Солдаты по следу пошли дальше. Но заменить собаку люди не могли. Им приходилось производить поиск только визуально. Артем Николаевич решил не сворачивать строй в плотную группу. Во-первых, чтобы бойцы не затоптали имеющиеся следы, во-вторых, чтобы искали и в стороне.
Если с рядовым Николаевым что-то случилось, предположим, он попал в засаду, то обязательно должны присутствовать какие-то доказательства этого. Бандиты тоже не по воздуху летают. Они обязательно оставляют за собой следы. Надо только их рассмотреть.
— Товарищ старший лейтенант! — позвал командира взвода снайпер ефрейтор Чередниченко, идущий в цепи в пяти метрах правее Крамолова.
Артем Николаевич как раз остановился, чтобы обновить перевязку на бедре. Сейчас кровотечение уже не было таким активным, как вечером, хотя тоже беспокоило. Но командир взвода утешал себя тем, что оно возобновляется лишь тогда, когда он начинает ходить. Это естественно. В состоянии покоя потери крови почти нет.
Но о каком покое могла идти речь, когда взвод был занят поиском пропавшего бойца! Идти с солдатами командиру следовало в любом состоянии, даже при сильном кровотечении.
Крамолов повернулся в сторону снайпера. На голову Чередниченко был надет самодельный шлемофон с индикатором наблюдения и обнаружения оптических систем «Луч-1М». Обычно этот прибор просто ставят на бинокль и используют его при каждом осмотре местности. Но ефрейтору так было удобнее. Именно с помощью «Луча» Чередниченко минувшим вечером нашел и уничтожил бандитского снайпера.
— Что у тебя?
— За нами наблюдают из ущелья. Не того, что против нас, а из следующего. Где каменная горка перед входом. С нее и поглядывают. Дистанция тысяча двести, плюс-минус десять метров на погрешность «Луча». Моя винтовка не достанет. Стрелять бесполезно. Здесь только «КСВ» поможет!..
Разговор о крупнокалиберной снайперской винтовке, так называемой дальнобойке, ефрейтор Чередниченко заводил уже не в первый раз. Тем более что в батальоне два взвода уже получили новые российские «КСВ». Но не старший лейтенант Крамолов решал, кому какое оружие положено иметь. Он только пообещал снайперу, что первая же трофейная крупнокалиберная винтовка будет его.
Но в нынешней командировке ничего подобного пока не попадалось. Трофеи были обычные — две «СВД», один «Винторез», точно такой, какой был когда-то у Чередниченко. Потом ефрейтор получил современную винтовку «ВСК-94». Да и весь взвод сменил «АК-74» на компактные «9А-91». Это оружие куда более подходило для операций спецназа. Снайперская винтовка «ВСК-94» была сделана как раз на безе автомата «9А-91».
— Там снайпер?
— Нет. Думаю, простой бинокль. Окуляры сдвоенные.
— Товарищ старший лейтенант! — На пять метров подальше снайпера шел в цепи рядовой Столбунов. — Ветер почти с той стороны. Уже второй раз дымком пахнуло, пусть и слабым. Наверное, там костер горел. Или же его только кто-то разжигать начал, нас увидел и сразу затушил.
— Понял. Не показывать интереса. Пристально в ту сторону не смотреть. Ведем себя обычно, продолжаем работать.
Нос рядового Столбунова, как давно уже знал командир взвода, мало чем уступал собачьему. Конечно, речь не о форме и размерах, а только о нюхе. Когда другие ничего не чувствуют, а Столбунов что-то говорит, можно верить только одному ему.
За эту способность четыре месяца назад командир одного из взводов бригады, отправлявшегося на международные учения, даже просил рядового Столбунова «в аренду». Он своего добился, естественно, с одобрения командования бригады. Потом взводный говорил, что солдат дважды помог ему выйти из сложного положения, в которое его ставил противник на учениях.
Старший лейтенант поверил Столбунову и в этот раз. Его команда негромким шепотом перебежала по цепи влево и вправо, поскольку сам он шел, как и полагается командиру, в центре. Взвод, продолжая поиски рядового Николаева, прошел мимо ущелья. Еще один след солдата был обнаружен уже рядом с заборами, отгораживающими холмы от сельских огородов. Здесь Николаев, видимо, сменил направление и вдоль забора двинулся в сторону дороги, входящей в село. Скоро и весь взвод оказался там же.
— Взвод! В проходную колонну — становись!
Походная колонна обычно состоит из трех рядов, каждый из которых представляет собой одно отделение. Поскольку количество бойцов в них может быть разным, хвост походной колонны часто бывает рваным, не замкнутым. Так спецназовцы и вошли в село.
* * *
— Спрятал бы ты автомат, — сказал Устас подполковнику полиции, который так и сидел на крыльце, словно охранял самого хозяина дома. — Все-таки не самые лучшие друзья к нам едут.
Устас тут же занялся делом. Он начал колоть дрова вместо своего пленника и тихонько при этом ругался, потому что не любил такое развлечение. У него всегда после этого занятия спина болела. Она вообще была слабым местом Устаса и подводила его уже многократно.
— Ты о чем? — Подполковник полиции Алибайрам Файзутдинов криво усмехнулся. — Это мой, можно сказать, рабочий инструмент. — У тебя колун, а у меня автомат. В нашей обстановке подполковнику полиции не иметь при себе автомата, это то же самое, что забыть штаны надеть, когда на улицу выходишь. Никогда не знаешь, откуда очередь прилетит, а у тебя и слова в ответ сказать возможности нет.
— Мне тоже автомат вместо колуна взять? — спросил Устас, тоже выдавая кривую усмешку. — Тот самый, который был у пленника? Он впечатление производит!..
— Конечно, можно. Тем более что человек с таким автоматом уже, наверное, разыскивается. Сразу и подскажешь, где лучше всего искать. Загоняй всех следаков к себе в подвал.
— А это, кстати, автомат или пистолет-пулемет? — спросил Устас, переводя разговор на другую тему.
— А чем пистолет-пулемет от автомата отличается?
— Может, размерами? — предположил Устас.
— Знаменитый немецкий шмайсер времен войны — это тоже пистолет-пулемет. А наш военный ППШ — пистолет-пулемет Шпагина. Они оба не маленькие. Размеры тут ни при чем.
— А что тогда?
Алибайрам вздохнул, прямо как учитель перед не самым умным учеником. Но Устас хорошо знал, что подполковник любит отвечать на вопросы, в которых он выглядит специалистом. Поэтому он и спрашивал так простодушно, изображая неграмотного дурачка.
Алибайрам ответил:
— Разница только в патроне. Пистолет-пулемет стреляет короткими пистолетными патронами. А автомат своими, для него предназначенными. У нашего солдатика автомат, хотя размерами он меньше некоторых пистолетов-пулеметов. У него патрон мощный, я смотрел. Кажется, девять на тридцать девять. Тридцать девять — это длина гильзы. А девять — калибр пули. Пистолетная пуля, как правило, намного короче. При калибре девять миллиметров гильза чаще всего бывает длиной девятнадцать миллиметров. Два сантиметра разницы, увеличенный пороховой заряд. Пуля летит намного дальше, скорость полета куда выше. Убойная сила значительнее. Понимаешь, дурья башка?