– Мы выражаем тебе благоволение, – низким голосом произнес царь, часть его слов, как казалось Шамашу, исчезала в густой бороде. – Ты оказал нам большую услугу. Похищены три золотых сосуда из зиккурата: видимо, двое разбойников, проникших в Шуту Бит, давно готовились их украсть. Подумать только… воры-святотатцы служили в дворцовой страже! А ведь охрана – это те, кому царь царей доверяет величайшую ценность государства – свою жизнь… Прежний начальник стражи отправлен мною на границу с Египтом: пусть послужит простым офицером в далеком гарнизоне… Руководствуясь милостью, я оставил его в живых из-за прошлых заслуг. Сегодня во дворец пробрались воры – а завтра в его стенах окажутся заговорщики. Ты доказал, о Ша-маш, что умеешь на лету ловить желания великого царя. Назначаю тебя начальником стражи: мы вручаем нашу безопасность в твои руки. Подойди сюда… за наградой.
…Месяцем раньше царедворец сошел бы с ума от своего внезапного и стремительного возвышения. Но сейчас он искренне считал, что лучшей наградой для него был бы десятичасовой сон – без единого перерыва. Как легко обвести мудрейшего царя вокруг пальца… просто-таки удивительно.
1) Подкупить храмового раба сотней талантов.
2) Получить от него тройку золотых сосудов.
3) Убить раба и забрать обратно таланты.
4) Сбросить тело вместе с сосудами в реку.
5) Организовать фальшивый подкоп под стену.
6) Обвинить в краже пропавших стражников.
Вот оно, идеальное средство для повышения по службе. Правда, раньше бы он не рискнул провернуть такую аферу – даже с ножом у горла. Помогла одна вещь: Шамаш знал, куда исчезли оба стражника.
Мысли налились сонной тяжестью; подойдя к трону, Ша-маш рухнул ниц – его сухие губы коснулись золотой лапы Дракона. Мановением руки царь нетерпеливо приказал ему подняться. Прошествовав по ступеням к драконьей голове, Шамаш опустился на колени, выгибая тонкую шею, как лебедь в дворцовом пруду. На поверхность кожи легла прохладная цепь из червонного золота: звенья смыкались вокруг розового алмаза. Знак отличия начальника царской стражи. Страшно подумать: отныне, с этого самого мгновения, он обладал властью большей, чем его приятель, наследник трона Дракона, благородный царевич Мардук! Лица придворных перекосились от ненависти. Шамаш готов был поклясться, что сейчас любой, от жреца Нергала до смотрителя арыков Ни-нурта (не говоря уж о худосочном, едва ли не прозрачном царском лекаре Эллиле), призывает на его голову проклятья. Завидуют возвышению старого врага. Он и сам на их месте вел бы себя так же.
Шамаш с великим усилием удерживал на лице льстивую улыбку. Ему было плевать на почести: мучаясь от растущей жажды, он истекал слюной, мечтая только об одном. Как можно скорее выбежать из тронного зала, добраться до своей опочивальни, сорвать пропитанную потом, опостылевшую одежду. Завесить окно в комнате, уберечь кожу от мерзкого жара гнусных солнечных лучей. Провалиться в глубокий сон, нырнуть в него с головой, как в прохладное горное озеро. Проснуться – и утолить ГОЛОД. Соблазнительная жилка на шее царя фиксировала на себе все внимание: чтобы отвлечься, Шамаш прикусил нижнюю губу. Нет. Не здесь. В тронном зале только стражи – больше сотни человек. Один лишь Хозяин справится с такой уймой народа, но его здесь нет. Откровенно говоря, никто из его детей, включая любимцев, не знает – где он проводит день. Хозяин приходит в подземелье неожиданно.
…И всегда – только ночью.
…Главный жрец Нергал зажмурился, сладостно представляя, как обеими руками душит Шамаша, сомкнув пальцы у того на горле. Безусловно, он тяжело переживал возвышение давнего противника. А кто не страдает? Вон у лекаря Эллиля аж нос от ярости заострился. Подумать только, как несправедливы порой бывают боги! Не глядя, хватают за шкирку первую попавшуюся тварь, и вот, пожалуйста – она уже обласкана и награждена царем. А за что, спрашивается? Парень глуп, не обладает нужной гибкостью в придворных интригах, имеет слабую броню к запускаемым сплетням. Если бы не расположение самого царевича Мардука, Нергал давно бы разгрыз своего врага, как орех, сплюнув на пол пару пустых скорлупок. Но что ему остается теперь? Только пялиться издалека на золотую цепь с алмазом – и, удалив из языка яд, радостно приветствовать нового начальника дворцовой стражи. Новичок в делах Шуту Бит, пожалуй, выкажет удивление: и чем же так ценится эта показная должность? Глава стражи – всего лишь охранник, он лишен возможностей всевластных жрецов. Эге, малыш, не так все просто. Действительно, Тайный совет Верховного божества, с давних пор возглавляемый Нергалом, умеет влиять на царя – правитель обращается к нему по каждой мелочи: за гороскопами и толкованием снов… не говоря уж о природных бедствиях, дабы разобраться – за что царство наказали боги? А вот тут-то уж и задача Нергала – правильно объяснить событие, не забывая извлечь хорошую выгоду для себя. Чаще всего разгадка проста: ураган налетел из-за вредной экономии: дескать, боги плохо ублажены жертвами и малым количеством зиккуратов в их честь, отсутствием в храмах дверей из ливанского кедра.[15] Значит, необходимы средства на строительство, посвящение очередных жрецов для обслуги жертвенников и приобретение храмовых вардумов. Увы, эти радости блекнут в сравнении с властью главного охранника. Он важнее любого богатого авилума, не говоря уж о ничтожных мушкенумах. Только начальнику стражи, помимо наследника, позволено будить царя посреди ночи. Он один может подсунуть под печать дощечку с нужным решением и мимоходом шепнуть на ухо сплетню. Нергал нахмурился, разглядывая лицо врага. Странный он какой-то стал, этот Шамаш. Вроде бы даже и не радуется. Видно, нелегко дались ему поиски стражников: спал с лица, отощал, под глазами залегли черные тени, кожа бледна, как у заключенного в долговой яме. Что с ним такое происходит? Днем на совещаниях борется с сонливостью, старательно избегает открытых окон и совсем позабыл про Мидийский сад – прежнее любимое место для прогулок с царевичем Мардуком.
А ночью… о, сколько золотых талантов отдал бы Нергал за то, чтобы узнать – какое же обстоятельство мешает спать Шамашу в ночное время.
Возможно, он займется этим чуть позже, есть кой-какие мысли… а пока придется «радоваться» мудрому царскому решению.
Нергал присоединился к придворным; толпа, издавая ликующие возгласы, с ненавистью хлопала в ладоши, славя нового фаворита.
…Вторично облобызав лапы золотого Дракона, Шамаш покинул зал: царь приказал немедленно приступить к исполнению обязанностей. Тяжелая цепь натирала шею. Едва оказавшись за дверью, он прислонился к холодной стене, стремительно погружаясь в забытье, – подобно лошади, он уже научился спать стоя, используя каждую свободную минуту. Сон обволакивал его облаком, заворачивая в нежную ткань, унося на крыльях – туда, где ему виделось недавнее прошлое. Пробуждение в спальне. Зуд сбоку, в основании шеи: полированная медная пластина отражает две точки – обе смахивают на следы укусов огромных москитов. Каменная сонливость, текущая по жилам, словно жидкий сахар. И тень Хозяина, чьи темные крылья закрывают все вокруг – даже царя на золотом троне, – отбрасывая во тьму величие Дракона. Хозяин милостив. Он утолил ГОЛОД, напоил свежим нектаром и взял Шамаша на ночную службу. К чему этот жалкий мир? Перспективы, открывшиеся перед ним, значительнее, нежели собачья цепь начальника дворцовой стражи. Поцелуй Хозяина уравнял его с богами… или с демонами. Какая разница?