Новый знакомый остался серьезен:
— Берите выше…
— Даже так! И как же вас позволите величать?
— Можете просто… Виталий. Я человек без амбиций. Фамилия… Вам ни к чему.
— И что же нужно от меня такому уважаемому ведомству, позвольте спросить?
— Я не шутил, когда сказал вам, что могу добиться для вас полного освобождения. У меня есть полномочия на это. Дело в том, что в последние два года в России грабят весьма уважаемых и состоятельных коллекционеров. Пострадали Рябушинские, Морозовы, Аксаковы. Из их коллекций пропадают наиболее ценные картины. След привел сюда… Некоторые из полотен были выставлены на аукционе в Сотби. Нам так и не удалось вернуть их настоящим хозяевам. Но последнее дело выдалось на редкость серьезным. У Строганова пропали две картины, каждая из которых содержит тайну. На первой был изображен паша. Но под слоем краски обнаружилась еще одна картина… женщина редкой красоты. Вторая картина — «Страшный суд». Весьма реалистичная! Но поверх нее была изображена девушка в богатой восточной одежде. Обе картины специалисты относят к двенадцатому веку, и исполнены они были неизвестным французским художником.
— Как же они попали к Строганову?
— Это весьма непростая история. Обе картины принадлежали роду Артуа. Так вот, прабабушка Строганова вышла замуж за французского вельможу, который и подарил ей эти картины. После смерти мужа она вернулась в Россию, и картины передавались в роду по наследству. Но после смерти Строганова его коллекция была разграблена, а картины исчезли. Следы ведут сюда, в Париж! Мне известно, что практически каждый, кто сталкивался с этими картинами, пострадал в той или иной степени. Вам случайно не встречалась эти картины?
— Нет, — уверенно ответил Савелий.
— Это очень важно. Мы имеем дело не только с коллекционером, а с настоящим маньяком, который ради достижения своей цели готов пойти на самые низкие преступления.
— И что же вам о нем известно?
— Известно немного… прямо хочу сказать. Сейчас очень большой спрос на картины одиннадцатого и двенадцатого веков. С ними связаны самые кровавые ограбления.
— А может, просто выйти на коллекционеров и провести расследование среди них.
Виталий печально улыбнулся:
— Если бы все было так просто. По существу все коллекционеры — это некий закрытый клуб, в который невозможно проникнуть. А потом, кто же из них признается в том, что он убийца? Здесь нужно действовать похитрее.
— И как же вы будете действовать, разрешите полюбопытствовать?
— У меня имеется некоторый план, но мне бы хотелось заручиться вашей поддержкой.
Савелий сдержанно улыбнулся:
— Смотря что вы имеете в виду. Если вы предлагаете стукнуть кого-то по темечку, так увольте! Не мой профиль! А потом, хлопотно это.
— Вы не слышали о том, что Парамон Миронович убит?
Савелий побледнел:
— Убит?
— Да. Я знаю, что он заменил вам отца. Так что примите мои самые искренние соболезнования. Так вот, у меня имеется информация, что убил его тот человек, который крадет картины.
— С чего вы это взяли?
— Потому что старик тоже был ограблен. Насколько мне известно, в последние годы он занимался коллекционированием. У него была одна из тех картин, что интересовала грабителей. Вы не могли бы сказать, какая именно?
— Скорее всего икона, — глухо ответил Савелий. — Георгий Победоносец. Она была написана одним мальтийским монахом во времена Крестового похода.
— Эта икона пропала… Может, старика убили для того, чтобы досадить вам. Так или иначе, вы находитесь в поле зрения убийцы.
— Парамон был славный человек, — горестно вздохнул Савелий.
— Я не сомневаюсь, — сказал Виталий. — Послушайте, убийца не остановится ни перед каким преступлением. У меня есть основания полагать, что Парамон что-то знал и хотел вас предупредить, вот потому его и убрали. Так вы согласны нам помочь?
Савелий выглядел раздавленным, но, когда он заговорил, голос его звучал, как и прежде, уверенно:
— Что я должен сделать?
Виталий облегченно улыбнулся:
— Схема проста. Все знают о том, что вы известный медвежатник и что вам не составляет большого труда открыть сложнейший замок. Об этом сейчас пишут все газеты Парижа. Некоторые из них вами восторгаются. Чтобы открывать нынешние сейфы, требуется незаурядный ум… Так вот, мы организуем вам побег! Вскоре должна будет выставляться картина одиннадцатого века, на которой изображена простая женщина. Картина эта будет выставлена в Национальном музее, под усиленной охраной. На ночь ее будут запирать в сейф с сигнализацией. Украсть ее невозможно. Но вы должны будете украсть ее!
— Это подлинник? — как можно безмятежнее спросил Савелий.
— Копия, весьма искусная. Но об этом мало кто знает. Строганов был большой путаник и заказал несколько копий, которые должны были отвлечь от настоящей картины.
— Вы думаете, у меня получится?
— Только не надо пугаться… все обговорено. От себя хочу добавить, что побег должен выглядеть убедительно, только тогда вам поверят и захотят связаться с вами. Иначе наша акция просто провалится. Разумеется, кое-кого из охраны придется предупредить, но на этих людей я могу целиком положиться. Этим займется французская полиция. У нас традиционно неплохие связи.
— А с чего вы взяли, что они должны пойти со мной на контакт? — недоверчиво спросил Родионов.
— В своей следственной практике мне приходилось встречать людей такого сорта. Они просто одержимы собственными идеями и для достижения цели способны пойти на все.
— Какова же моя роль во всем этом деле? — несколько раздраженно спросил Савелий.
— А вы не догадываетесь? — удивленно спросил новый знакомый. — Как только преступники узнают, что вы на свободе, они непременно обратятся к вам с просьбой украсть эту картину. Именно эти люди убили вашего наставника Парамона. Царствие ему небесное… Не безгрешный, конечно, был человек, ну да бог ему судья!
— А если у меня ничего не выйдет?
— Выйдет! Только у меня к вам одна просьба…
— Какая же?
— Надеюсь, вы не попытаетесь исчезнуть с картиной? Как только вы ее вытащите из сейфа, то сразу же должны будете передать ее лично мне. Повторяю, лично! Я никому больше не доверяю.
— Но это же копия? — удивился Савелий.
— Неважно, — чуть смутившись, ответил Виталий.
— Хорошо. Это меня устраивает.
— У вас есть здесь человек, которому вы доверяете?
— Да, — кивнул Савелий.
— Можете черкнуть ему несколько строчек. Завтра вас повезут в банк, который вы ограбили…
— Это еще не доказано, — вставил Савелий.