…Жрец подложил под щеку правую руку, ощущая тыльной стороной ладони теплоту нагретого телом камня. Где-то через час наступит рассвет – уснуть ему, похоже, так и не удастся. В углу угадывались очертания драконьей головы – домашнего животного небесного божества, перед которым сам царь города Дракона считает себя ничтожной букашкой.
Забавно. Что даст человеку статуя дракона, даже если положить перед ней спелые бананы и сладкий мед? А ведь простолюдины верят – раз эта еда таинственно исчезает каждую ночь, она падает во рты богов… Хотя на самом деле бананы переваривались в желудках храмовых служек. В главном храме Дракона почти все сделано из чистого золота: и сам бог, и его ложе, и стол для еды, и стулья, и жертвенник, который стерегут золотые грифы со змеями. Лишь один кедровый потолок крыт лазуритом. Золотое ложе предназначено для любовных утех – бог сам выбирает себе женщину из чужеземного племени, и она совокупляется с ним в темноте. Ха-ха-ха, уж сколько раз сам Нергал побывал в облике бога, получая свою порцию заморских ласк! [26] В лучшие времена они резали на золотом жертвеннике сто ягнят в день и возжигали тысячу талантов [27] благовоний во славу божества. Если зажечь на сто талантов меньше, кто заметит? Разницу делят жрецы, а священный дракон не обижается.
Однако он отвлекся. Шамаша можно низложить. Надо представить царю доказательство, что любимцем овладел дух демона экимму, и тот сам передаст любимца в руки палача. Придумывать ничего не придется: трудно отрицать факт, что с царедворцем происходит что-то странное. Он полумертв днем и бодр ночью, на пирах предпочитает полусырое мясо, часто покидает дворец после наступления темноты – мол, обожает пение ночных птиц. Вообще-то… Нер-гал не сильно удивится, если соперник обезумел, вообразив себя земным воплощением демона экимму. А что? Это как раз логично. Отсюда и бледность, и постоянный недосып, и загадочные пристрастия к кровавой пище. Придворная жизнь требует напряжения – только и гляди, чтобы в кубок не налили яд, не ударили кинжалом в спину, не нашептали лишнего в царское ухо. Невозможно расслабиться, а это кого хочешь с ума сведет. Жрецу уже приходилось наблюдать, как помрачается рассудок умнейших сановников, впадавших в буйное помешательство из-за мелочи. Почему Шамаш должен быть исключением? Его сумасшествие просто приняло другую форму…
…Он дернулся на твердом камне ложа – всем телом, широко раскрыв испуганные глаза. О боги! А что, если заболевание царедворца зашло слишком далеко? И обезумевший Шамаш, представляя себя экимму, не только бодрствует ночами, но и реально пьет человеческую кровь? Отвратительный холод пополз по жилам, подобно маленьким змейкам, оплетая живот, спину, плечи, кусая мурашками и ознобом. О да… да-да, это может объяснить многое, в том числе и исчезновение стражников… «Книга демонов» гласит: одержимого экимму надо захватить днем, пока он не обрел силу. Сейчас пока ночь. Но с первыми же лучами солнца Нергал падет ниц перед троном царя. Улики горячи и неопровержимы, ни одна собака не посмеет их оспорить. Губы Нергала тронула невидимая во тьме улыбка: раньше в качестве очищения одержимых сжигали на костре. Трудно сказать, очищались ли они от этого… но вот умирали – это точно. Сколько осталось до рассвета? Всего ничего. Есть еще время обдумать слова беседы с царем – хорошо бы начать разговор мягко, исподволь…
– Ты не успеешь этого сделать… – нарушил тишину хриплый голос.
В углу комнаты вспыхнули две красные точки. Нергал оцепенел. Жрец не успел испугаться появлению неизвестного существа – мозг, как лезвие, разрезала страшная догадка: опасение оправдалось, кто-то прочитал его мысли. Сделав усилие, он сощурился: привыкшие к мраку глаза разглядели большого, мохнатого зверя. Жрец потрясенно молчал – нарождающееся безумие разрывало голову. Существо, мягко спружинив лапами, вошло в кружок лунного света. Нергал схватился за грудь, кровь отлила от сердца – это был крупный, можно сказать, огромный волк с густой черной шерстью, в которой поблескивали седые волоски.
– Я прямо чувствовал, что ты это сделаешь. – Волчья пасть открывалась и закрывалась, но жрецу казалось, будто слова неслись со всех углов комнаты. – Вот и заглянул в чертоги Эсагилы – послушать, о чем твои раздумья… Извини, Нергал, но у тебя не получится говорить с царем. Ясно, почему? Ты сам уже этого не захочешь. Он – только моя привилегия.
Влажный язык, теряя капельки слюны, облизнул зубы. Нергал не двигался с места. За минуту до смерти он пытался понять – кому принадлежит искаженный пастью Зверя, но все же известный ему голос, не раз слышанный на собраниях придворных… Именно им запросто, словно добрый знакомый, разговаривает с Нергалом ночной монстр. Осклизлые клыки коснулись его лица, обдавая смрадом гнилого мяса.
– Утоли мою жажду, – велело существо, тихо рыча.
В тот же момент жрец узнал – кто скрывается под маской монстра, и пришел в небывалый ужас. Он обречен. И поделом – слишком увлекся на заседаниях лицезрением Ша-маша, забыл, что у того могут быть соратники, разделившие тайну приобщения к одержимости. Впрочем, это уже ничего не изменит.
…Закрыв глаза, Нергал сам подставил горло под острия клыков…
…Она меня ненавидит. Ощущаю всем сердцем, а также остальными органами чувств, кажется, даже желудком. Сидит на стуле, расспрашивает, меланхолично качает ногой, на кончик пальца которой съехала бордовая туфелька, и улыбается страшной человеческой улыбкой. Эдакая стерва в квадрате, до крайности уверенная в себе и своей внешности. Светлый костюм из натурального шелка (сербские вампиры всегда надевают только белое – вот мучение-то, когда зальешь на обеде кровью), нос с аккуратной горбинкой, длинные волосы, тело… хорошее такое тело, гибкое и тонкое – что-то вроде антилопы, скрещенной с пантерой, – в черных глазах почти не различимы зрачки. Белоснежная кожа трупа, плюс правильный макияж: либо муж красит, либо подруга. Ага, а кольца-то нет. Понятненько. Девица лесбиянка, сублимирует в карьеру – получает от жесткой работы сексуальное удовольствие, мучая вампиров-мужчин. Кстати, почему у вампиров, если они мертвецы, функционируют половые органы? Философский вопрос. Ее напарник вял и тих – видно, боится сказать строгой начальнице даже слово поперек. Зачем она вообще его притащила? Для мебели, наверное. Девушка моя ровесница, хотя старается казаться старше и опытнее, но в реале ей едва-едва сравнялась сотня лет. Возраст заметен хотя бы по одежде. Вампирши постарше весьма консервативны, они и под страхом креста не наденут в офис блузку с вырезом. А этой – плевать.
– Позвольте уточнить, дорогая жертва, – цедит Милена, рассматривая мысок бордовой туфли. – Согласно вашим утверждениям, сегодня вы попали в водоворот необъяснимых событий. На выходе из храма Дракулы на улице Казней вас, не говоря худого слова, пытался убить гибрид комикса с аниме: молчаливый вурдалак с «кольтом» и японский вампир нукекуби. Прибежав домой, вы обнаружили полный разгром и позвонили нам. Что ж, несмотря на всю экзотичность, это весьма правдоподобно. Версий много: случайная атака наркоманов, утонченная месть гламурного гея-возлюбленного, задолженность по кредиту банка крови. Однако ваше финальное заявление… оно вообще ни в какие ворота не лезет. Правда, Карл?