вместе с Кассиди. Когда Чарли сообщил ему о своей готовности иметь с ним дело, они отправились на яхте в море, чтобы обо всем поговорить без свидетелей. Цветной мальчик-слуга приготовил им два джелпа – виски с водой и мятой. Они сидели на корме с удочками в руках, широкополые соломенные шляпы прикрывали их лица и глаза от яркого жаркого солнца, – стаканчики стояли рядом с ними на столике. Подойдя к границе чистой, голубой воды, они стали ловить на блесну рыбу-парус.
В этот день над головой было голубое небо, по которому плыли пышные розовато-белые облака, запах лаванды поднимался от земли, казалось, к самому солнцу. Сильный ветер дул против течения в Гольфстриме, поднимая большие, пенистые зеленые волны, которые разбиваясь, принимали голубовато-фиолетовый оттенок. Они плыли над длинными зарослями морских водорослей горчичного цвета, но что-то нигде не было видно рыбы-паруса. Яхту так сильно качало, что Чарли приходилось то и дело прикладываться к виски с мятой, чтобы предотвратить возмущение в желудке.
Почти все утро они плавали взад и вперед по устью Майами-ривер. За гребнями вздымающихся волн они видели освещенную солнцем коричневую воду бухты, а на горизонте новые блестящие белоснежные здания среди паутины красных стальных конструкций.
– Строительство, вот что всегда мне радует глаз, – сказал Гомер Кассиди, указывая рукой с синими венами на город.
На безымянном пальце у него красовался большой золотой перстень с печаткой.
– А ведь это только начало… Послушай меня, парень, я ведь еще помню, когда Майами только начинал строиться, превращался, так сказать, в трамплин. Всего несколько развалюх между полотном железной дороги и рекой. А москиты?… Здесь были не москиты, а вампиры. Несколько бедняков выращивали ранние помидоры и постоянно болели из-за простуды и лихорадки… а теперь любо-дорого посмотреть… а там, в Нью-Йорке, нас пытаются убедить, что никакого строительного бума здесь нет.
Чарли молча кивал. Он вел борьбу с рыбиной, попавшей ему на крючок. Лицо у него покраснело от натуги, руки сводило судорогой от разматывания катушки.
– «Здесь ничего нет, кроме мелкой скумбрии» – так они пытаются убедить всех, что рыбалка здесь напрасная трата времени. Обычная пропаганда в пользу Западного побережья… – продолжал Кассиди. – Но, парень, должен тебе признаться, я предвидел все это давным-давно, когда еще работал со стариком Флэглером. Это был человек с даром предвидения… С ним я прокатился на первом поезде, следующем по дополнительной ветке на пароме до Ки-Уэста… Я тогда был одним из адвокатов, работавших на железнодорожную компанию. Детишки бросали розы ему под ноги, когда он шел от своего автомобиля к вагону… Во время строительства около тысячи наших рабочих унесло ураганом, но все же дорога была построена… а теперь только погляди на новый Майами… Майами-Бич. А что ты скажешь о Майами-Бич? Знаешь, вот она мечта Флэглера, ставшая явью.
– Ну, мне лично хочется… – начал было Чарли, но вдруг замолчал, сделав большой глоток джелпа из стакана, который только что ему подал цветной мальчик-слуга.