А мужчинам, в свою очередь, подмигивал Чарли, обещая невиданную постельную резвость: поверьте, парни, только абсолютно удовлетворённая женщина может так молчать и улыбаться…
Всё это было отличной приманкой для простых душ, а интеллектуальная и творческая элита попалась в другие сети. Группа Космических Маркетологов, ставших первыми подопытными пользователями, сработала как никогда успешно, привезя на Землю на 40 % больше хабара, чем самые удачные прошлые экспедиции. Причём многие открытия были сделаны после того, как студенты обзавелись биогаджетами – наблюдательность, интуиция и логика обострились в разы, зачастую в дело пошли исследованные ранее объекты, которые в первом приближении показались бесполезными. Теперь же изящные и остроумные решения возникали будто сами собой.
Понятно, что бизнесмены, художники, ученые и политики не могли устоять перед перспективой креативного скачка. Более того, игрок, не использующий эту возможность, немедленно вытеснялся с поля.
Обеспеченная молодёжь ни о чём таком не думала и просто наслаждалась новым украшением, сексуальным стимулятором и средством связи. Если у парочки получалось транслировать друг другу коротенькие мысли, это означало, что у них отношения и «любовь навсегда», а если нет – стоило сменить партнёра и поискать другого хотя бы ради столь занимательной игры. Вошло в обиход выражение «шапочка знает» – например, кто или что тебе больше подойдёт; или наоборот, «а шапочка его знает…» – в случае полной неопределённости.
Поначалу в знак особой близости влюблённые и друзья пытались обмениваться гаджетами, но растения чахли, да и пользователи чувствовали дискомфорт. Зато выяснилось, что можно группироваться по цветам, и это весьма увлекательно. Немедленно установилась иерархия: малиновые шапочки считались самыми крутыми, они как бы иллюстрировали высокий эротический потенциал обладателя. Предполагалось, что, чем светлее тон, тем качество менее выражено. Преобладание золотисто-жёлтой гаммы выдавало интеллектуала, красной – агрессора, оранжевой – прирожденного бизнесмена, голубой – истерика, синей – творческую натуру, а зелёная намекала, что данный тип недалеко ушел от растения. Уже были случаи цветовой дискриминации, когда среди соискателей довольно солидных должностей предпочтение отдавалось претенденту в шапочке определённого оттенка. Находились такие, кто пытался перекрасить лепестки, но посторонние красители отторгались, а человек некоторое время испытывал сильную головную боль.
Исподволь вошел в моду здоровый образ жизни – от алкоголя, наркотиков и даже от табачного дыма цвета тускнели. Да и тяга к веществам постепенно исчезала, обладатели шапочек после месяца ношения становились заметно крепче и уравновешенней. Когда этот факт обнаружился, по Земле прокатилась волна ликования – оказывается, человечество незаметно для себя стало на путь оздоровления. Средства массовой информации окрестили явление «спектральной революцией».
Уже через полгода шапочки из категории товаров класса люкс перешли в мидл-маркет. Ещё немного, и они будут доступны всем. Буквально на глазах из ничего выросла целая финансовая империя, во главе которой оказались бывшие студенты Минг и Скрябин.
Мир менялся, приспосабливаясь к новым условиям, со скрипом перестраивались на новый лад политика, экономика и культура.
А парочка героев, инициировавших всё это, затворилась в бронированном убежище на самом краю Земли, в отдалении от столиц. Целые дни они проводили в саду на нижнем уровне, среди благоухающих растений, привезённых из множества миров, наслаждались тёплой влажной атмосферой, грелись под лампами, имитирующими солнечный свет, изредка перебрасываясь ленивыми мысленными репликами:
– А всё-таки это невероятно.
– Да, кто бы мог подумать.
– Ты ожидал чего-то подобного?
– Конечно нет.
И, в самом деле, кто мог предположить, что обычные с виду источники питания и средства передвижения таят столько возможностей. При всей своей сложности они легкоуправляемые, эргономичные, настраиваемые, многозадачные и просто забавные – короче говоря, идеальные устройства для пользователей с высокими запросами. Цивилизация совершенных Мыслителей наконец-то встретилась и объединилась с совершенными исполнителями. Вместе они превратят вселенную в Сад Безупречности.
– Ты – величайшее из разумных существ, – всадник У’СКР протянул верхнюю конечность носителя и погладил всадника О’МГ по нежным зелёным лепесткам.
* * *
Джоконда чувствовала себя чертовски странно. Большую часть времени она была совершенно счастлива, и смутная улыбка, не сходящая с её губ, отражала истинное состояние души – равнодушное удовлетворение всем окружающим и, прежде всего, собой. Но иногда Джоконда замечала какие-то не то чтобы провалы, но воздушные ямы в восприятии, будто с её рассудком обходились как с клеткой болтливого попугайчика или с боевым соколом – надевали тёмный колпак, приглушая звуки и гася картинку. Впрочем, она всё-таки видела происходящее вокруг, но не имела возможности проанализировать события, реальность скользила мимо её сознания.
К счастью (или к сожалению, как посмотреть), Джоконду всегда отличал специфический навык мышления: ей достаточно было окинуть комнату беглым взглядом, чтобы потом, на досуге, достать из памяти изображение и будто пересмотреть фотографию. Таким образом могла «найти» какой-нибудь забытый на столе блокнот, хотя в тот момент, когда оглядывалась, он её не интересовал и внимание на нём не фиксировалось.
Когда пыталась тем же способом припомнить картинки, увиденные под «колпачком», неизменно накатывала жесткая головная боль. Джоконда уже отвыкла от столь сильных ощущений, заботливая шапочка обычно гасила все острые переживания, но именно это побуждало её снова и снова возвращаться туда, где больно. Ах, будь она крысой, удары живо отучили бы от неправильного поведения, но человек гораздо сложней и странней. Джоконду волновала боль. Нет, законченной мазохисткой она себя не считала, но, будучи властной и мощной, иногда нуждалась в чём-то, что сильнее, просто, чтобы ощутить себя более живой. Боль напоминала пощёчину, полученную от отца, который застиг её, двенадцатилетнюю, за просмотром коллекции домашнего порно. Она служила сигналом: «этого – нельзя» и одновременно «это – возбуждает», «это – интересно».
И теперь Джоконда чувствовала, что должна сопротивляться, когда её клетку снова и снова закрывают тёмным, должна пересматривать отложенные воспоминания, потому что это – интересно.
Элвис-Мария аль Фаттех страшно гордился своей работой. Подумать только, получил шапочку в подарок от родителей на совершеннолетие, а уже через месяц выдержал огромный конкурс и занял место охранника в башне «Сада Безупречности» – именно так назывался центральный офис компании «Минг и Скрябин». Поговаривали, что сами-то Джоконда и Чарли предпочитают проводить дни в каком-то отдалённом убежище, но для деловых встреч верхушка корпорации собирается в высотном здании на побережье одного из тёплых Земных морей. И Элвис обрёл доступ в комнату на втором этаже, в которой на полусотне мониторов демонстрировалась тайная жизнь «Сада». В основном ничего особенного: под наблюдением находились входы, выходы, посадочная площадка на крыше, служебные помещения, залы заседаний. Но были и роскошные оранжереи, бассейны, кабинеты для совещаний в узком кругу, все в золотистой коже и натуральном дереве, такие шикарные, что Элвис не сомневался: если загадочная Джоконда и появляется в этом здании, то именно здесь. Как и многие юноши его возраста, он отчаянно восхищался госпожой Минг, которая сделала открытие, изменившее жизнь планеты. Элвис мечтал заполучить несколько видеозаписей с ней и всегда держал наготове крошечную флэшку. Он желал бы иметь их исключительно для себя – хотя к бледно-красному цвету его шапочки, идеально подходящему для охранника, примешивался оранжевый оттенок, отражающий склонность к бизнесу, Элвис и не думал о возможности продать какие-либо материалы на сторону. По понятным причинам: не собирался терять работу и ссориться с самой влиятельной организацией на Земле.