Ощущения были острыми и сумели потрясти его до самого основания, и, конечно же, он испытывал потребность вновь учинить нечто подобное.
Вероника была легка и откровенна. С ней было одинаково хорошо как разговаривать, так и в постели, а потому, после некоторого раздумья, он направился к ней, устало подумав о том, что сегодняшний день был очень богат на события. Удалось раскопать целый контейнер алмазов, натолкнулся на зарытый труп, и, самое печальное — узнал о смерти деда. Еще следует добавить, что его едва не убили, и в довершение ко всему — не хватало бы сейчас разодраться с каким-нибудь кавалером Вероники, таким же залетным, как и он сам.
Никита уверенно прошел знакомой дорогой. Поднявшись по лестнице, остановился у порога, размышляя, а верный ли он делает шаг? Затем, отринув все сомнения, позвонил. Дверь открылась почти мгновенно, и он увидел улыбающуюся Веронику.
— А знаешь, я тебя ждала. Проходи! — отступила она в сторону.
Никита отметил, что Вероника сделала короткую прическу. Шея у нее была длинная, что придавало ей дополнительную грацию. Зиновьев уверенно перешагнул порог комнаты и обхватил женщину за талию.
— Я соскучился. Я хочу тебя.
Вероника не сопротивлялась, хотя и сказала:
— Господи, но мы же даже не посидели за столом. Что, неужели, так сразу?
— Давай потом посидим за столом, я не могу ждать, — честно признался Никита.
Вероника бессильно всплеснула руками.
— Какой ты все-таки нетерпеливый. Что же с тобой поделаешь, ты совершенно не изменился! Ты не забыл дорогу в спальню?
Зиновьев довольно улыбнулся.
— Разве ее возможно позабыть?
— Тоже верно.
Еще совсем недавно Никите казалась, что их встреча совершенно немыслима. Было ощущение, что они расставались навсегда. И вот теперь, по прошествии трех лет он по-прежнему ощущал тепло тела Вики. Чувствовал ее взволнованное дыхание. Как будто бы между ними не было пропасти длиной в вечность.
А может, это ему просто снится? Никита повернул голову. Вовсе нет. Вероника никуда не исчезала. Вот она лежит рядом. Можно дотронуться до нее, пощекотать ее соски, погладить по гладкой атласной коже, а когда ласки станут особенно изобретательными, то услышать и привычный грудной стон. Но сначала возможен даже некоторый протест, совсем не грозный. Он больше будет напоминать скрытое поощрение, некий сигнал к тому, что не следует задерживаться и пора приступать к новому этапу.
Никита протянул руку и коснулся гладкого девичьего бедра. Вероника лишь слегка улыбнулась. Сил на большее у нее уже не хватало.
— Как ты?
— Замечательно. Мне давно не было так хорошо.
Никита с интересом осматривал ее. За то время, пока они не виделись, Вероника совершенно не изменилась. Кожа по-прежнему такая же упругая, напоминающая цветом белый мрамор.
— Хочешь закурить? — Никита потянулся за пачкой сигарет, лежащей на стуле.
— Я бросила.
— Вот как! — удивленно воскликнул Никита. — Выходит, западный образ жизни пошел тебе на пользу.
— Муж не курит, вот поэтому я и бросила.
— Запрещал, что ли?
— Вовсе нет, просто тесть как-то косо посматривал.
— А ты надолго приехала в Россию?
— Не знаю, — пожала плечами Вероника. — Все зависит от тебя.
Никита постарался выглядеть обескураженным.
— Что же может зависеть от меня? Я — человек свободный, а ты замужем за американцем.
Вероника глубоко вздохнула:
— Сколько раз тебе говорить, что я замужем не за американцем, а за англичанином.
— А не один ли хрен? — искренне удивился Никита.
— Ой, не скажи! Мне пришлось повидать и тех и других.
— И кто же лучше?
— А никто! — уверенно ответила Вероника. — Это со стороны только кажется, что у них там все красиво, а как окунешься в этот мир, так понимаешь, что все это выдумано, раздуто, выстроено на пустом месте. А если говорить об Англии… Мужики у них такие чопорные, как будто каждый из них в родстве с королевской семьей. А сами всякий раз мелочь пересчитывают, когда сигареты покупают. Смотреть противно! А у нас любой задрипанный мужичонка даже самого затрапезного вида швыряет горсть рублей в карман и даже не посмотрит, сколько сдачи ему дали.
— Что же ты тогда от такого богатства на Запад подалась? — с иронией спросил Никита.
Вероника понемногу начала оживать, присела на краешек постели, слегка откинула голову, приводя растрепавшиеся волосы в порядок. И, стянув их на затылке в пучок, с некоторым вызовом ответила, глядя Никите в глаза:
— Дура потому что была!
Никита улыбнулся. Самокритика девушки была ему приятна.
— Если бы подобное признание я услышал года три назад, то тогда у нас могло бы сложиться все как-то иначе. Тебе не кажется?
Образовалась секундная пауза, которая необычайно порадовала Никиту, после чего Вероника ответила:
— Я ведь думала, что направляюсь к кисельным берегам, а на самом деле все это были всего лишь иллюзии.
Поднявшись, Вероника слегка потянулась, выставив вперед крепкие груди. Изящно изогнувшись, она подобрала трусики и быстро надела их, слегка присев.
Жаль. Никита рассчитывал на продолжение. Тем более что желание имелось, да и силы не совсем еще иссякли. Как известно, аппетит приходит во время еды.
— В тебе произошли перемены, — сказал Никита, наблюдая за тем, как она натягивает джинсы на круглую попку.
— Вот как? Я подурнела? — спросила она встревоженно.
— Успокойся, дело не в этом. Помнится, раньше ты не признавала трусиков. Это было очень удобно.
— Мило. Спасибо за напоминание. Только в Англии многие мои привычки как-то претерпели изменения. Понимаешь, у этого чопорного миллионера, папаши моего благоверного, заведена традиция ходить по дому в нарядных платьях. Никаких тебе халатиков, ни тапочек на босу ногу. Нельзя даже расслабиться! Как ты себе это представляешь, выходит такая русская девка в халате, да еще и без трусов и шасть себе за обеденный стол! Меня бы просто не поняли! Сам понимаешь. Нет, за ужин они садятся при бабочках. Сначала мне это было интересно, потом сделалось смешно, потом и вовсе стало откровенно раздражать.
— Тяжело тебе живется в Англии… Одни сплошные неудобства.
— И не говори!
Никита заправил рубашку в брюки и заявил:
— А жаль. Все-таки голая попка — это здорово! Помню, бывало, расстегнешь твои брюки, а под ними ничего нет. Приятно!
Вероника повернулась к Никите. Высокая, полногрудая, не баба, а мечта! И такое сокровище шляется где-то за границей. А ведь какой-то нерусский хмырь ее там тискает, по попке мимоходом шлепает, удовольствие во всех позах получает.