– Хвалю ванту осведомленность.
– Я не могу понять, к чему вы клоните? Унтерштурмфюрер Хафен утонул, купаясь в реке Шпрее – это бесстрастно зафиксировали документы. Смерть, вероятно, была насильственной. Гиммлеру свойственно избавляться от носителей компрометирующей его информации. В желающих занять пустое место недостатка не было, но в дальнейшем их постигала та же участь – специфика работы на рейхе фюрера.
– (ехидным голосом) Тогда хотела бы я узнать, что вы скажете на это… (шелестящий звук глянцевой бумаги) – приглядитесь внимательно.
– Это унтерштумфюрер Хафен… на фоне какой-то вышки… рядом с ним пожилой человек в очках… Постойте, он мне кого-то напоминает…
– Я сохранила этот снимок – единственный из всего досье. Подумала, что может пригодиться. Это не вышка, а минарет Кутаб-Минар в районе старого Дели. Тогда военных действий между Англией и рейхом еще не было, и немцы могли свободно посещать британские владения – такие, как Индию. Обратите внимание на газету в руке Ульриха… Хорошо видите дату? Снимок сделан через два месяца после официальных похорон Хафена…
– (бульканье остывшим кофе) Но… что он делает в Индии?
– Направляется в Тибет. Вместе с доктором Клейгелем – который тоже, насколько вы помните, уже числился погибшим в автокатастрофе.
(надсадный кашель, звон фарфора)…
– (сочувственно) Обожглись кофе? Вам принести салфетку?
(Город, приближение полудня, небоскреб Управления наказаниями на Черной улице)
…Неспешно материализовавшись у себя в кабинете, Шеф извлек из чехла только что подписанный контракт. Живые стены запульсировали, расцвечиваясь белыми прожилками по антрацитовому фону – обычная реакция на плохое настроение обитателя кабинета. «Бред, – подумал Шеф. – Видать, опять настройка в матрице сбилась – не могут отличить глубокий стресс от технической рабочей радости». Раскрыв резной индийский шкафчик из красного дерева, он аккуратно возложил договор на особую полочку. Пыльное нутро шкафчика заполняли сотни избранных пергаментов с порыжевшими от времени подписями – от мудреного автографа царя Птолемея до закорючки певицы Мадонны (покупка души у персонажа с подобным псевдонимом доставила Шефу особенное удовольствие).
Убедившись, что контракт не проявляет намерения свалиться с полки, Шеф устало снял черный плащ. Вернувшись к столу, он понял, почему беснуются стены: в кресле напротив свернулась клубком
Алевтина. Под ее глазами залегли темные крути – она была изрядно взлохмачена и напоминала ободранную дворовую кошку. Особое сходство усиливалось тем, что расширенные зрачки жены Калашникова светились недобрым огнем.
– Опять исчезнете? – прохрипела женщина утомленным от бессонницы голосом. – Рискните. Но, пока не поговорите со мной – я отсюда не уйду.
Не отвечая, Шеф удобно расположился за столом, зачем-то переложив из одного угла в другой костяное пресс-папье. Разглядывая озверевшую Алевтину, он сжал клыками сигару, с усилием высасывая табачный сок Антрацитовый цвет окружающих стен начал медленно подплывать, меняясь на багровый и алчно разбрызгивая по краям точечные вкрапления желтизны.
– Что значит – не уйдешь? – прорычал Шеф, окутываясь облаком дыма. – Ты хоть на грамм своего бабского мозга представляешь – кто именно сейчас сидит перед тобой? Не заблуждайся, плиз. Я – извечный повелитель тьмы! Властелин Ада, воплощение вселенского зла, император людских страданий! Твой подсознательный страх, детский кошмар в запертом платяном шкафу! Ужасная тень, ползущая по ночной улице!! Трепещи, ничтожная тля!!!
…Алевтина молчала и, судя по ее виду, наотрез отказывалась трепещать. Шеф повысил голос до адского рева – в кабинете разразилась настоящая буря. Мебель заходила ходуном (было слышно, как в приемной попадали вазы), занавески рвало, словно ветром, стены вздулись кровавой накипью.
– Лишь одно обстоятельство мешает мне щелкнуть когтями и испепелить тебя прямо здесь! гремел Шеф. – Это твой муж, находящийся в служебной командировке. Так и быть, я тебя пощажу. В припадке невиданной милости я закрою глаза. Но когда я снова взгляну на созданный мной подземный мир, ты должна исчезнуть отсюда. Навсегда.
…Он поднял кожистые веки спустя мгновение. Алевтина Калашникова находилась на прежнем месте – бледная, злая и отчаянно-решительная.
– А теперь послушай ты… повелитель тьмы, – она выплевывала слова, произнося их внятно и негромко, с ледяным бешенством в голосе. – Я девяносто лет не видела лицо своего мужа, не прикасалась к нему и не спала с ним. Когда я сидела на острове в Раю, вышивая под кокосовой пальмой, думала об одном: я дам отрезать себе руку по локоть… лишь за то, чтобы поцеловать Лешку. Только ради его глаз я променяла Рай на Ад.
– Скучные банальности, – не очень уверенно парировал остывший Шеф. – Слюни из бабских романов в мягкой обложке. Да что там хорошего-то, в Раю вашем? Не усугубляй свое положение, женщина. Возьми и просто исчезни.
Он снова зажмурился с тайной надеждой.
– И не мечтай, – рот Алевтины перекосило вам-пирским оскалом. – Я ждала Лешку на том свете – без преувеличения, целую смерть. И дождалась. За любовь к нему меня депортировали из райских кущ в вашу помойку. И что же происходит дальше? Полгода, как я нахожусь в твоем ублюдочном Городе. Но в один прекрасный день… что я говорю, да какой же он прекрасный, мать его за ногу?!, мой муж ушел утром на работу… и не вернулся обратно! Я начинаю психовать. Все мои попытки получить внятное объяснение пресекаются твоей блядской секретаршей и ее тупым блеянием: Алексей, очевидно, загулял и бухает в Чайнатауне вместе с Малининым. Чтобы прорваться в кабинет, пришлось устроить драку с этой хреновой француженкой. Зря, что ли, я в Раю ногти отращивала?
Из– за двери донеслись сдержанные рыдания Марии-Антуанетты, подтвердившие подозрения Шефа -ногти Алевтина отращивала вовсе не зря.
– Дискуссии конец, – Алевтина Калашникова, взвившись в воздух, упругим кошачьим движением вспрыгнула на стол к Шефу. – Либо ты сейчас же, немедленно, отвечаешь мне, ГДЕ НАХОДИТСЯ МОЙ МУЖИК, либо…
– Какое еще «либо», дура? – взял инициативу в когти Шеф. – Ты – смеешь угрожать МНЕ? Плюшевая скандалистка… И что же ты будешь делать?
– Оооооо… – сладострастно зашипела Алевтина, разворачиваясь на столе, как кобра, готовая к броску. – Чего я только не буду делать… Ты даже не знаешь, на что готова женщина, которая не трахалась девяносто лет. Тебе мало ночных скандалов Ларисы Лордачевой? Не хватает разборок с Жаклин Кеннеди? Еще не устал от визга маркизы Помпадур? Так вот, гарантирую – они покажутся тебе сладкоголосыми птичками. Сейчас я предстану перед тобой черным гибридом Ксении Собчак и Пэрис Хилтон. Ну а если и этого покажется мало, привлеку до кучи еще и прекрасный образ Глюк'Оzы…
– Хватит! – заорал Шеф, опрокинув кресло. – Прекрати немедленно!