– Мистер Фишер, я приехала в этот дом, чтобы в полном уединении написать новый роман, – ответила Моника, еле сдерживая ярость. – У меня нет времени на интервью – ни сегодня, ни в один из последующих дней. Пожалуйста, покиньте мой дом, мне нужно работать!
– Один момент, мисс Зеллер, пожалуйста, – воскликнул репортер, поняв, что писательница собирается захлопнуть дверь прямо перед его носом. – Разрешите мне хотя бы позвонить вам, моя газета чрезвычайно заинтересована в интервью с вами!
– Вот именно, мистер Фишер, – язвительно ответила Моника, – попытайтесь сначала позвонить по телефону. Это совсем не трудно! Всего вам хорошего!
Как репортер и предполагал, она резко захлопнула дверь прямо перед его носом.
Обычно известная писательница Моника Зеллер терпимо относилась к представителям прессы, но сегодня она была на нервах – сказались бессонная ночь и пережитый страх. Вернувшись в рабочий кабинет, она выбросила из головы визит симпатичного репортера и погрузилась в работу…
* * *
Солнце в этот день быстро скрылось за набежавшими тучами, и густой серый туман медленно начал подниматься из низин.
Моника возвращалась из города с покупками, оставив позади затянутый влажным туманом Брайтон. Ее блестящий автомобиль миновал узкую улочку, ведущую прямо к Гроверс-парку, и въехал на территорию виллы через красивые кованые ворота, мягко шурша шинами по гравию подъездной аллеи.
Прошло еще полчаса, прежде чем новоиспеченная хозяйка большого дома внесла в дом все пакеты с покупками и разложила все по местам. Она решила растопить камин в большой комнате: ей всегда нравилось смотреть на огонь. «Наверняка в сарае есть дрова», – подумала молодая женщина, отправилась на задний двор и рывком распахнула настежь дверь сарая…
В следующую секунду она закричала от ужаса – в ее длинных густых волосах запутался огромный паук. Поймав и выпустив на волю противную тварь, Моника осторожно заглянула внутрь.
Сарай выглядел так, словно здесь давным-давно не ступала нога человека. Среди царившего в нем чудовищного беспорядка молодая хозяйка все же заметила поленницу у противоположной стены. С трудом пробравшись к ней, Моника вынула несколько больших сухих поленьев и унесла их в дом.
Вкусно поужинав и посидев четверть часа у горящего жарким пламенем камина с бокалом красного вина, писательница вернулась в свой кабинет, чтобы продолжить работу над первой главой нового романа. На этот раз дело пошло хорошо – у нее снова появился творческий кураж. Она размышляла над образом главной героини – Белинды Крейн. Деспотичный отец принуждал юную красавицу Белинду выйти замуж за сына крупного землевладельца Стива Фарлоу, но девушка не любила его. Сердце Белинды было без остатка отдано Джеффри Доббсу – молодому кузнецу из соседнего городка. Разумеется, отец Белинды считал простого кузнеца недостойным своей дочери, и далее события должны были развиваться по традиционному сценарию в соответствии с законами жанра.
Моника работала над драматической сценой, в которой жестокий отец сообщает несчастной Белинде, что выбрал ей в мужья постылого Стива Фарлоу. Писательница живо представила себя на месте отчаявшейся девушки, пытаясь понять, что та чувствовала и думала в этот трагический момент своей жизни. Набравшись смелости, Белинда решительно отвергла категорическое требование деспотичного родителя. Отец пришел в ярость и пригрозил заточить непокорную дочь в монастырь, если она не подчинится его воле…
Внезапно над ее головой раздался страшный грохот. Писательница оторвала руки от клавиатуры пишущей машинки и замерла. Подозрительный шум шел со второго этажа. На этот раз молодая женщина не позволила страху парализовать себя: она решила подняться наверх, чтобы выяснить, что случилось.
* * *
Она на цыпочках поднялась по шатающейся лестнице наверх, но больше никакого шума не услышала.
На улице густой туман заволок все вокруг так, что виднелся только контур кованых чугунных ворот. Старый дом стал островком в сером море тумана.
Моника прошла мимо двери в спальню и продолжала двигаться дальше. Тут она заметила, что одна из дверей с правой стороны коридора приоткрыта. Ей показалось, что на короткий миг там блеснул лучик света, но, когда она подошла к двери, свет уже погас. Не думая долго, Моника отворила дверь и вошла внутрь. Вся мягкая мебель в комнате была укрыта полотнищами белой ткани, а на старинном серванте стояло несколько фотографий мужчин и женщин в серебряных рамках. Странно, что бывший хозяин виллы Бернард Кроуфорд не забрал фотографии с собой, переезжая в Лондон.
Моника уже собралась было уйти, но внезапно ее внимание привлекла стоящая справа фотография молодой дамы.
– Не может быть! – воскликнула писательница. – Это же… это же та самая женщина в белом платье!
Моника взяла в руки фотографию женщины в изящной серебряной рамке. Никаких сомнений – это была та самая дама, которую она видела прошлой ночью. И одета она в то самое снежно-белое платье! Что же все это означает? Кто, ради всего святого, эта женщина? Фотография явно современная, не то что остальные снимки на серванте. И платье на женщине соответствует недавней моде!
Моника все еще продолжала держать в руках серебряную рамку с фотографией таинственной дамы, когда старый дом снова потряс ужасающий грохот – прямо над головой хозяйки! В первый момент она так испугалась, что чуть не выронила фотографию. Дрожащей рукой поставив рамку с фотографией обратно на сервант, Моника почувствовала, что ее снова охватывает панический страх, который ей уже пришлось пережить минувшей ночью. Но сейчас день, и, хотя тополя и кусты Гроверс-парка окутаны густым туманом, призрак не может появиться до наступления ночи.
– Нет, я ничего и никого не боюсь! – прошептала Моника тихо, пытаясь придать самой себе храбрости.
Твердо решив выяснить, что это за странный шум сотрясает ее новый старый дом, Моника стремительно вышла из комнаты и прошла по коридору к лестнице, ведущей наверх. И только теперь она вспомнила, что агент по продаже недвижимости при осмотре дома показал ей только два этажа, сказав, что над ними расположены чулан и чердак, которые легко можно превратить в дополнительные жилые комнаты. Но в тот момент покупательницу это не интересовало, ей не хотелось думать об этих темных захламленных помещениях. Она вспомнила, что с самого детства любые чердаки и чуланы, даже в родительском доме, вызывали у нее безотчетный ужас.
Молодая женщина поднялась вверх по лестнице до самой последней ступеньки и обнаружила короткий коридорчик, а на противоположном конце него – еще одну узкую крутую лестницу, ведущую прямо на чердак. В этот момент она снова услышала шум и наконец-то точно определила, откуда он идет – с чердака…
* * *
Старые и трухлявые деревянные ступеньки узкой лестницы издавали протяжный жалобный стон при каждом шаге Моники. Лестница заканчивалась дверью, в замке которой торчал большой ключ. Моника решительно повернула ключ в замке и с силой нажала на дверную ручку. Старые петли так пронзительно заскрипели, что у молодой хозяйки мурашки побежали по коже. Моника вошла на чердак. Через маленькое грязное окошко лился скудный свет, едва освещавший помещение. «Надо было захватить карманный фонарик!» – подумала она, но спускаться вниз уже не хотелось.