— Зашибись — квартира, — нежно сказал Сергей, подкравшись откуда-то сбоку. — Смотри, комната какая. И сторона солнечная.
— Я смотрю, — кивнула она.
— И метро рядом.
— «Звезды не ездят в метро», — процитировала она известную песню.
— Что?
— Ничего. Все замечательно.
Все получилось совсем не так, как она планировала.
Ашот исчез из Москвы, звонил всего пару раз, а без его участия дела шли не очень. Денег на запланированный клип по непонятной причине все не набиралось, хотя Марина экономила изо всех сил и даже машину себе не купила, хотя очень хотела.
С Егором она встретилась всего раз, перед его отъездом за границу. Встречу организовала Рокси, и все получилось как нельзя лучше, как будто они случайно столкнулись.
— Спасибо, — серьезно сказал Егор. — Я тебе очень благодарен.
— Не за что, — запинаясь, ответила Марина.
Она не знала, что еще сказать. А ведь три года назад, таскаясь к нему по всякому поводу и даже без оного, она умела улавливать оттенки настоящего чувства в его голосе, в глазах. К примеру, когда в его темных глазах вспыхивали сразу по пять лучиков, радость и удовольствие было настоящим. Если же он улыбался, но глаза были мертвы — притворялся…
— Как же — не за что? — возразил он. — Ты ведь рисковала. Причем сильно рисковала.
— Да ладно…
— Марин, я серьезно. Там же не в салки играли… Если б не ты, мы бы из подвала не вышли, разве что вперед ногами. Потому я говорю тебе — спасибо.
Он накрыл ее руку своей.
Лучики в глазах вспыхивали и искрились…
Боже мой, а ведь когда-то она мечтала, чтобы он взял ее за руку и хотя бы за что-то поблагодарил…
— Если я что-то смогу для тебя сделать… Ну, или отец — обращайся в любое время, — сказал Егор и чмокнул ее в щеку.
Прежде чем она успела опомниться, он испарился, понукаемый нервно оглядывавшейся Рокси.
В тот момент попросить было нечего, но если бы Егор дал ей хоть минуту на размышление, она бы что-нибудь придумала.
Эфиры, например. Это было вполне в его власти.
Марину в лицо уже знали, но на серьезные концерты приглашали редко, и даже всесильный Ашот ничего не мог тут поделать. Вот и сейчас, отпахав на полутора десятках корпоративов, она могла похвастать лишь тремя выступлениями на телеканалах страны, да и то не в самых рейтинговых передачах.
А ведь Новый год, прайм-тайм…
Она не могла рассказать Егору, что вот уже пару недель живет в состоянии какой-то необъяснимой, ни на чем не основанной тревоги. Усталая, издерганная, измученная однообразием своих выходов в черные ямы залов под слепящие лучи прожекторов, она мечтала выспаться, но, даже отработав все до последнего концерта, так и не смогла расслабиться. По ночам Марине снились кошмары, где она то убегала, то догоняла человека с серой, как асфальт, спиной, и самым важным в этих снах было увидеть его лицо…
Они поехали домой, в съемную квартиру, где их ждал вечно голодный котенок, встречавший у дверей нервным писком, а в углу стояла искусственная, кренившаяся на один бок елка. Один из шаров валялся на полу в виде мелких осколков, а черная пушистая животина упорно делала вид, что не имеет к этому никакого отношения.
— Оно хоть какого пола? — спросила Марина, скидывая котенка на пол. Тот запищал и отважно полез обратно на кровать, словно боялся остаться один хоть на миг.
— Мужик вроде, — сказал Сергей.
— Вроде?!
— Да шут его знает. Он мохнатый такой, не разглядеть.
— Придумал, как назовем?
Котенок влез обратно и устроился у Марины на попке. Сергей задумчиво погладил и то и другое.
— Анчоус, — предложил он.
Марина рассмеялась:
— Оригинально. А если это девочка?
— Не знаю, — пожал плечами Сергей. — Но я слышал, что котов надо называть так, чтобы в имени была буква «с». Им это приятно.
— Ну да, — согласилась Марина. — Вот у нашего звуковика кошка, так в ее имени точно есть буква «с».
— И как ее зовут?
— Пися.
Сергей раскатисто рассмеялся:
— Замечательное имя. Главное — редкое. Слушай, я чего-то есть хочу. Ты не хочешь?
Наскоро поужинав, они рухнули обратно в постель, торопливо занялись любовью, чтобы потом скорее заснуть. Но вместо того чтобы отвернуться, как это бывало прежде, Сергей вдруг прижался к ней теснее и сказал:
— Слушай, может, это все и неправильно, но теперь, когда у нас есть своя квартира… и все такое… может, мы поженимся?
Его невозможные разноцветные глаза сияли прямо над ней.
Марина оторопело молчала.
— Так что скажешь? — тихо спросил он. — Согласна?
— Конечно, согласна, — выдохнула она и мельком подумала, что, если отважится родить, их дети будут с такими же разноцветными, как у кошек, глазами, потому что гетерохромия передается на генном уровне.
А еще она подумала, что теперь точно не сомкнет глаз…
Надо же, а ведь она в последнее время совершенно забыла, что у него глаза разного цвета.
Вот это замоталась!
Красота!
В сто раз лучше, чем лучики в темных, как египетская ночь, глазах Черского…
Как ни странно, но едва лишь она уткнулась носом в спину Сергея, то сразу же заснула и спала почти всю ночь без кошмаров.
И только к утру что-то засвербело, затряслось, пиликая по нервам. Сквозь сон Марина слышала злобное шипение Сергея, его недовольный бубнеж в трубку, а затем крадущиеся шаги и далекий, как из другой галактики, хлопок двери.
«Очередное усиление», — подумала она сквозь сладкую дрему. Котенок лежал рядом на подушке и мурлыкал, тарахтя, как маленький трактор…
Настойчивый звонок выдернул ее из сна.
Нащупав мобильный, она поднесла его к уху:
— Алло?
— Включи новости, — торопливо сказал Сергей.
— Что?
— Телевизор включи! — заорал он в ухо.
Перепугавшись, Марина схватила пульт и стала судорожно тыкать по кнопкам.
— …заказное убийство, — строго сказала диктор Елизавета Андрианова, как обычно, идеально причесанная на прямой пробор. В стране могло происходить что угодно, но Елизавета, непоколебимая, словно робот, читала новости ровным, почти лишенным интонаций голосом. — Как сообщил наш источник в МВД, автомобиль известного бизнесмена Ашота Адамяна был расстрелян на выезде из Москвы. Адамян скончался на месте от двух пулевых ранений в голову.
Марина вдохнула и, забыв выдохнуть, уронила пульт на пол.