Почти час на одном месте! Вот сиди теперь, анализируй, времени достаточно. Как будто можно начать все сначала, изменить, исправить!
Конечно, он пытался найти другую женщину, знакомился, с одной даже прожил полгода. Хорошая хозяйка с нормальной фигурой, прекрасно готовила и убирала, не искала московской прописки. По вечерам смотрели телевизор, она рассказывала про покупки и цены, здоровье, проблемы у родственников. В выходные приходили в гости ее подруги с мужьями, подруги деликатно шушукались, мужья хлопали по плечу и наливали по-товарищески, как своему. То есть все было хорошо и нормально, но не покидало чувство мучительной невозможной скуки, просто удавиться хотелось от этой скуки, просто ноги не шли в собственный дом! Она так ничего и не поняла, требовала объяснений, потом, плача, собрала вещи. Осталось постыдное чувство освобождения, и Володя понял, что второй раз на такую попытку не решится никогда.
Кстати, совсем недавно встретил бывшую одноклассницу Милу! В первый момент ужасно растерялся, вспомнил лыжи и стенгазету, почувствовал себя нескладным ушастым мальчишкой…. Но Мила явно обрадовалась встрече, долго восхищалась его моложавым видом и даже принялась кокетничать. Сама она стала солидной полной дамой, муж-полковник много лет работал за границей, единственный сын учился в МГИМО. Семья гэбэшников, понятно без слов, кто еще у нас работал за границей! И отец ее был оттуда же, поэтому и жили в особом красивом доме, не то что его родители. Еще завидовал, дурак!
Не мешало бы сделать ремонт. Все-таки хорошо, что вернулся в старую родительскую квартиру в Текстильщиках, Косино давило на психику до тошноты.
С самого начала переезд в Косино казался временным, случайным. Сестру и Матвея настигла страшная чернобыльская волна, не приходилось выбирать. Катька сначала обрадовалась большой квартире, снова принялась мечтать про второго ребенка. Какой ребенок в таком бардаке – грязь непролазная, до автобуса шагать и шагать.
Вот-вот, родительская мудрость сработала, зачем заводить ребенка в необжитом доме, куда торопиться. Зато размен получился быстрый! Неплохую трехкомнатную квартиру – на две куцые в том же доме, благо в кооперативе нашлись желающие. У кого были силы думать и искать! Развод тоже оформили впопыхах, лишь бы не встречаться, не разговаривать, не обсуждать ее дикую глупую измену. Не верилось, что все происходит в реальности, что жизнь загнала его семью в такую водевильную историю. Той ж осенью Катька махнула свою квартиру на комнату в коммуналке, правда, где-то в центре, а Володя так и остался в прежнем доме, только наклеил новые обои и выложил плиткой ванную комнату. Но все равно не мог привыкнуть, все равно нажимал кнопку лифта на свой прежний шестой этаж и потом, чертыхаясь, спускался пешком на четвертый, в выдраенную до блеска ненавистную пустую квартиру.
Наверное, Ольга все понимала, хотя и не спрашивала, потому что перед отъездом в Штаты предложила брату переехать обратно в старую, еще родительскую квартиру. Конечно, Текстильщики тоже не Арбат, но все-таки ближе к метро, к тому же две комнаты, а не одна. А вместо квартиры в Косино можно, наконец, купить новую машину. Нет, ей никакие деньги не нужны, в Америке прекрасно можно заработать!
Ленька к тому времени уже год как учился в колледже в Пенсильвании. Володя один провожал сестру в Шереметьево-2, было невыносимо смотреть на ее виноватое, постаревшее лицо. Оля ехала якобы в гости к подруге, Тане Левиной, но уже было известно, что Таня добилась для нее разрешения на работу в своей лаборатории, уже подтвердили получение грин-карты. И хотя Ольга почти не появлялась в доме брата после мучительного, спровоцированного ее сыном развода, эта последняя и окончательная, как они оба думали, разлука показалась такой непосильной, что Володя не выдержал и глупо разрыдался прямо на глазах у злых равнодушных ко всему таможенников. Благо, люди вокруг нервничали и спешили, ждали объявления на посадку, и он успел только поспешно обнять сестру и сунуть ей в руки доллары за проданную в Косино квартиру.
В окно машины забарабанили редкие капли мерзкого декабрьского дождя. Город уже украшали к Новому году, 2000-й год, невозможно поверить! Когда-то мальчишкой считал, сколько осталось до нового века – бесконечное число дней! И собственное пятидесятилетие, жуткая бесповоротная старость казались невозможными, как конец света. Наверное, Володины ученики и сейчас так думают про пятидесятилетних и его считают отжившим стариком.
Прямо перед носом дорогу перебегала женщина. В красивой короткой шубке, голова скрыта капюшоном от моросящего полудождя-полуснега. Но и так видно, что молодая и роскошная, сейчас много таких появилось, жена какого-нибудь новоявленного банкира. На обочине теснились два пустых автомобиля, интересно, на что она тянет – «форд» или «мерседес»?
Женщина вдруг остановилась, откинула капюшон и радостно забарабанила по ветровому стеклу. Это была Катя.
Они не виделись восемь лет. Да, она так сразу и сказала – восемь лет, и охнула радостно, будто они – давние друзья и просто живут в разных городах или странах. И тут же распахнула дверцу и уселась, растирая замерзшие руки. Вот сейчас вытаращит глазищи, затараторит про своих ненаглядных учеников… Нет, прежняя Катька только на минуту выглянула из прошлого и тут же обернулась красивой сдержанной женщиной с дорогими часами на тонком запястье. Глуповато было сидеть вот так, рядом, на переднем сиденье его старенького автомобиля, но она все сидела и не пересаживалась в свой «форд» (все же «форд»!). Володя вдруг обрадовался пробке и плохой погоде, хотя совершенно не понимал, как себя вести и что говорить.
– Давай зайдем в кафе, – выручила Катя. – Сто лет не виделись!
Она так же любила все преувеличивать, ведь только выяснили, что не сто, а восемь.
– Может быть, лучше в ресторан? Я сегодня не успел пообедать.
Ни в каком ресторане он уже давным-давно не обедал. Хотя в последнее время мог себе позволить, но не было ни привычки, ни настроения. И сколько сегодня стоит обед в ресторане, еще денег не хватит? Нечего сразу психовать, наверняка там можно кредитной карточкой расплатиться. Хорошо, что заказал наконец карточку, еще думал, что напрасная суета!
– Нет, ресторан это очень долго получится, извини. Дочка должна вернуться из садика.
Да, конечно, у нее есть маленькая дочка, Ольга рассказывала. Как ни странно, сестра снова начала общаться с Катей, хотя именно ее обвиняла когда-то во всех грехах. Невозможно понять этих женщин!
– Ну, в кафе, так в кафе! Полчаса у нас есть?
Она потрясающе выглядела. Те же распахнутые глаза, светлая пушистая челка, наверное, подкрашенная, но все равно жутко стильная. Высокие сапоги с меховой опушкой, безупречные ноги. Да, ноги у нее всегда были ничего.
– А ты прекрасно выглядишь, – улыбнулась она. – Мне Ванька говорил, но я не думала, что настолько! Наверное, никто не дает больше сорока? Признавайся, целая очередь стоит из дам, желающих познакомиться.
– Да, до самого мусоропровода.
– Что до мусоропровода?