— У меня тоже, — зевнул Долдри. — На обратном пути валил густой снег, пришлось глядеть в оба.
— Спасибо, — тихо сказала Алиса и положила перед Долдри кусочек булки.
— Вам спасибо, я так давно сдобы не ел.
— Спасибо, что съездили со мной в Брайтон. Так великодушно с вашей стороны!
Долдри посмотрел на стеклянный потолок.
— Днем тут, наверное, потрясающий свет.
— Так и есть, как-нибудь позову вас на чай, убедитесь воочию.
Когда булка была съедена, Долдри встал, и Алиса проводила его до дверей.
— Мне тут недалеко, — сообщил сосед, выходя на лестничную площадку.
— Да, действительно.
— С Рождеством, мисс Пендлбери.
— С Рождеством, мистер Долдри.
Стекло крыши покрылось тонкой гладкой корочкой, в городе выпал снег. Алиса приподнялась в постели, пытаясь разглядеть, что там на улице. Она приоткрыла окно и тут же захлопнула, спасаясь от холода.
Ее глаза еще слезились со сна, когда она, пошатываясь, дошла до плитки и поставила чайник на огонь. Долдри проявил щедрость и оставил на этажерке коробок спичек. Алиса улыбнулась, вспоминая вчерашний вечер.
За работу садиться не хотелось. Сегодня Рождество, а раз нет родных, которых можно было бы навестить, она погуляет в парке.
Одевшись потеплее, Алиса на цыпочках спустилась по лестнице. В викторианском доме царила тишина, Долдри наверняка еще спал.
Улица сияла белизной, и эта картина очаровала Алису. Снег имеет свойство скрывать всю грязь города, и даже самые унылые кварталы, укрытые снегом, обретают подобие красоты.
Приближался трамвай, Алиса бросилась к перекрестку, запрыгнула на подножку, купила у водителя билет и нашла место в середине вагона.
Через полчаса она вошла в Гайд-парк через Куинз-гейт и пошла по диагональной аллее к Кенсингтонскому дворцу. У небольшого пруда Алиса остановилась. По темной воде к ней заскользили утки в надежде на угощение. Алиса пожалела, что ей нечем их покормить. С той стороны пруда какой-то мужчина на лавочке помахал ей рукой. Он встал и теперь махал все энергичнее, подзывая ее к себе. Утки развернулись и поплыли прочь от Алисы, спеша к незнакомцу на другом берегу. Алиса обогнула пруд и подошла к мужчине, который, присев на корточки, раздавал еду проголодавшимся птицам.
— Долдри? Просто поразительно. Вы за мной шпионите?
— Поразительно то, что вам помахал незнакомец, и вы сразу к нему побежали. Я пришел раньше вас, а потому вряд ли мог за вами шпионить.
— Что вы тут делаете? — спросила Алиса.
— Устраиваю уткам Рождество. Забыли? Я вышел подышать, нашел в кармане хлеб, который мы вчера утащили из паба, и подумал: если уж гулять, почему бы не покормить уток. А вас что сюда привело?
— Люблю здесь бывать.
Долдри разломил хлеб надвое и протянул кусок Алисе.
— Итак, — сказал Долдри, — наша поездка ни к чему не привела?
Занятая утками, Алиса не ответила.
— Я опять слышал, как вы полночи бродили по комнате. Так и не получилось уснуть? Вы ведь, кажется, устали.
— Я уснула и быстро проснулась. Кошмар приснился. И не один.
Хлеб у Алисы кончился, у Долдри тоже. Он выпрямился и подал девушке руку, помогая подняться.
— Почему вы не хотите рассказать, что такое вам открыла гадалка?
На заснеженных аллеях Гайд-парка было мало гуляющих. Алиса в подробностях передала свою беседу с прорицательницей, не забыв и про ее признание в том, что она всего-навсего выжившая из ума старуха, простая ярмарочная гадалка.
— Странный поворот беседы. Но раз эта женщина сама призналась в том, что она шарлатанка, вам-то зачем беспокоиться?
— Беда в том, что именно в ту минуту я начала ей верить. Но я ведь прагматик. Уверяю нас, если бы лучшая подруга рассказала мне хоть малую толику того, чего я там наслушалась, я рассмеялась бы ей в лицо.
— Оставим подругу в покое и сосредоточимся лучше на вашей истории. Что вас так тревожит?
— Слова этой гадалки переворачивают все с ног на голову. Представьте себя на моем месте.
— И она говорила вам про Стамбул? Забавно! Пожалуй, вам стоит туда отправиться для очистки совести.
— Вот это действительно забавно. Вы хотите свозить меня туда на своем «остине»?
— Боюсь, что это выходит за пределы его возможностей. Это я просто так сказал.
Им навстречу по аллее прошли мужчина и женщина. Долдри дождался, пока они удалятся на приличное расстояние, и заговорил снова:
— Я скажу, что вас беспокоит в этой истории больше всего. То, что, по словам гадалки, главный мужчина вашей жизни ждет вас в конце этого путешествия. Я вас не осуждаю, это действительно безумно романтично и чрезвычайно таинственно.
— Мне не дает покоя ее твердое убеждение, будто бы я там родилась, — сухо ответила Алиса.
— Но ваше свидетельство о рождении доказывает обратное.
— Я помню, мне было десять лет, мы с матерью шли мимо роддома в Холборне, и она сказала, что здесь я появилась на свет.
— Тогда забудьте все это! Не надо было возить вас в Брайтон, я хотел как лучше, а получилось наоборот. Теперь вы придаете важное значение какой-то бессмыслице, и все из-за меня.
— Пора мне вернуться к работе, безделье на меня плохо действует.
— Что же вам мешает?
— Вчера я имела большую глупость простудиться. Ничего страшного, но для моего ремесла я теперь не гожусь.
— Говорят, если насморк лечить, он пройдет за неделю, а если не лечить, то за семь дней, — усмехнувшись, заметил Долдри. — Боюсь, вам придется набраться терпения. Если вы простудились, вам лучше пойти домой отогреться. Моя машина у Принц-гейт, в конце аллеи. Я вас подвезу.
«Остин» не желал заводиться. Долдри попросил Алису сесть за руль, чтобы сам он подтолкнул машину. Как только «остин» сдвинется с места, Алиса должна отпустить сцепление.
— Это несложно, — заверил он. — Сначала юной ногой жмете на педаль до упора. Потом, когда мотор заработает, легонько опускаете ногу на правую, а затем обеими ногами нажимаете на две педали слева. Следите, чтобы машина ровно ехала по дороге.
— Это очень сложно! — возразила Алиса.
Колеса буксовали в снегу. Долдри поскользнулся и растянулся на дороге во весь рост. Алиса, наблюдавшая сцену в зеркало заднего вида, расхохоталась. От смеха ей пришла счастливая мысль повернуть ключ зажигания, мотор кашлянул и завелся, а Алиса рассмеялась еще пуще.
— Вы уверены, что ваш отец был аптекарем, а не автомехаником? — поинтересовался Долдри, усаживаясь на пассажирское место.