— Правильно.
— И рассмотрела его лицо?
Снова заминка.
Эстер в очередной раз приложила к уху ладонь:
— Ну, давай, большой парень, говори.
— На нем был маска.
— Прошу прощения?
— На нем была маска.
— Это которая закрывает лицо?
— Так заявила свидетельница.
— Тогда как она опознала моего клиента?
— По наручным часам.
— По наручным часам?
Уокер откашлялся и прибавил:
— Также по росту и телосложению.
— Шесть футов, сто восемьдесят фунтов. И редчайший «Таймекс». Понимаете, почему мне теперь даже не до улыбок, шериф Уокер?
— Наверняка сами поведаете.
— Потому что слишком уж все просто. Знаете, сколько стоит мой час? За такие деньги я заслуживаю настоящих задачек, а эта — оскорбление какое-то. Пока дело проще, чем дважды два. Не хочу больше слушать о том, чего у вас нет. Выкладывайте что есть.
Эстер подождала. До сих пор шериф не сказал ничего нового, а она приехала по единственной причине — узнать, какие улики полиция действительно накопала против Грейсона.
— Мы надеялись, ваш клиент сделает заявление, — повторил Уокер.
— Не сделает, если у вас больше ничего нет.
— Есть.
Пауза.
— Ждете барабанную дробь? — поторопила Эстер.
— Есть вещественное доказательство, которое связывает вашего клиента и с Дэном Мерсером, и с местом преступления.
— Ах ты Боже мой. Рассказывайте скорее.
— Результаты тестов, конечно, предварительные. Подробности будут через несколько недель, но и так ясно, что они покажут. Поэтому мы и привезли сюда вашего клиента — пускай пояснит, какое он имеет отношение к делу. Не хотим терять время.
— Какие старательные.
— В трейлере обнаружена кровь. Ее следы есть и в «акуре MDX» мистера Грейсона. На полное исследование ДНК уйдет время, но первые результаты показывают: образцы совпадают. То есть кровь с места, где, по словам свидетельницы, застрелили Мерсера, — та же, что и в машине вашего клиента; первая отрицательная, как у жертвы. Кроме того, имеются волокна ковра. Без лишних подробностей: и в трейлере, который снимал Мерсер, и в «акуре», и на подошвах вашего клиента — все одинаковые. Наконец, следы пороха — мы нашли их на руках мистера Грейсона. Он стрелял.
Эстер молча глядела на Уокера.
— Мисс Кримстайн?
— Я жду. Это еще не все, конечно?
Шериф не ответил. Тогда она повернулась к Эду:
— Мы уходим.
— Ваши доводы?
— Какие доводы?! Мой клиент — пристав в отставке, отмечен наградами, он — семейный человек, опора общества, судимостей не имеет, вы же тратите наше время на какую-то ерунду. В лучшем случае, самом лучшем, если тесты подтвердят ваши предположения, а я не разнесу в пух и прах так называемые улики с помощью экспертов и обвинений в нанесении ущерба репутации и в некомпетентности — если тут у вас все сложится, в чем я сильно сомневаюсь, то есть шанс — совсем небольшой — обнаружить связь между моим клиентом и Дэном Мерсером. Все, точка. И это по-прежнему смешно: ни тела, ни оружия, ни свидетеля, который явно опознал бы мистера Грейсона. Вам нечем доказать даже сам факт преступления и уж тем более причастность моего клиента.
Уокер откинулся на стуле, и тот скрипнул под мощным натиском.
— То есть вы можете объяснить кровь и волокна?
— Объяснить? Зачем мне это?
— Вдруг захотели бы помочь нам и заодно снять все подозрения с вашего клиента.
— Я вот как поступлю. — Эстер набросала на листке несколько цифр и протянула шерифу.
— Что это?
— Телефонный номер.
— Вижу. И попаду я?..
— …на стрельбище «Большие стволы». — Эстер увидела, как с лица Уокера спадает краска. — Позвоните им. Мой клиент был там сегодня днем, за час до того, как вы его задержали, практиковался. — Она махнула пальчиком: — Пока-пока, следы пороха.
Шериф раскрыл было рот, потом взглянул на Стэнтона, изобразил спокойствие и заметил:
— Удобная отговорка.
— Не отговорка. Мистер Грейсон — отмеченный наградами пристав, помните? Он регулярно практикуется в стрельбе. Мы закончили?
— Так вы сделаете заявление?
— Заявление? Не учи ученого!.. Идем.
Эстер и Эд встали.
— Расследование продолжится, имейте в виду. Мы выясним, где мистер Грейсон был, найдем тело, оружие. Понимаю, почему он так поступил, но самосуд — не игрушки. И дело я раскрою, не сомневайтесь.
— Можно откровенно?
— Конечно.
Она посмотрела на камеру над головой шерифа:
— Выключите.
Уокер оглянулся, кивнул; красный огонек погас.
Эстер уперла кулаки в стол и склонила голову, но совсем немного — даже сидя шериф был с нее ростом.
— Имей вы даже тело и оружие… да, черт возьми, хоть запись, где он стреляет в педофила на огромном стадионе при восьмидесяти тысячах свидетелей, я за десять минут сниму любые обвинения!
Она выпрямилась. Эд уже открывал дверь.
— Всего хорошего! — сказала Эстер.
В десять вечера Чарли написал: «Попс спрашивает, где ближайший стрип-бар».
Уэнди улыбнулась — так сын давал знать, что с ним все в порядке; молодец, всегда держал связь.
«Не знаю. И стрип-барами их уже никто не называет. Теперь правильно: клуб для джентльменов».
«Попс говорит, что ненавидит это политкорректное „г“».
Она снова улыбнулась, и тут зазвонил телефон — шериф Уокер получил сообщение.
— Я нашла кое-что на своей машине.
— Что именно?
— Джи-пи-эс. Думаю, поставил Эд Грейсон.
— Я тут неподалеку. Поздно уже, но вы не против, если я заеду взглянуть?
— Конечно.
— Буду через пять минут.
Уэнди встретила его снаружи, и пока он приседал посмотреть под бампер, снова рассказала о визите Эда, упомянув, как тот осматривал колесо, хотя в первый раз это показалось ей не важным. Шериф изучил приборчик и с трудом распрямился.
— Пришлю кого-нибудь сфотографировать и убрать.
— Слышала, Грейсона арестовали?
— Кто вам сказал?
— Бывшая жена Мерсера, Дженна Уилер.
— Ошибается. Просто хотели взять показания. Никто его не арестовывал.
— Он еще у вас?