– Там у меня кабинет, – продолжал экскурсию Бакланов и повел гостя дальше.
Кристина только успела вздохнуть с облегчением, как следующая фраза заставила ее сжаться.
– Давайте откровенно, – предложил гость хозяину. – Почему вы хотите продать квартиру?
«Продать? – забилось эхом в голове у Кристины. – Почему продать? Зачем? Он что, продает нашу квартиру, ничего мне об этом не сказав, не посоветовавшись?»
Она едва подавила в себе желание прямо сейчас выскочить из своего укрытия и бросить в лицо мужу этот вопрос. Ее сдержало лишь то, что, подслушивая, она могла узнать больше.
– Хороший вопрос, – вздохнул Бакланов. – Вас что-то смущает?
– Вы должны понять мои сомнения. Насколько я знаю, дела у вас идут хорошо.
– Я с этим не спорю.
– Вам не нужны критически деньги.
– Нет, критически они мне не нужны.
– И все же вы продаете квартиру.
– Да, продаю. А вы раздумали ее покупать?
– Меня устраивает все. Даже ваши условия, что деньги я переведу на ваш счет сейчас, а квартиру вы освободите только через месяц. Но меня заставляет задуматься другое. Причина.
– Привидения здесь не водятся. Соседей-алкашей не может быть по определению, – рассмеялся Бакланов. – Я бы сказал, что это семейные причины. Более подробно мне не хотелось бы распространяться. Хотите кофе?
– Не откажусь.
Мужчины пошли на кухню. Кристина часто задышала. Она ничего не могла понять. Конечно, они с Георгием сильно поссорились, но она и не думала о разводе, а тем более о продаже квартиры.
«Остынь. Остынь… Все прояснится, прояснится…» – повторила она вполголоса.
Дрожь в руках слегка улеглась, и Кристина, тихо ступая, двинулась в прихожую, надеясь неслышно открыть дверь и выскользнуть из квартиры. Шаг, еще один, еще… Она провернула ключом замок, и тот вдруг предательски громко щелкнул.
– Черт, – донесся торопливый шепот Георгия с кухни. – Жена возвращается. Не говорите при ней о продаже. Она очень болезненно все это воспринимает.
Кристина, уже не таясь, открыла дверь, но выйти не успела. Выскочивший в прихожую Бакланов не сообразил, что жена не пришла, а собирается уходить, что она все слышала, и громко, видимо, для покупателя квартиры, сидевшего на кухне, произнес:
– Дорогая, у нас гость, мой партнер по бизнесу. – И тут же добавил шепотом: – Прости меня за то, что между нами случилось, просто я очень тебя люблю.
Кристина замерла, не зная, как ей реагировать на все эти странные метаморфозы. А Георгий, воспользовавшись замешательством жены, обнял ее и поцеловал в щеку.
В прихожую вышел гость и улыбнулся, увидев, как Бакланов обнимает жену.
– Здравствуйте, – сказал он. – Мы уже с вашим мужем все дела решили. Извините, что немного наследил. Мне пора. Пойду. Не стану мешать.
– Я вас провожу, – торопливо вызвался Георгий.
Бакланов вместе с холеным мужчиной покинули квартиру. Кристина с трудом перевела дыхание. Теперь у нее созрело решение – ничем не показывать мужу то, что ей стало известно. Она осмотрелась. В прихожей на тумбе для обуви лежала кожаная папка Георгия. Женщина схватила ее и, бросившись в кабинет, включила компьютер. Быстро пролистала бумаги, взятые из папки. Один за одним, даже не успевая прочитать, клала листы в сканер. Аппарат негромко жужжал, лампа проходилась от края до края.
– Быстрей, быстрей. – Ей казалось, что сканер работает чрезвычайно медленно.
Как долго собирался Георгий провожать гостя, она не знала. Мог провести и до лифта, но, скорее всего, спустится на подземный паркинг. Ведь они не договорили до конца. Последний лист лег под крышку сканера, еще раз метнулась лампа подсветки.
– Готово, – выдохнула Кристина, подрагивающими руками сложила документы в папку и, бегом вернувшись в прихожую, положила ее на тумбу.
– Вроде так лежала? – присмотрелась. – Какого черта я так стараюсь? Не помнит он, как бросил папку!
Кристина вновь метнулась в кабинет. Сняла с шеи инкрустированную стразами блестящую металлическую флешку, вставила в порт. Отсканированные документы слила на флешку и тут же уничтожила папку на стационарном компьютере.
Когда Георгий вернулся, Кристина уже сидела за кухонным столом с чашкой кофе в руке.
– Нам надо поговорить, – предложил Бакланов, садясь напротив жены.
– О чем? – насторожилась женщина.
– О наших отношениях, о нашем будущем.
– Я готова выслушать тебя.
Военная служба приучила Князева не привязывать сон к ночи. Заснуть он мог в любое время дня. И это умение пригодилось ему в связи с работой охранником. Отдежурив ночь под грохот перфоратора, он спокойно проспал половину дня, вернувшись домой. Навязчивый Ростислав, слава богу, днем был занят. К тому же у него имелась для Богдана хорошая новость, о которой он сообщил по мобильнику, – временно решилась проблема с жильем. Николай Петрович Вышинин – художественный руководитель многочисленных постановок в Москве и Подмосковье, разрешил Ростиславу ночевать в реквизиторской.
Богдан проснулся, когда солнце уже миновало зенит. Он неторопливо приготовил себе завтрак, растягивая время. Включать телевизор не хотелось. Обычно после просмотра передач в душе наступала опустошенность, словно телевизор не передавал информацию, а высасывал ее из зрителей.
Князев устроился на кухне с книжкой в руках. Она появилась в его квартире случайно, ее забыл Ростислав. Имя автора ничего Богдану не говорило. Он стал читать ее не с начала. Просто развернул, где придется, и пробежал взглядом по строчкам. Раньше подобная литература ему не попадалась – заумный трактат по социологии. Теперь же стало понятно, откуда Ростислав черпает идеи для своих «месседжев». Незаметно Богдан увлекся, автор разбирал по косточкам феномен терроризма. Как оказалось, терроризм терроризму рознь. Исследователь насчитал семь его подвидов. От чтения Богдана оторвал резкий сигнал домофона. Короткий, кнопку нажали всего один раз. Князев пошел в прихожую.
– Да, – бросил он в микрофон.
– Это я, – прозвучал женский голос. – И снова без звонка. Можно?
– Поднимайся, Лариса.
Богдан приоткрыл дверь на площадку. Было слышно, как мерно цокают каблучки по бетонным ступенькам. Князев шире отворил дверь и отступил в глубь прихожей.
– Привет! – Лариса вошла, закрыла за собой дверь.
– Привет. Что-то случилось? – спросил он.
– Нет. Все в порядке. Просто я проезжала мимо… – Лариса замолчала, замотала головой, затем замерла и закрыла глаза, стояла, ждала.
Богдан чувствовал, что женщина ждет от него какого-то действия.
– Раздевайся, – сказал он.