Началась зима. Поулине было не по себе. Она по-прежнему пришивала к платью белый воротничок и носила кольцо с жемчугом, но смотреть на них было некому, теперь вся её работа ограничивалась заботой о доме, покупатели в лавку не приходили. Йоаким сначала занимался уборкой картофеля и жита, потом он молотил зерно, а когда пришло время, ушёл на Лофотены с артелью Каролуса. Поулине осталась одна, и сердиться ей теперь было не на кого. Она ничего не продавала и потому не могла закупить новый товар, её торговля остановилась сама собой.
Вот тут-то Эдеварт и прислал ей в письме деньги, которые заработал торговлей вразнос, немного, всего две бумажки по десять далеров, но Поулине воспряла духом. Ох уж этот старший брат! Прежде всего он хочет погасить свой долг, вернуть лавке то, что было выплачено по его расписке, а оставшимися деньгами Поулине может распорядиться по своему усмотрению. Да, старший брат умел заработать, если хотел, такой уж он человек! Не было никаких сомнений, что ему и самому пригодились бы эти деньги, и Поулине понимала, что Йоаким рассердился бы на Эдеварта и отказался бы принять их, но тем не менее закупила на них товар. Вскоре прошёл слух, что лавка в Поллене снова торгует, выбор там, конечно, не такой, как у Габриэльсена, но всё необходимое есть: несколько кулей муки, крупа, кофе, американский окорок. Поулине написала Эдеварту, поблагодарила его за деньги и заверила, что они не пропадут. Времена тяжёлые, писала она, и в селении всякое болтают о том, что некий лавочник в последнее время с трудом сводит концы с концами. Он побывал недавно в Поллене, разговаривал со мной, но об этом я умолчу. Приезжай домой и сам занимайся своей лавкой, а то тебя нету, и Йоакима тоже нету, мне не с кем посоветоваться, и я должна действовать на свой страх и риск...
И вдруг, в середине февраля, когда валил снег и стояли морозы, люди, вернувшиеся из церкви в Нижнем Поллене, рассказали, что лавка Габриэльсена снова закрылась, уже во второй раз. Да-да, Габриэльсен потратил все деньги, какие ему одолжили родственники жены, на этом их помощь закончилась, а тут истёк срок последних, самых крупных векселей. Это был конец.
Следует сказать, что Габриэльсен сделал всё, чтобы спасти свою лавку; он побывал у пастора, доктора и ленсмана, пытаясь в трудную минуту обеспечить себе их поручительство, он не обошёл стороной даже звонаря Юнсена, которому хоть и польстила такая просьба лавочника, но, как и остальные, звонарь был вынужден отказать ему. В конце концов Габриэльсен пришёл к Поулине и хотел продать ей свой товар за наличные по бросовой цене. Какой, интересно, товар, подумала Поулине, точильные камни и круглые кафельные печи? Но она внимательно выслушала Габриэльсена и вообще говорила с ним очень мягко. Габриэльсен перечислил разные дорогие вещи, которые был готов уступить ей за ту цену, которую она сама назначит. У меня нет таких денег, ответила Поулине. Он предложил товары первой необходимости, продукты. Всё это я только что закупила сама, сказала Поулине.
Нет, сделки у них не получилось.
Ещё стояли морозы, и людям приходилось несладко, однако дни уже стали длиннее и светлее, и вдруг в марте Йоаким вернулся домой с Лофотенов и привёз с собой... да-да, привёз с собой деньги для всех жителей Поллена! От кого? От уфутенца, деньги тем, кто летом сушил на скалах его рыбу; Йоакиму поручили расплатиться со всеми и никого не забыть. Никто и не ждал такого счастья! Пришли деньги и взрослым и детям, эта благодать не миновала почти ни одного дома в Поллене, не такие уж и большие то были деньги, но по сравнению с пережитым у людей настали светлые времена, золотые денёчки; люди расплатились с лавкой, и у Поулине снова появились наличные, уфутенец вернул также и старый долг Эдеварту.
Неужели уфутенец вдруг оказался таким честным? Вообще-то он и всегда был честным и надёжным человеком, но дела у него покачнулись, его сын Нильс, торговавший вразнос, пустил на ветер слишком много отцовских средств; Бог знает, может, и вправду у него почти ничего не осталось. Так или иначе, старый шкипер понял, что не сможет приехать в Поллен со своей рыбой, не отдав долг людям за прошлый год, необходимость заставила его быть честным. Но уж так вовремя пришлись полленцам его деньги, что они благословляли шкипера за то, что он оттянул выплату до того дня, когда деньги им были особенно нужны.
Эдеварт вернулся домой в конце весны, Поллен был уже зелёный и красивый. Он до краев нагрузил свою лодку товаром и не скрывал, что и наличные у него тоже имеются. Просто диво, как этот человек умел торговать, он побывал даже в Финнмарке и продавал свой товар приморским жителям — финнам, лопарям и земледельцам, ему удалось сбыть шерстяные фуфайки и непромокаемые робы людям, которые никогда ничего не покупали и не собирались покупать.
Поулине обрадовалась товарам, которые пришли с лодкой. Это не для тебя, сказал Эдеварт, я поеду с ними на ярмарку.
Идея принадлежала Августу, предприниматель всегда брал в нём верх, он написал Эдеварту из Фусенланнета, что закупил много товара у Кноффов и уже снял в Стокмаркнесе лавку. Написав, в виде исключения, другу письмо, Август сообщил ему о своих планах и в телеграмме и посоветовал приехать не с пустыми руками, пусть в их лавке на ярмарке будет самый богатый выбор. Сам же он со своими ящиками и тюками прибудет туда на пароходе.
Судя по всему, Август готовился вести торговлю с размахом.
Однажды Эдеварт сказал брату: Нам бы с тобой надо рассчитаться, но, может, после ярмарки у меня с деньгами будет получше.
Йоаким сразу насторожился: Рассчитаться? За что?
За те товары, что ты закупал для лавки в прошлом году.
Я только привёз их, сказал Йоаким.
Не морочь мне голову! Они что, упали на тебя с неба?
Говорю тебе, я их только привёз. А на деньги, полученные за сельдь, я недавно купил лес для постройки хлева.
Нет, лес для хлева ты купил на деньги, заработанные на Лофотенах.
Поулине! Ты только послушай его! — крикнул Йоаким в дверь.
Ты чудак, сказал Эдеварт.
Йоаким рассердился, и всё могло бы кончиться крупной ссорой, если б случайно их разговор не услыхал один человек — в гостиной сидел их старый отец и пытался понять, из-за чего спорят его мальчики, ему казалось, что они оба правы. Из-за чего вы ссоритесь? — спросил он.
Эдеварт: Йоаким говорит глупости.
Вот уж не сказал бы, что наш Йоаким глуп, возразил отец, у вас обоих, слава Богу, хорошие головы.
Пришла Поулине. Она поглядела по очереди на братьев и спросила: В чём дело?
Это всё Йоаким...
Разве неправда, что ты дала мне денег на лес для хлева? — спросил Йоаким.
Правда.
Значит, ты с ним заодно, вы заранее сговорились! — рассердился Эдеварт.
Поулине: Да что это с вами всякий раз творится, когда вы беретесь за расчёт! Если ни один из вас не хочет взять денег у другого, так отдайте их мне. Они не пропадут, я их пущу в оборот.
Йоаким, угрюмо: Этот дурень считает, что должен мне за товар!