– Я же сказал, пожалеешь, – проговорил Князев, уже понимая, что совершил ошибку.
Сулейман поднялся на четвереньки, ощупал челюсть, сплюнул кровью и, тихо ойкая, поднялся на ноги, после чего бросился убегать, крича:
– Убивают! Охрана!
Пожилой грузчик-кавказец покачал головой:
– Зря ты, Богдан, так. Теперь всем плохо будет. Разгрузили б мы эти фуры, ничего бы с нами не стало.
– С вами – может быть, а я на электричку опаздываю.
– Уже опоздал, – прищурившись, произнес грузчик, глядя на бегущих к рампе охранников склада, за которыми семенил Сулейман.
Один громила сжимал в руке арматуру, второй размахивал пистолетом-травматиком.
– Ой, плохо будет, – проговорил грузчик и попятился к раскрытым воротам.
Богдан спрыгнул с рампы и двинулся навстречу охранникам. Те были настроены решительно. Сразу видно, что разговаривать они не намерены, а станут бить сразу, как только поравняются. В принципе, этого и следовало ожидать. Сулейман не мог себе позволить уронить собственное достоинство в глазах своих «рабов». Бунтовщика следовало показательно покарать, чтобы другим неповадно было.
– Валите его! – крикнул надсмотрщик.
Князев переводил взгляд с одного охранника на другого, решая, с кем завязаться первым. Громилы уже перешли на шаг, они приближались, чуть разойдясь в стороны. Наконец Богдан сделал выбор – первым предстояло вырубить обладателя травматика.
Охранник вскинул руку с пистолетом и выстрелил без всякого предупреждения. Промазал, даже уклоняться Богдану не пришлось, пуля ушла в темную глубину хранилища. Второго шанса Князев ему не дал. Травматик выпал из заломанной руки, мощный удар под дых, нанесенный снизу, довершил дело, охранник сложился пополам, захрипел и упал на землю. Богдан отскочил в сторону, и очень вовремя – арматурный прут уже со свистом рассекал воздух. Князев и громила смотрели друг на друга. Сулейман испуганно пятился, то и дело проводя тыльной стороной ладони по губам и косясь на кровавый след на пальцах.
Охранник, поигрывая арматурой, двинулся на Богдана.
– Я тебя сейчас…
Что именно, он не уточнял. Князев медленно отступал. Арматура вращалась в руке охранника все быстрее и быстрее. Когда Богдан уткнулся спиной в рампу, громила криво усмехнулся и сделал выпад. Стальной прут стремительно пошел вниз. Богдан уклонился, и металл врезался в металлическую бровку бетонной рампы с такой силой, что полетели искры.
Еще один удар, еще… Каждый раз Князев уклонялся в сторону. Охранник хрипел, размахивая своим грозным оружием, способным с одного удара разнести череп или переломить кости. Когда громила стал выдыхаться, Богдан уперся руками в рампу, резко выбросил вперед ноги и врезал ему каблуками в грудь. Тот хрипло хватанул воздух, отлетел и плашмя рухнул на землю. Богдан подхватил выпавшую арматуру.
– Слушай, не надо. А? – запричитал Сулейман. – Я тебе заплачу. Брось эту штуку, – покосился он на толстый стальной прут.
– Ты всем заплатишь.
– И тебе, и им. Как скажешь, так и сделаю.
Он уже полез в карман, когда из-за угла хранилища выбежали двое полицейских. Сулейман тут же ожил и завопил:
– Он убить меня хочет!
Взывать к совести правоохранителей было бесполезно – Богдан несколько раз своими глазами видел, как эти самые полицейские «кормились» из рук Сулеймана, беззастенчиво беря от него деньги. При желании и при определенной доле везения, учитывая наличие у полицейских табельного оружия, он мог бы повалить и этих двух, но поднять руку на человека в форме при исполнении не мог себя заставить. Полицейские остановились, и один из них скомандовал:
– Брось арматуру, и мордой в землю!
– Не очень и хотелось. – Богдан отбросил арматурный прут, но, вместо того чтобы выполнить вторую часть приказа, просто поднял руки.
– Я сказал, мордой в землю!
Охранники базы уже осмелели, поднялись с земли, хотя до этого изображали из себя полутрупы.
– Да чего с ним разговаривать? – осклабился громила, поднимая с земли травматик.
– А ты заткнись, умник! Охранником здесь работаешь, а нам за тобой разгребать приходится, – подмигнул своему напарнику сержант.
Богдан даже не сопротивлялся, когда его повалили на землю, надели на запястья за спиной наручники. Сержант еще специально дернул их, чтобы браслеты потуже затянулись.
Охранник, у которого Князев забрал арматуру, подбежал и ударил его ногой в бок.
– Отставить, – лениво бросил сержант.
Громила не стал спорить, отошел в сторону.
– Ну что? Вызываем наряд, везем в отделение, протокол, – прокашлявшись, сказал сержант. – Повезло тебе, Сулейман, что мы рядом оказались и выстрел слышали.
Надсмотрщик сразу сообразил, что полицейские напрашиваются на деньги. Калькулятор в его голове защелкал. Он судорожно подсчитывал, где теряет, а где находит. Эти менты были уже прикормлены, и не раз, следовательно, удовольствуются малым. Не заплати им сейчас, завезут бунтовщика в отделение, составят протокол, будет заведено дело. Вот тогда и начнется. На овощной базе появится их начальство, потом прокурорские, наедут за нелегалов, которые тут неофициально работают. Платить придется уже в соответствии с количеством звездочек на погонах и занимаемой должности. А это совсем другие расценки. Такой расклад Сулеймана не устраивал.
– Э, дорогой, – проговорил он, растягивая разбитый рот в улыбке. – Зачем отделение, зачем протокол? Мы здесь и сами разберемся. Давай поговорим, – обратился он к сержанту.
– Поговорить всегда можно, – согласился правоохранитель. – Выслушаем мы твои аргументы. Если убедишь, будет по-твоему.
Полицейские отошли с Сулейманом в сторону, перешли на шепот. До слуха Князева долетали лишь обрывки разговора. Он лежал в грязном снегу со скованными за спиной руками. Где-то далеко прогрохотала электричка, на которую он опоздал. А менты все торговались с Сулейманом.
«Как барана на рынке покупают», – с досадой подумал Богдан.
Наконец зашелестели купюры, ударили по рукам. Сделка свершилась.
– Погодите наручники снимать, – бросился к сержанту охранник.
– Что ж, я тебе их подарить должен? – возмутился полицейский.
– Сперва его свяжем, а там и снимите.
Князева связали по рукам и ногам веревкой. Полицейский снял наручники и, чтобы не стать свидетелем расправы, вместе с напарником мгновенно улетучился. Тут уж охранники отвели душу, со всей силой пиная Богдана ногами.
– Хватит, – остановил их Сулейман. – Время уже позднее, по домам пора. Завтра решим, что с ним делать.
Князева подхватили и потащили в хранилище. Там забросили в каморку с разбитыми ящиками, и металлическая дверь с лязгом закрылась. Никто даже не стал развязывать с него веревки.